Исправление «географической несправедливости»
Исправление «географической несправедливости»
Служба в высокогорном гарнизоне коренным образом отличается от той, протекающей в иных географических условиях. Специально для высокогорья разработаны даже особые нормативы боевой и физической подготовки, учитывающие, что на высоте полутора тысяч метров над уровнем моря и от человека, и от техники требуется работа на пределе физических сил и заложенных конструкторами характеристик. Тому, кто сомневается в моих словах, искренне предлагаю подняться на указанную высоту и пробежать хотя бы метров сто. Не на время, а так, вялой рысцой. А потом прислушаться к собственным ощущениям, измерить пульс и кровяное давление, которые будут соответствовать показателям, снятым с того же человека после 3-х километрового кросса на равнине.
Командование Вооруженных сил, надо отметить, хорошо знало о повышенных нагрузках, которые испытывает организм военнослужащих в условиях высокогорья и компенсировало кислородное голодание и быструю утомляемость доступными средствами. Солдаты получали усиленное, «горное» питание и жили по распорядку дня, который показался бы райским их коллегам, проходящим службу в равнинных районах. Офицерам же выплачивалась 50-процентная надбавка к жалованию, а с какого-то времени год службы в части, расположенной на высоте свыше 1.500 метров над уровнем моря, засчитывался за полтора. Словом, все, казалось бы, было продумано и решено в интересах службы и несущих ее людей, да оказывается, не все.
Дело в том, что на расстоянии двух минут ходьбы от части, военнослужащие которой пользовались всеми положенными в условиях высокогорья льготами, располагалась еще одна часть, солдаты и офицеры которой никакими «горными» преимуществами не пользовались. В те времена, когда еще только принималось решение о введении льгот, в наш гарнизон приезжала команда геофизиков, члены которой провели тщательное обследование всего расположения и установили, что первая часть дислоцируется на высоте 1.501 метра над уровнем моря, а вторая — на отметке в 1.498,5 метров. Со всеми вытекающими последствиями в виде продовольственных, денежных и иных компенсаций, а также нормативов боевой и физической подготовки.
Думаю, нетрудно представить чувства людей, волею судеб оказавшихся в тяжелейших условиях высокогорья, но проходящих службу на полтора метра ниже установленной для применения льгот отметки. И ладно бы они не знали о том, что существует целая система компенсационных мер! А тут —буквально в паре минут ходьбы — соседняя часть, сполна пользующаяся положенными преимуществами за абсолютно такие же условия службы и быта. И как было заставить солдат уложиться во временные показатели определенных для них нормативов, если нормативы эти просто-напросто нереальны для этих условий?!
Из года в год накапливающиеся в Генштабе рапорта и предложения из нашего гарнизона и штабов армии и округа, очевидно, никто ни разу не рассматривал. Народ роптал, но, приученный к строгой воинской дисциплине, продолжал нести службу, надеясь на лучшее и проклиная бюрократизм вышестоящих инстанций. Уверен, что так продолжалось бы до бесконечности, не подключись к делу… местное население.
Аборигены, понятно, хорошо знали о «географической несправедливости» и искренне сочувствовали военнослужащим, проходящим службу во второй, «нельготной» части. Закармливая солдат фруктами и овощами с собственных приусадебных участков, они пытались хоть как-то компенсировать дополнительные неудобства, которые те испытывали, защищая передовые рубежи нашей тогда еще общей родины. На праздники они в обязательном порядке пригоняли в часть несколько баранов, предназначенных для внесения разнообразия в скудное меню солдатской столовой, а по субботам и воскресеньям почти всегда привозили на КПП бесплатную выпечку, которая также раздавалась нашему брату. Этим, однако, как оказалось, живое участие горцев к проблемам своей армии не ограничилась.
Однажды коллектив местной автоколонны решил раз и навсегда исправить пресловутую «географическую несправедливость». Договорившись с руководством соседнего дорожно-строительного треста о выделении потребного количества экскаваторов и грейдеров, они нагрузили в карьере около ста самосвалов и подогнали груженные машины к контрольно-пропускному пункту части, чтобы искусственно поднять уровень земли на пресловутые полтора метра, а затем вызвать из Москвы специалистов и потребовать проведения новых замеров.
В тот знаменательный день меня уже не было в нашем гарнизоне, но я легко могу реконструировать происходившие там события. Абсолютно уверен, что главными инициаторами объявления войны «географической несправедливости» были неразлучные друзья Мамед и Вазген, понятия не имевшие тогда, что через несколько лет их сыновей заставят стрелять друг в друга и умирать за абсолютно вздорные и надуманные идеи. Точно знаю, что больше всех кипятился и возмущался по поводу армейского маразма бухгалтер автоколонны Яков Михайлович Шерман, который наверняка вызвался собственноручно написать письмо на имя Генерального секретаря ЦК КПСС с просьбой разобраться в происходящем безобразии и восстановить-таки справедливость хотя бы в масштабах отдельно взятой воинской части наших славных вооруженных сил. Не сомневаюсь, что намерение принять участие в организуемой работе высказали старейшины расположенных вокруг нашего гарнизона деревень духоборов, которые наверняка прибыли к части с собственными лопатами, заступами и тачками, чтобы принять участие в земляных работах.
Командование гарнизона по понятным причинам не разрешило добровольцам реализовать их искренний порыв, но сама ситуация, согласитесь, была не столько комичной, сколько символической. И если когда-либо после этого анекдотичного происшествия я слышал о связях армии и народа, на память мне приходил именно тот случай.