Реализация стратегии непрямых действий

Реализация стратегии непрямых действий

Если война объявлена и ведётся, то стратегия непрямых действий, это система военно-политических и военно-стратегических мер, направленных на создание неблагоприятных для противника условий развёртывания и применения его вооружённых сил, через осуществление блокады, нарушение коммуникаций, срыв снабженческих перевозок, подрыв военно-технического потенциала. Такое определение стратегии можно дополнить тем, что допустимо также разрушение союзов противника с третьими силами, применение тактики «выжженной» земли» и нарушение мобилизационных мероприятий, проведение военных и идеологических диверсий, психологическое воздействие на население страны, войско и флот. Эту стратегию выгодно применять в сочетании с проведением ограниченных операций по разгрому определённых группировок вооружённых сил противника.

Наиболее подробно её применение в ходе боевых действий описал английский военный теоретик Б.Х. Лиддел-Гарт[73] в книге, которая так и называется: «Стратегия непрямых действий». Вот что он писал во введении к своей книге:

«Мы вступили в новую эру стратегии, сильно отличающейся от стратегии, которой придерживаются сторонники атомной авиации, являвшиеся революционерами минувшей эры. Стратегия, которую в настоящее время разрабатывают наши противники, преследует две цели: сначала уклониться от ударов превосходящих воздушных сил, а затем ответными ударами парализовать их. Как ни странно, чем больше мы признаём необходимость нанесения массированных ударов бомбардировочной авиацией, тем больше помогаем совершенствованию этой новой стратегии партизанского типа.

Наша собственная стратегия должна основываться на ясном понимании этой концепции, а наша военная политика нуждается в соответствующей перестройке. Исходя из стратегии противника, мы можем эффективно разработать соответствующую контрстратегию. Здесь можно попутно отметить, что уничтожение городов водородными бомбами привело бы к уничтожению нашего потенциального союзника – пятой колонны.

Широко распространённое мнение, что атомное оружие упразднило стратегию, является необоснованным и дезориентирующим. Доведя разрушительность до крайности самоубийства, атомное оружие стимулирует и ускоряет возвращение к использованию непрямых действий, являющихся сущностью стратегии, так как в этом случае война ведётся разумно в отличие от грубого применения силы. Признаки такого возвращения к применению непрямых действий уже выявились в ходе Второй мировой войны, в которой стратегия играла более значительную роль, чем в Первой мировой войне, хотя большая стратегия отсутствовала. В настоящее время атомное оружие, не позволяющее применять прямые действия, имеет тенденцию стимулировать разработку агрессорами более гибкой стратегии. Таким образом становится всё более очевидным, что этому мы должны противопоставить соответствующее развитие своего стратегического искусства. История стратегии по существу является летописью применения и развития метода непрямых действий.

…Метод непрямых действий … является законом жизни во всех областях, философской истиной. Оказалось, что его применение служит ключом к практическому решению любой проблемы, решающим фактором в которой является человек, когда противоречивые интересы могут привести к конфликту. Во всех таких случаях прямой натиск новых идей вызывает упорное сопротивление, увеличивая, таким образом, трудность изменения взглядов. Изменение взглядов достигается более легко и быстро незаметным проникновением новой идеи или же посредством спора, в котором инстинктивное сопротивление оппонента преодолевается обходным путём… Как и в войне, цель состоит в том, чтобы ослабить сопротивление прежде, чем пытаться преодолеть его, и это лучше всего достигается выманиванием противной стороны из занимаемых ею оборонительных позиций…»

Как работает стратегия непрямых действий?

Предположим, перед нами стоит военная задача, решая которую, мы ограничены временем и ресурсами. Мы собираем разведывательную информацию, с её учётом начинаем разрабатывать оптимальный план, и видим, что мы слабее противника и объективно должны проиграть. Мы стараемся собрать как можно больше информации в поисках возможности выровнять шансы. Эту стратегию можно назвать прямой, или немецкой; успех зависит от точности и информированности, то есть от качества работы разведки и прочих участников. Но если мы слабее, то вероятность решения поставленной военной задачи всё же сомнительна.

