Иммигранты

На центральной площади города Гояния, расположенного недалеко от бразильской столицы, стоит памятник: три мужские фигуры изображают индейца, европейца и негра, поддерживающих каменный монолит. Видимо, его творцы хотели отразить в бронзе тот исторический факт, что Бразилия была создана трудом индейцев — коренных обитателей страны, европейцев и негров, прибывших сюда из Африки не по собственной воле. Культурно-этнический и экономический облик Бразилии формировался под сильным влиянием иммигрантов. Во второй половине XIX века бразильские власти стали активно стимулировать приток рабочей силы из Европы. Страна испытывала острую потребность в молодых и сильных людях для работы на кофейных плантациях и на предприятиях зарождающейся промышленности. К 1890 году в Бразилию прибыло около 1,5 млн. португальцев, итальянцев, испанцев, немцев и славян. В основном они поселились в южных и юго-восточных штатах. До сих пор там можно встретить этнические анклавы, в которых сохраняются обычаи, язык и культурные традиции их предков. На протяжении последующих десятилетий количество иммигрантов в Бразилии значительно увеличивалось. Многие из них подолгу жили на положении иностранцев, сохраняя свое прежнее гражданство. Их дети, родившиеся в Бразилии, автоматически становились бразильскими гражданами.

Когда я приехал в Бразилию, ее население достигало 105 млн. человек, из которых 3 млн. — иммигранты. Хотя эта цифра очень приблизительна, ибо в то время с учетом прибывших в страну иностранцев дело обстояло не так, как сейчас. Многие из них прожили на новой родине не один десяток лет, но так и не оформили бразильское гражданство. Для бразильцев они оставались иностранцами, однако они не растворились среди остального населения, поддерживали тесные связи со своими соотечественниками и старались следовать обычаям и традициям своего народа. Их роль в жизни бразильского общества очень заметна. Это меньшинство проявляло себя настолько активно, что без его участия в предпринимательстве, науке, культуре и других областях человеческой деятельности Бразилия не достигла бы тех результатов, которые вывели ее на передовые позиции в Латинской Америке. Кто же эти люди, приехавшие в Бразилию и оставшиеся там навсегда?

В большинстве случаев это были люди с решительным складом характера, познавшие нужду у себя на родине и решившие попытать счастья на чужбине. Обычно бразильские власти обеспечивали им бесплатный проезд, обещали дешевый кредит и землю где-нибудь в провинциальной глубинке, куда у них не было ни малейшего желания ехать. Но даже эти скромные обещания не всегда выполнялись. Чаще всего им приходилось самим решать свои материальные проблемы. Оказавшись без средств к существованию, вновь прибывшие иммигранты брались за любую работу на одном из промышленных предприятий Сан-Паулу, быстрый экономический рост которого во многом был обеспечен трудом иностранцев. Среди них встречалось немало инженеров, техников и квалифицированных рабочих. Иностранцы внесли существенный вклад в создание современной Бразилии. Позже почти все они стали бразильцами и продолжали заниматься созидательным трудом в Сан-Паулу, Куритибе, Жоинвиле, Порту-Алегри и других городах.

Нередко иммигранты прибывали в Бразилию, движимые мечтой добиться быстрого успеха. Им казалось, что у них есть все необходимое для этого: ум, сноровка, предприимчивость, хорошая профессия, и поэтому они легко преуспеют в новой жизни. Кое-кому действительно удавалось получить высокооплачиваемую работу или завести свое дело, которое приносило достаточный доход, чтобы жить вполне прилично. Но так случалось далеко не со всеми. Многие пасовали перед трудностями, о которых они даже не предполагали. В борьбе за хлеб насущный проходили первые годы. К этому времени иммигрант забывал свои прежние мечты и надежды, его энергия незаметно угасала, он становился все больше похожим на живущих рядом бразильцев и в конечном и юге смирялся с той жизнью, которая ему была доступна.

