РАЗНЫЕ ВОЙНЫ

РАЗНЫЕ ВОЙНЫ

Говорят, что жизнь проста. Это неправда. Она еще проще.

Не надо изумляться тому, что в России нацистские побеги пробиваются сквозь любой асфальт. Это непрофессионально. Оставим всхлипы и причитания публицистам второго разбора.

Наша страна ценой величайших жертв победила нацизм. Но данный всемирно-исторический сюжет не имеет никакого отношения к нашим собственным нацистам. Как если бы сказать: жизнь так прекрасна, а люди все равно умирают! Что это они, в самом деле?

Наша страна (СССР, а потом Россия) не смогла, да и в принципе не могла перепахать, переделать ту почву, на которой нацизм произрастает.

Ибо что такое нацизм? Реакция на демократию. А прежде всего — на либерализацию рынков. И мирового рынка, и особенно рынка труда в отдельно взятой стране. Ведь не случайно в Европе это случилось именно в 1930-е годы, в эпоху модернизации. Когда прежние сословно-расовые преграды рухнули окончательно.

Раньше ведь как было? Все лучшее — своим. Нашим. Работа, образование, жилье. Уважение. Давно живущие в стране меньшинства знают свои шестки. Евреи одалживают деньги под сносный процент. Арабы продают шелка и пряности. Армяне и греки тоже чем-то прилично-привычным занимаются — винами и маслинами. Китайцы стирают белье. А любой приезжий — это всегда казус. Даже интересно на живого негра посмотреть. Никто не скажет «понаехали!», потому что не понаезжали. Все идет по общепринятому, издавна заведенному порядку.

Но вот порядок резко поменялся — в ходе модернизации и глобализации. Местные и зарубежные чужаки стали теснить своих, наших, здешних. Особенно если учесть, что меньшинства всегда держатся кучей, помогают друг другу, говорят по-своему. Поэтому кажутся особо хитрыми и опасными. Это, извините, закон. Представим себе на минутку, что евреев полтораста миллионов, а среди них живут полмиллиона русских. Ясно, что малочисленные русские будут более образованными, активными, пробивными, по сравнению с количественно преобладающими евреями. В процентном отношении, разумеется. Тут же появятся мифы о хитром Иване, который обманывает простака Хаима.

Но обычный человек не способен на такие умственные упражнения. Ему обидно здесь и сейчас. У него отняли. Его тем самым унизили. Он хочет реванша, тоже здесь и сейчас. Переубедить его очень трудно.

Потому что с одной стороны — вечные и безличные законы самоорганизации общества. Почти неотличимые от законов, по которым живут звери лесные и даже травы полевые. Почва, матрица, основа. А с другой стороны — высокие принципы гуманности и права, тающие, как белая кипень на черной волне.

Человека, который ненавидит черных, евреев, либералов и америкосов, и свою ненависть выражает простым кулачным способом, ни в чем убедить невозможно. Война с Гитлером, ненависть к Западу, битье гастарбайтеров и рисование свастик на синагогах — для него это одна и та же война. Извините, отечественная. Наши против чужаков.

Насильственное убеждение таких людей (какой-нибудь «лагерь толерантности») будет, в свою очередь, негуманным и противоправным. Нужно наказывать за нарушение закона. И не давать снисхождения и потачки. Это трудно, потому что некоторые правоохранители душою с ними, со скинхедами и погромщиками. «Конечно, убивать нельзя и поджигать нельзя, — вздыхает человек при должности, — но, с другой стороны, ведь достали черные! Достали ведь!»

Победа СССР над нацизмом использовалась как психологическая заслонка. Дескать, какой фашизм в стране, которая так пострадала от фашистов и такой кровью их победила?

Но нет. Война с Гитлером закончилась победой. Война со своими нацистами еще предстоит, и никто не предскажет ее итогов. Здесь два главных фронта: политика государства в сфере занятости и позиция интеллектуальной элиты в области разумного, доброго, вечного. Пока с этих фронтов не слышно ободряющих сводок.

Написано весной 2009 года («Искусство кино», 2009, № 5)