Тогда мы переходим к другой стратегии. Мы заранее подготавливаем сразу много событий, которые должны будут встретить враждебные войска на своём пути. После довольно трудоёмкого (хотя и не более трудоёмкого, чем в случае прямой стратегии) подготовительного периода всё «пойдёт само», реальность заполнится искусственными событиями, не требующими нашего непосредственного участия. Так мы выравниваем или даже увеличиваем наши силы.

Эту стратегию можно назвать англосаксонской. Для неё не нужна точность – часть подстроенных «случайностей» может сорваться, но это не помешает конечному успеху. Также маловероятен провал из-за какой-либо непредвиденной настоящей случайности – она ничего не может испортить, ведь план разбит по многим независимым дублирующим друг друга линиям, одновременно сходящимся в одной точке. Для выполнения плана нужна разведка, но совсем не такая, как в первом случае. Нужна информация не столько о самой армии, сколько о тех условиях, в которых она будет перемещаться, чтобы определить, где ей можно устраивать разные относительно мелкие гадости.

Вражескую армию будут постоянно преследовать неприятности, всё время напоминающие о противнике, но его самого не будет видно!

Можно привести такую аналогию. Некий богатырь собрался на бой с нами. Он заведомо более сильный и, кроме того, облачён в тяжёлые доспехи; у него шлем с забралом, он хорошо вооружён, конь под ним закован в броню. Конечно, он рассчитывает спокойно выехать в чисто поле и без проблем нас победить. А мы, когда он будет проезжать через лес, высыплем на него с дерева разных паразитов, муравьев и ещё какую-нибудь кусачую или ядовитую живность. Когда она проникнет под доспехи, то начнёт его жалить и тиранить, а доспехи станут препятствием для уничтожения живности. И вот, богатырь сам себя бьёт металлическими рукавицами по металлическим латам. Скидывает шлем, спрыгивает с коня, начинает кататься по земле, срывая свои доспехи. Теперь можно с ним разобраться. Он безоружен, подавлен, и победить его не представляет труда.

Нечто подобное сегодня наблюдается в Ираке. Каждый день гибнут американские солдаты или служащие проамериканской администрации. А противника будто бы и нет!

Но важно следующее: ничто не мешает вести такую стратегию обособленно, без непосредственного применения вооружённых сил и даже вообще без объявления войны. Можно применять целый комплекс разного рода политических, экономических, дипломатических акций, одновременно проводя диверсионные операции. Ведь основной принцип современной сетевой войны – «обмани»! Мы с вами дружим (обман); мы с вами не воюем (обман); какие-то взрывы на вашей территории – это не мы виноваты, это международные террористы (обман). Примеры такой стратегии – многочисленные попытки отравить Фиделя Кастро; разрушение СССР; этап «Щит пустыни» в ходе войны в зоне Персидского залива в 1991 году; свержение Шеварднадзе в Грузии; «оранжевая» революция на Украине, и т. п.

Лиддел-Гарт пишет, что влияние разума одного человека на разум другого есть важнейший фактор мировой истории, и что в подобном влиянии непрямые действия – основа всего. Разум влияет на разум, противника нет, происходят вроде бы случайные события, а результат?.. Для СССР он был печальным. Красивые рассказы зарубежных радиоголосов, затем красивые картинки по собственному ТВ; цепь событий, происходивших как бы сами собой… В итоге к концу 1980-х большинство населения признало поражение своей страны. Люди почувствовали доверие, даже любовь к Западу, а своё Советское руководство стало выглядеть в их глазах злым и недалёким. Восемнадцатимиллионная КПСС, вступать в которую приглашали, всё-таки, самых образованных и трудолюбивых из числа трудящихся, предстала врагом всего живого на планете. Народ великой державы, поддавшись очарованию момента, доверился жуликам, но будущее оказалась не сказочно красивым, а конкретно ужасным.