Большая часть иммигрантов состоялась в бразильской жизни. Хотя, конечно, по-разному. Кто-то сумел подняться высоко по социальной лестнице, кто-то остановился на вполне достойном уровне. Бедняки или абсолютные неудачники среди них мне встречались крайне редко. Как и истинные бразильцы, они не удовлетворены нынешним положением дел, жалуются на высокие цены и низкие доходы, хотя живут вполне прилично, и, разумеется, ругают правительство, которое всегда во всем виновато.

Среди моих знакомых были иностранцы, прибывшие в Бразилию из Европы в 1947–1955 годах. По их рассказам, в то время они походили на оторвавшихся от реальной жизни мечтателей. Им казалось, что впереди — полная приятных неожиданностей жизнь. Сюрпризов действительно было много, но далеко не все их можно было отнести к таким, которые доставляют радость. На начальном этапе их ожидал тяжелый и низкооплачиваемый труд. В небольших провинциальных городах жизнь была очень примитивна по сравнению с той, которую они знали в Европе. Один мой знакомый приехал в Бразилию в 1948 году подростком с родителями, оказавшимися на чужбине после Гражданской войны в России. Его отец, в прошлом офицер царской армии, еще в Германии получил предложение одной фирмы наладить переработку молочных продуктов в Бразилии. Поселились они в небольшом городке штата Сан-Паулу, где отец взялся за строительство предприятия по производству сгущенного молока по немецкой технологии. Жизнь в городке была настолько убогой, что его мать пришла в ужас и долгое время не выходила из дома. Чтобы иметь немного своих собственных денег, мой знакомый в 15 лет стал подрабатывать грузчиком. Одновременно учился в школе, потом окончил два факультета университета в Сан-Паулу, работал в крупных американских и французских компаниях и в общем преуспел в жизни. Он живет в престижном квартале в собственном доме с великолепным садом. На берегу океана в живописном месте, о котором могут только мечтать жители северных стран, у него прекрасная дача и белоснежный катер. На нем он и его гости иногда совершают морские прогулки по ближайшим бухтам и заливам.

Бразильские законы писались депутатами и сенаторами, предки которых тоже когда-то приехали из других стран. Возможно, поэтому они довольно снисходительны в отношении иммигрантов, но, разумеется, не до такой степени, чтобы ставить их в равное положение с коренными гражданами страны. Хотя со временем иммигрант становился бразильским гражданином, его иностранное происхождение не позволяло ему стать президентом страны, депутатом или сенатором, дипломатом или командиром военного корабля, а также занимать другие государственные должности. Позднее эта несправедливость частично была исправлена. Иммигрантам, получившим бразильское гражданство, сначала разрешили избираться членами муниципальных советов. Потом перед ними открылась возможность претендовать на более важные места в государственных органах. Последняя бразильская конституция (1998 г.) сохраняет за бразильцами по рождению исключительное право занимать посты президента и вице-президента страны, председателей сената и палаты депутатов Национального конгресса, председателя Верховного суда, министра обороны. Остальные государственные должности формально доступны для бывших иммигрантов, получивших бразильское гражданство.

Прожив в Бразилии несколько лет, я убедился в том, что среди иммигрантов своим привилегированным положением выделялись португальцы. В этом не было ничего удивительного. Их предки открыли и осваивали Бразилию. Они говорят на том же языке, что и бразильцы. Приехав в Бразилию, португалец попадал в почти привычную атмосферу. Ему не нужно было тратить годы, чтобы адаптироваться к бразильским условиям. Он приезжал в страну, где уже проживали два миллиона соотечественников, сохранявших свое гражданство. В каждом крупном городе действовало португальское консульство, которое могло помочь ему в случае необходимости. Португальская община в Бразилии настолько многочисленна, что от нее избирается несколько депутатов в парламент Португалии.

Благодаря этим преимуществам перед остальными иммигрантами португальцы быстро осваивались в новой стране, растворялись среди населения и становились очень похожими на бразильцев. Их много в мелком бизнесе. Как правило, они не занимались большими и рискованными делами, отдавая предпочтение барам, кафетериям, кондитерским, хлебопекарням и хлебобулочным магазинам. Я знал одного португальца, начинавшего свой бизнес с маленькой булочной. Через несколько лет, скопив небольшой капитал, он отправился в Германию, откуда привез современное оборудование для хлебопекарни. Получив хороший заказ от автомобильного концерна «Фольксваген», он стал поставлять хлеб для его рабочих столовых. Теперь он — преуспевающий бизнесмен, в курортном городке Итаньяэм[24] у него шикарный дом на берегу океана. Конечно, и среди португальцев встречаются очень богатые люди. Например, сеть крупных супермаркетов «Пан де Асукар» принадлежит португальскому миллионеру, приехавшему в Бразилию с сотней долларов в кармане.

