Армейские сословия

Армейские сословия

Общество, учили классики, состоит из классов и сословий. Не обошли гений и мудрость вождей и армейское общество, также подразделяющееся на различные виды и подвиды. Есть высшие офицеры, есть офицеры старшие, есть офицеры младшие, отличающиеся друг от друга не столько количеством и размером звезд на погонах, сколько такими, не всегда ясными для нас, солдат, понятиями, как должность, штатная категория, принадлежность к выше— или нижестоящему штабу. Есть в армии сословие прапорщиков — абсолютно особое, непостижимое и неповторимое, А есть солдатское общество, в котором помимо «духов», «молодых», «черпаков» и «дембелей» (названия категорий в разных частях могут варьироваться) существуют свои шейхи, бояре, дипломаты, рабочие лошадки. Лошадок, понятно, было большинство, но и прочих «сословий» хватало, несмотря на все усилия нашего «правильного» старшины Кондратича, которому в одиночку явно было не управиться с классовым делением общества.

«Дипломатами» у нас называли солдат, «по мазе» или за какие-то таланты прикомандированных к штабам вышестоящих частей. Подобно чрезвычайным и полномочным послам иностранных держав, они держались в полным соответствии с занимаемыми ими постами писарей и чертежников, являлись в роту только для получения денежного довольствия и, честно говоря, мало кого «кантовали». Куда более беспокойной была каста «бояр» — тех же писарей и чертежников, только нашего же штаба. Ротные бояре были особами, приближенными к сильным мира сего, страшно чванились своим ответственным положением в солдатской среде и, бывало, начинали гнать волну даже на молодых лейтенантиков, недавно выпущенных из училищ и, в силу этого, слабо представляющих себе особенности армейской службы.

Особой, редчайшей и ценнейшей кастой были «шейхи» — солдаты, которые в силу земляческих или каких-то иных причин оказывались при самых злачных местах: на складах и пунктах заправки горюче-смазочными материалами. Первые именовались «сапожными» и «тушеночными», вторые — «нефтяными» шейхами. Исчезая из роты с подъема и возвращаясь к нам только после отбоя, ребята эти несли свои, одним им ведомые тяготы и лишения службы, были щедры и великодушны, а главное — обладали повышенной разговорчивостью, вызванной, надо полагать, обилием информации, доступ к которой — даже не желая того — они имели благодаря специфике своей армейской службы. Расскажу всего несколько историй, поведанных мне в свое время знакомыми «ближневосточными монархами».