Другой пример – «бархатные» революции вроде грузинской и украинской, которая наиболее показательна. Восторженные революционеры говорят, что это были бескровные, более того, «радостные» события – революции цветов и песен, что именно это обезоруживало режим и не давало ему оснований для насильственного подавления. Но так ли это? Зимой достаточно было бы обычных пожарных машин, и площадь пресловутой «незалежности от здравого смысла» опустела бы в пять минут. Однако правители были заложниками своей же двусмысленной политики. Как должностные лица национального государства, они хотели сохранить власть, а как винтики глобального механизма – боялись огорчить Запад. Да и персональные финансовые счета в западных банках, тоже не последний аргумент.

Так было и в «бескровной и радостной» революции 1991 года в России. Горбачёв был заложником собственной двусмысленной политики. То же и Кучма: он не мог разогнать митинги, ибо это означало бы для него лично полный разрыв с США и Европой. А риск оказаться в роли главы государства-изгоя с перспективой ареста счетов на Западе – неприемлем для этих лидеров. То есть, Кучма думал не о стране, а о своём личном будущем, и все силы бросил на торг о приемлемых для него условий сдачи страны. А уже следом двинулась и вся элита: Рада, Избирком, Верховный суд…

Можно предположить, что сценарий действий таков. Сначала идёт создание различных общественных организаций, фондов, институтов, экспертных советов, и т. д. Те зарубежные силы, которые желают в своих целях сменить власть в этой стране, выделяют деньги. Под эти деньги объявляется конкурс на лучшие проекты «улучшения чего угодно». В конкурсе, как правило, участвуют многочисленные местные правозащитные объединения, антикоррупционные союзы, экологические организации, а также несметные орды «общественников».

Цель не формулируется впрямую, но все прекрасно понимают, подо что им дают деньги, и они выдвигают массу проектов, каждый из которых по-разному, но играет на решение одной «великой» задачи. Абсолютно точное соответствие стратегии непрямых действий! Из предложенных проектов выбираются наиболее перспективные для заказчика. Ведь только он понимает, что за цель преследуется; никто из участников не представляет этого полностью. По сути, участников используют «втёмную». На годные проекты выделяют по 10—20 тысяч долларов; в сумме это будет несколько десятков миллионов (а война в Ираке обходится в сотни миллиардов, – как говорится, почувствуйте разницу)… Оплаченные заказчиком команды делают всю основную работу, реализуя свои проекты. Конечно же, наверняка найдутся жулики, которые с удовольствием возьмут деньги, но совсем не будут работать. Чтобы их не было много, можно контролировать их, ставя финансирование в зависимость от результатов.

И вот работа началась. Пишутся «открытые письма», организуются забастовки и манифестации, издаются миллионными тиражами книги. «Революционеры-на-зарплате» выпускают сотни листовок-агиток, заваливают обращениями органы власти, проводят международные встречи, обращаются в разного рода межправительственные инстанции, публикуют (за деньги) статьи в СМИ. Их энтузиазм подогревается тем, что после победы они надеются получить свою долю пирога: должности, различные международные премии, приглашения на чтение хорошо оплачиваемых лекций в западных университетах. В итоге эти организации облепят всё информационное поле страны, парализуют работу государственных органов, взбудоражат людей, и если народ в самом деле поддастся и продемонстрирует свою «волю», выйдя на улицы – об этом немедленно раструбят все СМИ! – то условия для смены режима созданы. Затем, когда цели будут достигнуты, заказчик обласкает наиболее активных «революционеров», разрешив им стать новой государственной элитой. А народ останется в дураках.

Главное, что практически никто из сотен создателей и участников этих организаций не будет считать, что он совершает предательство. Каждый из них выполняет какую-то свою, на первый взгляд общественно-важную задачу: один борется с нарушениями прав человека (действительно, безобразие: как можно нарушать права человека?), другой защищает природу (тоже очень важное дело), третий рассказывает людям «правду о режиме». Он и впрямь рассказывает об этом режиме правду, но общей правды о происходящем – не рассказывает, потому что сам её не знает; её знают только спецслужбы заказчика. Войны как таковой нет, никаких врагов не видно, а приезжающие с Запада толпы наблюдателей – они ведь не враги, они друзья, они желают нам добра, они хотят того же, чего хочет и народ, пляшущий на улицах с цветами в руках!