Если вы полистаете учебник бразильской истории, то сможете убедиться в особых заслугах португальцев в освоении и развитии этой страны. Они не только открыли Бразилию и в течение двух веков отбивали попытки французов и голландцев оторвать для себя частичку лакомого куска, каковым она представлялась европейцам, но и более трех веков самостоятельно осваивали ее огромную территорию. От маленькой Португалии это потребовало немало усилий. И в последующем, когда Бразилия обрела независимость, самый массовый поток иммигрантов шел из Португалии. Более чем за 130 лет (с 1836 г. по 1968 г.) Бразилия приняла 5 млн. иммигрантов. Из Португалии прибыли 1,7 млн. человек, из Италии — 1,6 млн., Испании — 720 тыс., Германии — 257 тыс., Японии — 243 тыс., России — 119 тыс., Австрии — 98 тыс., Ливана — 80 тыс., Польши — 54 тыс., Франции — 50 тыс.

Как-то по делам службы занесло меня в штат Санта-Катарина. Добирались мы туда на автомашине. Это была совершенно иная Бразилия, так непохожая на соседний штат Парана и даже на Сан-Паулу. Современная шоссейная дорога петляла по склонам высоких гор, поросших густым темно-зеленым лесом. Местами дорожные строители вели вторую полосу через лесную чащобу. Дороги здесь были значительно лучше, чем в соседних штатах. Во второй половине XIX века сюда устремились иммигранты из Австрии и Германии. По долине реки Итажаи они продвинулись далеко в глубь штата в поисках лучших земель и больших возможностей. Ценой упорного труда они освоили плодородные земли, построили промышленные предприятия и города, которые образуют сердцевину экономики Санта-Катарины. Города Жоинвиль, Блюменау и Бруске сохранили германские традиции в архитектуре, кулинарии, языке и народных праздниках.

По делам я задержался на несколько дней в самом крупном городе штата — Жоинвиле. Расположенный на берегу реки в просторной долине, окруженной горной грядой, город был четко по-европейски спланирован. Вывески магазинов и ресторанов — в основном на немецком. Центральные улицы и площади носили новые названия на португальском языке. Под португальскими названиями в скобках указывались прежние, на немецком языке. За последние годы город сильно разросся, появилось много современных домов с типичной бразильской архитектурой. Но вместе с тем строятся жилые здания и отели, сохраняющие германский колорит, с особой отделкой стен и крутыми коньками крыш. Многие жители продолжают оставаться приверженными немецкой культуре и свободно говорят по-немецки, хотя никому в голову не придет ставить под сомнение их принадлежность к бразильской нации.

У профессора местного университета, который сопровождал меня в поездке, я спросил, откуда взялось французское название города. Он поведал любопытную историю. Во время плавания в Бразилию сын французского короля принц Жоинвиль познакомился с бразильской принцессой Франсиской, сестрой императора. В 1843 году принц вернулся в Рио-де-Жанейро, чтобы жениться на Франсиске, получившей от брата в качестве свадебного подарка земли на северо-востоке штата Санта-Катарина. Революция 1848 года во Франции вынудила короля и его сына искать убежища в Германии. Тогда-то принц Жоинвиль и вспомнил о подарке бразильского императора. В Гамбурге он создал общество по колонизации принадлежавших ему земель в Бразилии. Экономический кризис и политическая нестабильность в Европе в середине XIX века породили настоящую эмиграционную лихорадку. В 1851 году в Санта-Катарину прибыли первые 500 иммигрантов из Германии, Швейцарии и Австрии. Они основали город Шродерсорт, переименованный через год в Жоинвиль в честь французского принца, который никогда не был в этих краях. Первые годы были очень трудными для поселенцев. На новой родине они рассчитывали построить жизнь по образу и подобию оставшейся далеко за океаном Европы. Для этого имелись благоприятные природные условия — плодородные долины, живописные горы, многоводные реки и дремучие леса. Сейчас по качеству жизни Санта-Катарина — самый благополучный бразильский штат. От него почти не отстает находящийся чуть южнее штат Риу-Гранди-ду-Сул, в котором живет около миллиона выходцев из Германии и Австрии. Всего в стране насчитывается примерно два миллиона бразильцев, корни которых уходят в далекую Германию.

