Ад на Земле
Ад на Земле
Сценарий «Закрытых сообществ» в б?льшей степени охватит сельскую местность, но обязательно затронет и города, поскольку при общем сокращении ресурса, в том числе продовольственного, село переведёт основную часть съедобных продуктов на себя, оставив горожан на голодном пайке. А вот следующий сценарий – «Ад на Земле» – будет инициирован из городов, и сильно затронет сельских жителей, ускорив их стремление обособиться и противостоять остальному миру с оружием в руках. Мы имеем примеры: продотряды времён первой мировой и Гражданской войн, выколачивавшие из селян «излишки» продовольствия для питания горожан. За горожанами была энергия.
Мало кто задумывается, что практически вся энергия, потребляемая человечеством (за исключением атомной и гидротермальной, но включая растительную и животную пищу) поступает на Землю от Солнца. Так что наши теплоэлектростанции, наши котельные, наши автомобили и самолеты – это всего-навсего механизмы по быстрому уничтожению запасов солнечной энергии – нефти и угля, копившихся во всём необозримом прошлом.
Деревенским жителям большинства стран мира достаются доли процента от всей энергии, переводимой человечеством на свои нужды. А в целом оно, человечество, за один год уничтожает на свою потребу то, что накапливалось сотню тысяч лет, – и от такой богатой жизни увеличивается в численности. На второй год – ещё столько же, и опять увеличивается. Потом – больше… Понятно, что вечно так продолжаться не может. Однажды – и очень скоро, запасы иссякнут полностью. В год наступления этого события численность населения Земли будет рекордной: дальше начнется демографический обвал.
Энергетическое расточительство, – можно сказать, прожигание, – началось давно, а с освоением энергии нефти ускорилось, и особенно быстрый рост наблюдался в XX веке. Людям казалось (и до сих пор кажется), что взятое у природы ничего не стоит, что формула цены товара включает только стоимость основных и оборотных средств, плюс примкнувшую к ним прибыль. Никто не даёт себе труда задуматься, что постоянное увеличение производства материальных благ ведёт к истощению природных ресурсов, прежде всего энергетических, что они – величина конечная.
Но представьте себе день, когда скважины дадут последнюю каплю нефти. Теплоэлектростанции – последний гигаватт электричества. Когда встанут ВСЕ заводы, автомобили и поезда, самолёты и теплоходы, перестанут работать канализация, водопровод, лифты, печи и холодильники… Про телевизоры даже говорить не стоит, это мелочь.
Из-за отсутствия энергии остановятся трактора и комбайны, разморозятся промышленные холодильники… а аппетит миллиардов людей отнюдь не ослабнет! Те, кто живёт сейчас в Африке и Азии в условиях полупервобытного состояния, может, и не заметят проблемы. А жители мегаполисов? Ну, конечно, на первых порах вчерашние цивилизованные люди оценят вкусовые качества кошек, собак и воробьёв. Потом появятся «продотряды», но организовывать их ради помощи городам никто не будет; они займутся элементарным грабежом сельской местности ради собственного выживания, а попутно уничтожат сельское население, сделав выживание невозможным.
И вдруг станет ясным, что цена уничтоженных нами и нашими предками ресурсов равна существованию каждого из нас.
Важно, что развитие событий по сценарию «Ад на Земле» может начаться (а кое-где уже и началось) задолго до окончания основных энергетических ресурсов, например, вследствие комбинации катастроф или какой-то одной из них, как и в предыдущем сценарии. Это может быть и цунами, и землетрясение, например, в Калифорнии, и мощное извержение вулкана, а финансовая катастрофа – порождение «человеческого гения», среди первых претендентов на «запал».
Крупномасштабный валютный кризис, который подорвёт, пусть на время, возможности добычи ресурсов, может случиться в любое время. Мексиканский обвал 1994—1995 годов, азиатский кризис 1997-го, российский 1998-го – конечно, не последние денежные катаклизмы. Продолжение политики валютных спекуляций мирового уровня позволяет уверенно утверждать, что подобные эпизоды будут повторяться. А наиболее страшный вариант ожидает нас при обрушении американского доллара. Тут нет вопроса, случится или нет, вопрос иной: когда?..