Победа авантюристов автоматически открывает в стране зелёный свет для широкой деятельности транснациональных корпораций; здесь на самых льготных условиях разворачиваются военные базы НАТО. Заказчик вложил в операцию десятки миллионов долларов, но конечная отдача будет исчисляться десятками и сотнями миллиардов!

США и его монополии и раньше имели подобный опыт по проведению «революций», в основном в государствах Латинской Америки. Это называлось «политика канонерок». Вспомним старинный роман О’Генри «Короли и капуста». Там президентом был некий Лосада. Но в момент, когда он после выборов должен был получить ключи от президентского дворца, в порту появился военный американский корабль, а на берег сошли мистер Винченти, представитель компании «Везувий» (её прототип – компания «Юнайтед фрутс»), и капитан корабля. А ораторы, вместо восславления Лосады, стали воспевать свободу, будоража толпу. В здешней «рыжей» революции можно найти всё то, что было в украинской «оранжевой»; есть даже некая «милая», не забытая у ступеней дворца.

Вот финал событий:

«…Генерал Пилар был опытный оратор. Он воспользовался минутой безмолвия, которое обычно предшествует буре.

– Граждане Анчурии! – прогремел он, потрясая у себя над головой ключами от дворца. – Я пришёл сюда, чтобы вручить эти ключи, ключи от ваших домов, от вашей свободы, избранному вами президенту. Кому же передать эти ключи – убийце Энрико Оливарры или его сыну?

– Оливарра, Оливарра! – закричала и завыла толпа. Все выкрикивали это магическое имя, – мужчины, женщины, дети и попугаи.

Энтузиазм охватил не только толпу. Полковник Рокас взошёл на ступени и театрально положил свою шпагу к ногам молодого Рамона Оливарры. Четыре министра обняли его, один за другим. По команде капитана Круса, двадцать гвардейцев из „Летучей сотни“ спешились и образовали кордон на ступенях летнего дворца.

Но тут Рамон Оливарра обнаружил, что он действительно гениальный политик. Мановением руки он удалил от себя стражу и сошёл по ступеням к толпе. Там, внизу, нисколько не теряя достоинства, он стал обниматься с пролетариатом: с грязными, с босыми, с краснокожими, с караибами, с детьми, с нищими, со старыми, с молодыми, со святыми, с солдатами, с грешниками – всех обнял, не пропустил никого.

Пока на подмостках разыгрывалось это действие драмы, рабочие сцены тоже не сидели без дела. Солдаты Круса взяли под уздцы лошадей, впряжённых в карету Лосады; остальные окружили карету тесным кольцом и ускакали куда-то с диктатором и обоими непопулярными министрами. Очевидно, им заранее было приготовлено место. В Коралио есть много каменных зданий с хорошими, надёжными решётками.

– Красное выиграло, – сказал мистер Винченти, спокойно закуривая ещё одну сигару.

Капитан уже давно всматривался в то, что происходило внизу у каменных ступеней дворца.

– Славный мальчик! – сказал он внезапно, как будто с облегчением. – А я всё думал: неужели он забудет свою милую?

Молодой Оливарра снова взошёл на террасу дворца и сказал что-то генералу Пилару. Почтенный Ветеран тотчас же спустился по ступеням и подошёл к Пасе, которая, вне себя от изумления, стояла на том самом месте, где Дикки оставил ее. Сняв шляпу с пером, сверкая орденами и лентами, генерал сказал ей несколько слов, подал руку и повёл вверх по каменным ступеням дворца. Рамон Оливарра сделал несколько шагов ей навстречу и на глазах у всех взял её за обе руки.

