О выборах и духовном единстве

О выборах и духовном единстве

САВВИДИ. Коль скоро мы одно общество – российское – мы не просто избираем патриарха, а мы избираем православное будущее России, духовную целостность России. И если мы сегодня разрушим духовную целостность государства, то мы, в принципе, разрушим государство.

МИНКИН. Вы сказали «если мы разрушим духовную целостность». Вы говорите так, будто она есть. Посмотрите, что происходит в стране и что показывают по телевизору, вы увидите, что никакой духовной целостности у нас, к сожалению, нет.

САВВИДИ. Слава Богу, что я верую в Господа Бога. О своих делах я говорить не буду, потому что, поверьте, не хватит 24 часов.

МИНКИН. Я не спрашиваю вас о вашем бизнесе.

САВВИДИ. У меня бизнеса нет, я депутат Госдумы.

МИНКИН. Но мы знаем, что многие депутаты из бизнеса временно отходят от него, чтобы соблюсти формальности.

САВВИДИ. Мы все были детьми и выросли, и это не значит, что наше детское прошлое надо забыть. Я же не родился депутатом.

МИНКИН: Иван Игнатьевич, мы все были детьми, но не все мы были миллиардерами. Поэтому между вами и огромным большинством населения есть разница. Детьми были все, а миллиардерами не все. Являются ли для вас примером прежние выборы патриарха? Скажем, выборы 1917 года?

САВВИДИ. Я могу сказать, что 1917 год ничем не отличался от 1587-го. (В 1587 г. патриарха в России не было вообще. – А. М.) Я достаточно хорошо знаю православную историю России. Я родился в глубоко верующей семье. Мне есть чем гордиться, именно что я не играю в православие, а верую, я живу в нем.

МИНКИН. Вы говорите, что 1917 год не отличался от 1587-го. Отличался. Это был год Октябрьской революции, год переворота большевистского. И выборы патриарха происходили в весьма напряженной обстановке.

САВВИДИ. Которые раскололи общество.

МИНКИН. Не выборы патриарха раскололи общество, революция его расколола на белых и красных. В 1917-м патриарха выбрали так. После голосования осталось три кандидата. Были свернуты три бумажки, положены в закрытый ларец. Привезли столетнего старца-затворника из Зосимовой пустыни. Он помолился и, закрыв глаза, вынул записку. И патриархом стал Тихон. Хотя голосов он набрал из трех меньше всех. Так вот, когда святой отшельник-старец вслепую вынимает жребий, мы верим, что Божья воля проявляется. А когда вы просто проголосовали (извините, миряне), то места для Божьей воли вообще вы не оставляете.

САВВИДИ. Божья воля в нас, в верующих. Я искренне верю, что все делегаты Поместного собора – духовно богатые люди, верующие, они имеют право выбирать.

МИНКИН. Я спросил: где же при этой системе…

САВВИДИ. Божья воля во мне. Божья воля в верующем человеке.

МИНКИН. Вы – прихожанин ростовской церкви. Как часто вы там бываете?

САВВИДИ. В принципе, я где-то три-четыре раза в месяц бываю в храмах. В зависимости от того, в какой стране я бываю, я обязательно посещаю православную церковь.

МИНКИН. Воцерковленный православный, который имеет право выбирать патриарха, он должен не только ходить в церковь и ставить свечку. Он должен ходить на исповедь. Бывая в разных странах, вы заходите в храмы, но на исповедь вы же не идете туда.

САВВИДИ. Исповедь – это то таинство, которое принадлежит конкретному человеку. Более того, могу сказать, что я не исповедовался вообще.

ВЕДУЩАЯ. Вообще никогда? Тогда, значит, вы и не причащались, потому что перед причастием необходимо исповедоваться.

САВВИДИ. Мы понимаем исповедь совсем по-другому, видимо.

Есть церковные каноны (строгие правила), которых Саввиди не признает; откровенно считает себя выше этого. Его логика понятна. Если он генетически человек, то как бы он себя ни вел, он не станет собакой, слоном, чижиком. Если он генетически православный, то что бы он ни делал, он остается православным – то есть правильно славящим Бога. Но в церкви таких людей (которые заходят только поставить свечку и дать денег) называют не прихожанами, а «захожанами».

Этот человек принимает решения о церкви и религии; даже такое архиважное, как избрание Патриарха – духовного владыки всех православных РПЦ. При этом его взгляды изумляют, высказывания прямо противоречат Евангелию.

Ясно, что сильнее всего он верит в то, что всегда прав. Он верит, что верит в Бога (он прямо так и говорит). Он верит, что Бог всегда на его стороне, а значит, кто против Саввиди – тот против Бога. Это очень удобно для него и очень опасно для противника. Ведь к врагам Бога он беспощаден, обязан быть беспощадным.