Каждая национальная валюта в мире (кроме швейцарского франка), привязана к доллару и потому полностью зависит от стабильности этой опорной валюты. Вероятность крушения растёт год за годом вслед за ростом объёмов спекулятивных потоков – на 15—25 % в год – в то время как система мер безопасности, выстроенная центральными банками, остаётся на прежнем уровне. При ныне действующей финансово-экономической парадигме остановиться нельзя – рухнет всё. И продолжать тоже нельзя, по той же причине.
Сценарий «Ад на Земле» уже реализуется практически, потому что это мир, где полно работы, которую позарез надо сделать, но денег, чтобы запустить процесс, нет. Наука достигла такого уровня, что вполне могла бы загодя решить энергетическую проблему человечества, но денег нет. Чтобы наука смогла решать эту проблему позже (после обвала) понадобятся образованные кадры, но денег, чтобы учить молодёжь, нет. Однажды начавшись, денежный кризис углубляется всё больше. Если дети не имеют возможности развиваться, начинается маргинализация общества. Без образования у детей в их аду нет шансов получить работу, а также и жильё. А между прочим, еда, одежда и жильё – важнейшие потребности человека. Потеряв их, он или умирает, или превращается в животное.
Бернар Лиетар сетует, до чего трудно оказалось найти надёжные статистические данные о бездомных в благословенной Америке, особенно о бездомных детях. Главенствующие СМИ обращаются к этой теме всё реже и реже, а проблема-то становится всё серьёзнее! Число упоминаний о бездомных в заголовках Washington Post понизилось от ста сорока девяти в 1990-м до сорока пяти в 1995-м, и до восемнадцати в 1998 году. Сотрудница статистического бюро объяснила это так: «Те, у кого есть деньги, не интересуются поиском подобной информации; у тех, кто интересуется, нет денег, чтобы это выяснить. А исследователи предпочитают проводить исследования, за которые им смогут заплатить».
Да, сторонники теории «как-нибудь само рассосётся» или «будем надеяться на лучшие времена» не только не пытаются как-то решать эту проблему, но и предпочитают её вообще не замечать. Между тем, в Америке есть абсолютно бездомные, и их число растёт. А наиболее быстро растущая доля бездомного населения – семьи с детьми, сейчас их около 40 % от общего количества бездомных. В Америке (!) дети составляют 27 % от общего числа бездомных, а их средний возраст устойчиво понижается. Если в 1987 году средний возраст бездомного ребёнка в Нью-Йорке составлял девять лет, к 1992 году эта цифра понизилась до четырёх лет.
Растёт число бездомных и в других странах. В ту же сторону двинулась наша дорогая Россия, славящаяся своими зимними морозами.
Душевные болезни – ещё один путь в ад. Проведённые в Чикаго исследования обнаружили, что 32,2 % недавно поступивших психически больных перед своей первой госпитализацией лишились жилья. Сколько таких в России? Никто не исследовал. Зачем?..
Разве нельзя назвать это реализацией сценария «Ад на Земле»?..
По данным доклада администратора Программ развития ООН Густава Спета, 60 % людей в мире живут менее чем на два доллара в день. Из них около 1,3 млрд. человек живут в абсолютной нищете; их доход менее одного доллара в день, и таких становится всё больше. Каждый год 13—18 млн. человек – в основном дети – умирают от голода и нищеты. За последние тридцать лет разрыв в доходах на душу населения между развитыми и развивающимися странами утроился.
Чтобы сохранить существующий средний уровень жизни людей в развитых, и улучшить состояние жизни в развивающихся странах, при нынешних темпах роста численности, необходимо увеличить производство товаров в пять-десять раз, производство энергии – в пять раз. Но это невозможно, потому что даже сегодняшняя нагрузка на природу недопустимо высока, и энергетические ресурсы заканчиваются.