И тут, когда ликование возобновилось с новой силой, Винченти и капитан повернулись и направились к берегу, где их ожидала гичка.

– Вот и ещё один „presidente proclamado“[74], – задумчиво сказал мистер Винченти. – Обычно они не так надёжны, как те, которых избирают. Но в этом молодце и в самом деле как будто много хорошего. Всю эту военную кампанию и выдумал и провёл он один. Вдова Оливарры, вы знаете, была женщина состоятельная. После того как убили её мужа, она уехала в Штаты и дала своему сыну образование в Иэльском университете. Компания „Везувий“ разыскала его и оказала ему поддержку в этой маленькой игре.

– Как это хорошо в наше время, – сказал полушутя капитан, – иметь возможность низвергать президентов и сажать на их место других по собственному своему выбору.

– О, это чистый бизнес, – заметил Винченти, остановившись и предлагая окурок сигары обезьяне, которая качалась на ветвях лимонного дерева. – Нынче бизнес управляет всем миром. Нужно же было как-нибудь понизить цену бананов, уничтожить этот лишний реал. Мы и решили, что это будет самый быстрый способ»…

Теперь, подчинив себе всю (пока кроме Кубы) Латинскую Америку, монополии взялись за остальной мир. Идёт обкатка новых сценариев. Правда, не обходится без накладок: противостоящая глобализму мощная мировая сила – военно-политические структуры, создавшиеся на идеологии Ислама – тоже взяла такие сценарии на вооружение. В этом случае Запад уже не так сильно радуется, что «победил народ».

А вот интересно: если бы «цветочную» революцию затеял кто-нибудь в самих США, например, в Техасе – как повела бы себя американская власть? Пригласила бы она наблюдателей из Евросоюза, с Украины и России?.. Сдалась бы?..

Кстати, о России. Уже заговорили о возможности проведения здесь новой «цветочной» революции. Создались даже две партии. Представители бюрократов-коррупционеров отмечают, что одна такая революция уже состоялась в 1991 году, что период межвременья миновал, страна вновь научилась решать свои проблемы сама, руководствуясь собственным мнением, а не советами заокеанских и европейских дядей. Поэтому, несмотря даже на все ошибки и непоследовательности в деятельности президента и правительства, «оранжевая» стратегия здесь не имеет политической перспективы. Другие – злобные либералы, друзья прозападно настроенных олигархов-расхитителей, талдычат о крахе демократии в России и зовут к свободе без бюрократов. В речах и тех, и других можно увидеть и безмерную наивность, и непонимание причин, и заведомую хитрость, и намерение увести людей от реальных событий. Ведь именно из-за того, что Россия вдруг вздумает жить своим умом, она будет разрушена, а возбуждения в народе и без подсказок со стороны элиты более чем достаточно.

Правда, власть надеется, что у неё много рычагов предотвратить конфликт, например, можно блокировать возмущение, можно уговорить, можно обмануть… Президент Путин хочет примирить две ветви элиты, пытаясь приструнить бюрократов и одновременно уверить либералов в возможности послаблений. В этом отношении характерно его послание Федеральному собранию РФ от 25 апреля 2005 года.

Вот окрик на «своих», напоминание, что, хоть народ и управляем, но его могут и на улицу вывести: «Порой можно слышать, что поскольку российский народ веками безмолвствовал, то и свобода для него якобы непривычна и не нужна, и будто бы поэтому наши граждане нуждаются в постоянном начальственном присмотре. Хотел бы вернуть тех, кто так считает, к реальности, к тому, что есть на самом деле…»

Вот сигнал второй группе, что если они будут вести себя хорошо, то и власть закроет глаза на их «художества»: «Направляя правоохранительные органы на справедливую борьбу с преступлениями, в том числе налоговыми, то и дело обнаруживаем грубые нарушения прав предпринимателей, а порой и просто откровенный рэкет со стороны государственных структур».