В 1908 году на борту судна «Касату Мару» в порт Сантос прибыла первая группа переселенцев из Японии. Сейчас число бразильцев японского происхождения уже превысило миллион. Всем остальным штатам они предпочитают Сан-Паулу и Парану. В старом центре Сан-Паулу есть район, где на каждом шагу встречаются вывески на японском языке. Здесь до сих пор живет много японских иммигрантов. Сан-Паулу давно приобрел репутацию самого интернационального города Бразилии. На его улицах часто можно встретить людей разных национальностей. Очень много ливанцев, сирийцев и евреев. Располагая огромными финансовыми возможностями, их общины построили для своих членов роскошные клубы, великолепные больницы и поликлиники. Построенный на средства еврейской общины госпиталь «Альберт Эйнштейн» считается лучшим не только в Бразилии, но во всей Южной Америке. Армянская община Сан-Паулу насчитывает около 60 тыс. человек. Это в основном предприимчивые и деловые люди, благодаря упорному труду добившиеся успеха в различных областях бизнеса. Армянская община оплачивает расходы по содержанию генерального консульства Армении в Сан-Паулу.

Среди бразильских иммигрантов иногда попадались политические беженцы. Они уезжали из своих стран не по собственной воле и не в поисках заработка. У них не оставалось иного выхода. Беженец приезжал в Бразилию, будучи уверенным, что местные власти на первых порах окажут ему помощь. Но так происходило не всегда. После Гражданской войны в России в 1921 году на борту двух французских пароходов в Бразилию прибыло более тысячи бывших офицеров Белой армии без средств к существованию. Они не владели португальским языком и не возлагали особых надежд на помощь бразильского правительства. Большая часть русских переселенцев осела в Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу, остальные разъехались по другим штатам. Приходилось браться за любую работу, часто довольно тяжелую и низкооплачиваемую. Но со временем все житейские трудности были преодолены. Вчерашние плотники, сапожники, таксисты и просто чернорабочие нередко становились техниками, землемерами, инженерами, врачами, адвокатами, мелкими предпринимателями, университетскими профессорами. Почти нищенская жизнь первых лет оставалась в прошлом. Появились духовные запросы, среди них и желание построить собственную православную церковь. В первые годы жизни в Бразилии русские создавали приходы при храмах Антиохийской (сирийской) патриархии. В Сан-Паулу в районе Вила-Альпина в 1930 году был возведен русский православный Свято-Троицкий храм. В те годы многие русские покупали участки земли в этом окраинном районе города и строили там себе дома. Участок для постройки церкви подарил им владелец этих земель француз Вельэ. В 1937 году русские иммигранты, осевшие в Рио-де-Жанейро, также построили православную церковь. Позже церкви появились и в других городах, где компактно проживали русские иммигранты.

В 1948–1950 годах в Бразилию прибыло несколько пароходов с так называемыми «перемещенными лицами» — жертвами Второй мировой войны. Среди них были не только бывшие советские граждане, угнанные немцами на принудительные работы в Германию, или советские офицеры и солдаты, побывавшие в немецком плену. Немало было и таких людей, которые по политическим мотивам не захотели оставаться в СССР и ушли с отступающей германской армией на Запад. В Бразилии их обычно размещали на острове Флорес, около Рио-де-Жанейро, или в общежитии иммигрантов в Сан-Паулу. Оттуда отправляли в разные города страны.