В наше время аналитики активно используют термин «серые зоны»[75]. Это зоны, которые находятся, по сути, вне реального контроля легальной власти, и о ситуации в которых мало что известно. Их много везде: в Африке и Южной Америке, в Азии и в промышленно развитых странах, в том числе в США, и становится больше по мере глобализации, отступления и ослабления национальных государств.
Есть локальные зоны, чья территория – одна улица, или один городской район. Развивается структура городского бандитизма; в условиях скудости ресурсов банды превратились в нормальный способ существования; целые районы в мегаполисах, таких, как Лос-Анджелес, Рио-де-Жанейро, Мехико, Манила, Лима, Киншаса и других – это царство «банднаселения».
Есть геопространственные зоны, охватывающие громадные территории, до нескольких стран. Их контролируют либо криминальные сообщества (зона Медельина в Колумбии, целые районы Боливии и Перу, «золотой треугольник» в Юго-Восточной Азии на стыке границ Таиланда, Бирмы и Лаоса), либо присвоившие себе государственную власть племена и кланы (зона в Африке вдоль «минеральной дуги» от северных границ ЮАР почти до экватора; Афганистан; отчасти Таджикистан), либо повстанческие движения (Перу, Колумбия). И это немалые части: 7 % активного населения Перу и до 25 % активного населения Боливии занято в производстве и транспортировке наркотиков. Есть такие зоны и у нас.
«Серые зоны» сегодня – такая же реальность, как «государство», вот только многие отказываются их замечать, считая временным отклонением, не социальной, а полицейской проблемой.
А что будет завтра, учитывая направление процессов?..
«Серые зоны» разрушают государство, но они же сами ликвидируют культуру и возможности выживания «честного» населения, которое становится объектом социального хищничества и паразитизма. Разумеется, появились структуры борьбы с этим злом, но – что совсем не удивительно – в формировании «серых зон» и их укреплении, как правило, соучаствуют и коррумпированные чиновники различных государственных структур. В том числе структур, ведущих с ними борьбу!
…Уже более тридцати лет, как существует феномен городских партизан. Это не бандиты, это идейные борцы. «Кто не берётся за оружие – тот умирает, – пишет известная германская партизанка Ульрика Майнхоф. – Кто не умирает – того погребают заживо: в тюрьмах, в исправительных заведениях, в бездушных каменных стенах новых доходных домов, в детских садах и переполненных школах, в новеньких, с иголочки, прекрасно обставленных кухнях, в бесчисленных спальнях дворцов…»
Разгар войны с партизанами в Западной Германии – конец 1970-х годов. Партизаны 1970-х, в том числе самые знаменитые, «Подразделение Красной армии» (РАФ, от Rote Armee Fraktion), «Тупамарос Западного Берлина», «Движение 2 июня», что может показаться удивительным, вышли из левого студенческого антифашистского движения. Они были принципиальными противниками насилия, пацифистами, мягкими, добрыми, отзывчивыми людьми, мечтавшими (и пытавшимися) помогать другим людям.
Лидер РАФ Гудрун Энслин училась на педагога, на каникулах бесплатно работала в детских приютах; один из лидеров «Движения 2 июня» Ральф Рейндерс имел репутацию человека, «с детства ненавидевшего все формы войны и насилия»; Ульрика Майнхоф в юности собиралась стать монахиней. Бригитта Кульман, педагог по профессии, посвящала все свободное время уходу за больными. Андреас Баадер создал приют для беспризорных детей, и одной из причин его ухода в партизаны было то, что сытое равнодушное общество бундесбюргеров отталкивало выхоженных им детей, вынуждая их либо воровать, либо идти на панель.
Сначала (в 1960-х) они пытались добиться наказания гитлеровских палачей и отстранения от высоких должностей бывших нацистов. Они думали, что достаточно опубликовать имена военных преступников, и тех накажут. Они верили в гласность и демократию. Потребовалось не так уж много времени, чтобы они взялись за оружие.