Вот сигнал к тому, что нужно делиться, и тогда всем всего хватит: «Говоря о справедливости, имею в виду, конечно же, не печально известную формулу „всё отнять и поделить“, а открытие широких и равных возможностей развития для всех, успеха для всех, лучшей жизни для всех».

Вот для иностранцев. Сигнал, что власть готова ради эфемерных ценностей, выдвигаемых Западом, пожертвовать экономическими интересами страны: «Убеждён, для современной России ценности демократии не менее важны, чем стремление к экономическому успеху или социальному благополучию людей».

А вот – самый поразительный пассаж. Вчитайтесь, и попробуйте понять, о чём тут сказано. И не забывайте, что это говорит человек, уже ПЯТЬ ЛЕТ обладающий высшей властью в стране:

«Наше чиновничество ещё в значительной степени представляет собой замкнутую и подчас просто надменную касту, понимающую государственную службу как разновидность бизнеса. И потому задачей номер один для нас по-прежнему остаётся повышение эффективности государственного управления, строгое соблюдение чиновниками законности, предоставление ими качественных публичных услуг населению.

Особенностью последнего времени стало то, что наша недобросовестная часть бюрократии – как федеральной, так и местной – научилась потреблять достигнутую стабильность в своих корыстных интересах, стала использовать появившиеся у нас, наконец, благополучные условия и появившийся шанс, для роста не общественного, а собственного благосостояния. Кстати сказать, партийная и корпоративная бюрократия в этом смысле ведут себя не лучше бюрократии государственной».

Сегодня главными силами, которые ведут войну против России, по сути – вражескими армиями на территории страны, стали её собственные национальные элиты, как бюрократические, так и олигархические; СМИ; институты государства и то, что у нас называют «элементами гражданского общества». К сожалению, не все понимают, какая сила таится в так называемых негосударственных организациях. Целые рои «экологов», «правозащитников», «общественников», национальных организаций на протяжении трёх десятков лет медленно, но верно подрывали стабильность СССР и его союзников. За несколько лет через такие вот сетевые структуры была разрушена Югославия. По той же схеме проводилась «бархатная» революция в Грузии, тем же способом расправились с Аджарией. Так же осуществили переворот в Украине. На очереди другие страны – осколки бывшего СССР. И Россия может пасть жертвой такого сценария.

Большинство российских персонажей мировой политической игры даже не понимают, что происходит, и что они делают. Они – пешки и прочие фигуры, – работают на свой карман. Ими двигают те, кто взял на вооружение стратегию непрямых действий. Базовые российские исторические национальные ценности – ценности коллективного существования – уже перерождены, а заменившие их ценности индивидуального выживания определяют деятельность всех до одного органов элиты, будь они настроены про-бюрократически или про-олигархически. Для противодействия этому одного лишь понимания механизмов общественного развития недостаточно. Нужно нормальное, а не несостоявшееся государство.

Вот с этим-то и главная проблема; нет у нас «состоявшегося» государства, и можно ожидать, что довольно скоро не будет их нигде. Все они станут элементами сетевой структуры подчинения, территориальными штабами глобальной войны всех против всех. Поэтому мы и стоим на той точке зрения, что изменить ситуацию до наступления армагеддона невозможно. Игра будет идти, пока существует эта «игровая доска» и действуют эти правила игры.

Слой продажной элиты очень узок и враждует внутри себя, но неприятное свойство её в том, что она обязательно сплачивается перед лицом опасности. Если теперь вдруг возникнет угроза национального возрождения, она в уничтожении народа пойдёт до конца. Если в её сознании только мелькнёт ощущение неминуемости поражения – пойдёт на любые, самые крайние меры. В белых армиях Гражданской войны объединились все: демократы и монархисты, буржуины и помещики, и они без колебаний пригласили иностранщину к дележу России. Сегодняшняя элита значительно грубее и лживее. Она способна на жесточайшие карательные операции и на призвание в страну иностранных войск; она будет выживать ценой потери независимости и уничтожения нашего Отечества. Мы все – её враги в этой войне.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.