Мы и наше прошлое

Мы и наше прошлое

Мод и Моб

Не буду интриговать читателя: я сократил до размеров Чука и Гека имена двух главных действующих сил Истории, борьба которых составляет сюжет книги Дмитрия Андреева и Геннадия Бордюгова (книга вышла под грифом Ассоциации Исследователей Российского Общества XX века, что в сокращении выглядит так: АИРО-ХХ).

Краткость — сестра двух талантливых авторов, уложивших тысячелетнюю отечественную историю «От Владимира Святого до Владимира Путина» (заголовок книги) в полторы сотни малоформатных страничек и определивших жанр работы как «Краткий курс» (подзаголовок книги). То, что этот жанр назван «необычным» (аннотация к книге) свидетельствует еще и о чувстве юмора.

Место действия — «пространство власти». Это побуждает меня к вопросам. А где это пространство кончается? Жизнь на всех уровнях пронизана насилием; всякое насилие есть проявление власти; дворник во дворе — власть; охранник, остановивший меня в дверях, когда я шел на презентацию книги, — власть; муж в семье — власть; продавец в магазине — тоже власть.

Авторы уточняют: имеется в виду власть верховная. Князь, царь, император, генсек, президент. Вообще вождь.

Кто противостоит власти?

Элита. Конгломерат групп, через которых носитель власти управляет страной.

Опять вопрос: какая элита?

Ясно, какая: правящая. Но ведь элит — две. По Ахиезеру: правящая занята среднесрочными перспективами — духовная осмысляет перспективы в масштабе вечности. Где она?

Духовная элита представлена у Андреева и Бордюгова деятелями «культурнопросветительской» сферы, обслуживающими правящую элиту. К этим деятелям приложена полупрезрительная кличка «общественность» (именно так: в кавычках); это вообще не элита, это пятое колесо; пользы от нее мало, а вред возможен.

Иначе говоря, духовная элита как таковая в книге убрана за сцену.

Хорошо, оставим ее там, в засадном полку, и обратимся к главным действующим силам. Их две.

Первая — модернизационная: обустройство бытия (как отдельной личности, так и всего общества в целом) в системе ценностей либерализма и поступательного эволюционного прогресса. Социальное пространство фрагментировано, интересы сторон сбалансированы, конфликты разрешаются с помощью закона, жизнь «институциональна». Эта модель развития естественна и оптимальна для Запада.

Вторая модель — мобилизационная: развитие идет нелинейно, скачками, от кризиса к кризису, для этого необходима предельная концентрация национально-государственных ресурсов. Жизнь не институциональна, а идеократична, то есть идет не по законам, а по душе, по духу, или, как теперь говорят, по понятиям (митрополит Иларион говорил: по благодати). Это — наша матушка Россия.

Модели понятны, но вот вопрос: а что, в институционально-модернизационной Европе народы не прибегали к мобилизационным моделям? Французы при Наполеоне, немцы при Бисмарке или Гитлере, испанцы при Франко. А американцы времен Гражданской войны были или не были отмобилизованы?

Так то война!

Отлично. А матушке-России войны мешают или помогают? Если исключить 1812 год, то история России романовских времен — история относительно мирная — есть не что иное, как бесконечные попытки элиты вытянуть страну на модернизационный путь. Попытки неудачные. Почему? Потому что этот путь для России неорганичен, — отвечают авторы. — А органична для нее мобилизация. Что и доказала Советская власть.

Замечательно. Наконец-то ухабистая наша история, полная тупиков, переворотов, смут, предательств и просчетов осмысляется как нечто неотменимое, а значит, правильное. От души приветствую и принимаю такой подход, ибо надоело ходить в дураках.

Только беспокоит все та же мысль: что причина, а что следствие? И отчего наш путь так фатально ухабист?

Природа, — отвечают авторы. — Размеры территории, пестрота народонаселения, уровень просвещения.

Ну, тогда все при нас. Размеры вроде уполовинились, однако остались необозримыми. Пестрота вроде сократилась (с «советской» до «российской»), однако однородности как не было, так и нет. Уровень? Вроде бы взлетела советская культура до «Тихого Дона», а глядишь — съехала до «Голубого сала». Так что не будем предаваться иллюзиям.

А войны, украшающие нашу историю, — они «от природы» или сами по себе?

Это — самый интересный вопрос.

У Андреева и Бордюгова внешние толчки время от времени фиксируются — как помехи правильному мобилизационному развитию или как возмездие за неправильное, модернизационное. Ну, например: боярская элита ослабила Галицко-Волынскую Русь, в результате чего поляки, венгры и литовцы растащили ее на части.

Тут у меня руки так и чешутся поменять местами причины и следствия. А что, если поляки, венгры и литовцы рвали ее на части по геополитической исходной ситуации, а бояре шастали по углам, чуя эту беду? Может, взглянуть попристальнее на пространство земли, а уж потом на пространство власти?

Авторы иногда такой взгляд бросают. Например, в связи с тем, что Иван Грозный, скрутив боярскую оппозицию (там все хорошо высветлено: отмена «кормлений», организация общего войска), выходит на Волгу во всем течении, примеряется к Сибири, и в ходе этих событий «Русь заполняет естественное для себя геополитическое пространство».

Стоп. А вдруг главная собака зарыта именно здесь? Не находите ли вы, что к этому пространству с тем же чувством правоты примеривались и греки, и хазары, и половцы, и татары, и шведы, и турки, и поляки. Немцы — уже в наше время. А во времена оны — и венгры (тогда еще гунны), маркировавшие путь монголам? А если на это евразийское пространство и впредь будут претендовать властные государственные структуры, которые сумеют примирить попавшие в их орбиты народы и отмобилизовать «пестроту» в «единство»? Такие единства называются империями, но могут — и Ордой, и Портой, и Третьим рейхом.

Наш вариант — Третий Рим. Борис Годунов (татарин) отбивается от шведов и замиряется с поляками, в результате чего получает возможность проявить свою управленческую хватку (но не успевает, и тут же поляки наваливаются, да и шведы не дремлют). Петр Великий еще раз отбивается от шведов и, подняв за них заздравный кубок, копирует их гражданское управление. Турки продолжают нависать с юга, Екатерина (немка) отбивается от них, а также от Пугачева, за которым стоит Азиатская Русь, и выстраивает губернскую Россию. Я факты беру из книги Андреева и Бордюгова, только ниточку тяну по другой основе. Протяните же эту ниточку до того времени, когда Сталин (грузин) очередной раз отбивается от немцев, то есть делает то, чего не сумел сделать Николай (полудатчанин-полу. не хочу ковыряться в генах — все это русская власть, и ситуацию историческую она получает по наследству).

Ну, а если мы по наследству получаем то самое, что тысячу лет имела Россия, то. последний вопрос. Кто спасает Россию в моменты, когда она оказывается на краю гибели? Элита правящая — не спасает, она бредит модернизацией, виснет на руках у власти, не дает размахнуться.

Может, автор «Войны и мира»? Автор «Тихого Дона»? Автор «Слова о полку Игореве»? Та самая духовная элита, которую Андреев и Бордюгов увели за кулисы, выпустив на сцену государственного левиафана, составленного из двух половинок: Мод и Моб?