От рук городских партизан Германии в те годы пострадало 115 человек – военнослужащие НАТО, полицейские и те бывшие нацисты, на которых, собственно, совершались покушения. На войну с партизанами была мобилизована огромная армия полицейских. И вот, от рук полиции пострадало вдвое больше людей: были убиты и ранены 229 человек, в основном случайные жертвы. Партизан же было уничтожено 15 человек.
На смену убитым партизанам приходили новые; последний теракт был совершён ими в 1996 году. И за это время прогрессировало террористическое движение в других странах.
Совсем ещё недавно, когда холодная война была в самом разгаре, все боялись Третьей мировой. По миру гулял сценарий мрачной ядерной зимы, предвестник конца света. Сегодня Третья мировая идёт вовсю, все воюют против всех, но хотя число членов ядерного круга растёт, никто применять атомную бомбу не собирается. Зато много говорят о международном терроризме, который не даёт никому покоя. А ведь то, что называют терроризмом – это реакция на глобализм, это стремление сохранить национальные государства и свою культуру, отсюда – борьба против Запада, стремящегося лишить страны и народы их национальных особенностей и ценностей.
Ныне жители самых отдалённых регионов мира могут наблюдать жизнь непостижимо богатого западного мира. Пусть в показе этой «жизни» больше лжи, чем правды – неважно; возникла контрволна неприятия и ненависти уже у двух поколений людей, лишённых даже надежды на присоединение к этому иллюзорному для них миру. Особенно сильны эти настроения в мусульманских странах, что и находит свой выход в терроризме. Исламизм, исламский фундаментализм – это исламский ответ на издержки «эпохи ТНК». Это нежелание следовать людоедским принципам постиндустриального общества. Конечно же, в рамках этого движения есть и крайности, о которых больше всего и говорят, и которые выставляют как лицо терроризма, не думая об истоках этого явления. А их надо искать на Западе!
«Глобализация не имеет никакой другой мотивировки, кроме прибыли. Сегодня, в условиях падения экономических показателей в США, война, по возможности крупномасштабная, становится всё более необходимой для пошатнувшейся американской экономики. И для этого лучше, чем „борьба с терроризмом“, ничего придумать нельзя», – такое мнение высказал бывший американский министр Рамсей Кларк ещё до войны Буша-юниора в Афганистане и Ираке.
Итак, резюмируем.
Количество денег и производство благ увеличивается. Доходы владельцев корпораций, зарплаты менеджеров, юристов, артистов и профессиональных спортсменов зашкаливают за все пределы. Одновременно растёт число людей, которым жить не на что, найти работу невозможно, которые остаются без жилья. Бытовая преступность становится нормой. Разобщённость людей нарастает, количество «серых зон» увеличивается. К мятежевойне готовы дети: 20 % американских школьников считают, что им необходимо постоянно носить с собой пистолеты, ножи, бритвы, дубинки и прочее оружие.
И всё же внутри городов ситуация пока более или менее контролируется. Хуже обстоят дела в сельских местностях, особенно лесистого или горного типа, изолированных от мира. Оставаясь сельскими, эти местности перестали быть крестьянскими; здесь основная масса населения – бесправные и едва способные прокормить себя арендаторы или мельчайшие собственники, чья жизнь – борьба за выживание. Такие зоны есть повсюду, и в Европе тоже.
Когда финансовая, техногенная или природная катастрофа, или действительно полное исчерпание энергетических ресурсов сделают невозможным поддержание жизнедеятельности городов вообще, сколько-то десятков миллионов человек погибнет сразу, в резне за продуктовые склады. Сколько-то сотен миллионов умрёт в результате эпидемий. Остальные миллиарды – невоспитанные, необразованные, не имеющие профессии, голодные и агрессивные не имеют шансов на выживание. В отличие от «сельского» сценария, в городах, вместо организации людей в отдельные «закрытые» сообщества, произойдёт полная деструктуризация общества и взаимоистребление людей.
Это модель мира, в котором для большинства единственная валюта – патроны в обойме пистолета или винтовки.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.