Многие «перемещенные лица» поселились в Сан-Паулу. Здесь легче было устроиться на работу, да и климат был мягче. В Сан-Паулу к тому времени жило довольно много выходцев из СССР — русских, украинцев, белорусов, литовцев. Пригород Сан-Паулу — Вила-Зелина приобрел известность как славянский район. Со временем кое-кто из его обитателей выбился в люди, разбогател. Но таких было мало. Проще было тем, кто имел диплом инженера. В Бразилии в те годы испытывалась острая нехватка специалистов с высшим техническим образованием. Их охотно брали на работу, платили хорошую зарплату.

Свою жизнь русские иммигранты старались устраивать с учетом национальных традиций. У них несколько православных церквей. Это своего рода центры русского общения. В семьях они, как правило, культивируют русский язык, стараются прививать детям любовь к русской культуре. У многих дома можно увидеть библиотеки русской литературы. Сказывается русская привычка читать книги.

Как и другие иммигранты, русские стараются подчеркнуть свою благодарность стране, которая дала им приют, стала их новой родиной. Старые иммигранты из России уже ассимилировались в бразильское общество, хотя сохраняют русские традиции и свободно говорят на родном языке. Но время от времени у них в разговоре проскальзывают слова, подтверждающие, что для них Бразилия значит несравненно больше, чем Россия. Здесь родились их дети и внуки, которые по всем понятиям — бразильцы. Внуки не знают русского языка. С Россией их уже ничто не роднит. Однажды меня представили крупному бизнесмену с русской фамилией — Борис Табакофф. Он пользовался известностью в санпаульском обществе, входил в руководство Федерации промышленников штата. Этот солидный пожилой человек всю жизнь провел в Бразилии. Россию он знал только понаслышке, русским языком не владел. В Бразилию в начале XX века приехал его отец, спасаясь от еврейских погромов. Одна из улиц Сан-Паулу носит его имя — Адольф Табакофф.

В наше время приехать в Бразилию с целью устройства на работу стало делом столь же сложным, как для бразильца получить разрешение на трудовую деятельность в США или Великобритании. Положение в сфере трудовой иммиграции резко изменилось в годы военного режима, который по идеологическим соображениям стал вводить жесткие ограничения на въезд иммигрантов. Одним из условий для въезда иностранца в качестве инвестора, например, стало требование вложения немалой суммы в бразильскую экономику. Предпочтение отдается представителям технических профессий. У инженера больше шансов получить разрешение на въезд для трудовой деятельности, чем, например, у врача, преподавателя, историка. Эти требования побуждают иностранцев находить различного рода лазейки, чтобы остаться в стране и устроиться на работу. В этих целях часто используют туристическую визу сроком до 90 дней, которая продлевается при наличии работы и ходатайства работодателя каждый раз на тот же срок.

Значительные послабления в последние годы сделаны в отношении въезда ученых, работающих в области новейших технологий. В частности, было отменено требование о том, чтобы документы об образовании и прежней работе иностранного ученого проходили экспертную оценку правительственных специалистов. Теперь достаточно ходатайства приглашающей организации.

Большинство иностранцев, составляющих новую волну иммигрантов, прибывают в Бразилию из развитых стран и обосновываются в Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. Данные за последние годы значительно превышают показатели 70-х годов, когда так называемое «бразильское экономическое чудо» привлекало немало иностранных специалистов и инвестиций в страну. В 1970–1975 годах, например, в среднем в год в Бразилию прибывало более 6 тыс. специалистов. В 2000 году этот показатель превысил 17 тыс. Многие современные иммигранты имеют университетские дипломы и специализацию по новейшим технологиям. Они резко отличаются от иммигрантов 30–50-х годов. Изменение характера иммиграции произошло в результате введенных в 70-х годах более жестких критериев при отборе кандидатов с целью устройства на работу. Происходящий в последние годы процесс глобализации усилил эту тенденцию, чему в немалой степени способствует открытие в Бразилии филиалов иностранных банков и компаний, на работу в которые устраиваются многие иностранцы. В университетах и научных центрах штатов Сан-Паулу, Парана и Риу-Гранди-ду-Сул на контрактной основе работают около 200 ученых и преподавателей (в основном физиков и математиков) из России.