Планетарный кризис и грядущая катастрофа
Планетарный кризис и грядущая катастрофа
Предупреждаем сразу: эту книгу читать трудно. И не столько потому, что излагаемая тема эмоционально тяжела для восприятия (писать её нам было тоже нелегко), сколько из-за того, что наша книга – научная, пусть и написана максимально популярно. То, что вы здесь прочтёте, НЕ результат оккультных озарений, или гадания на кофейной гуще, или толкования «божественных текстов», или досужего фантазирования. Перед вами результат анализа, выполненного на основе науки хронотроники[1]. То есть, здесь излагаются научные выводы. Отсюда и подзаголовок: «Учебник для желающих выжить». Да, это учебник. Читать любой учебник трудно, и всё же люди делают это. Человек берётся за учёбу, когда ему надо освоить какую-либо профессию, или просто хочется получить диплом; в общем, у него есть цель. А для чего читать эту книгу – трудную и тяжёлую?
Ответ на обложке: чтобы выжить.
Как во всяком учебнике, здесь тоже содержится материал, которого читатель заведомо не знает. То есть, что-то знает, что-то нет. У разных людей разная подготовка; винить тут некого и не за что. Однако тема настолько важна, что освоить этот материал необходимо всем. Пусть понимая не всё; пропуская страницы или целые главы; оставляя многое «на потом»; но это прочесть. Кто не желает читать, может не напрягаться. А кто возьмёт на себя труд разобраться, что происходит с человечеством и что ожидает его в конце, тот из некоторых следующих глав узнает грядущую судьбу ленивых и нелюбопытных.
Обратите внимание: мы написали «что происходит с человечеством и что ожидает его в конце». Не когда, а что. В одной из глав будет сказано о возможностях научного прогнозирования, о том, что такое «горизонт прогноза», и о том, как можно делать общественные кризисы «вручную». Мы расскажем, как устроено общество; обещаем, иногда вы будете чувствовать «просветление в мозгах». Мы поведаем, что такое деньги, и как на деле работает финансовая система; ничего подобного вы точно никогда не слышали, и даже не подозревали.
Но начнём мы – причём прямо сейчас – с самого важного: с нашей живой природы. За три абзаца расскажем, как она устроена, и сразу возьмём быка за рога. И затем вы уже будете читать, не отрываясь.
Ни живая природа, ни человечество, ни отдельные народы (которые являются объектами общественных наук) не представляют собою цельного монолита, и потому, изучая природу и общество, мы имеем дело с дискретными системами, то есть самостоятельными системами, разделёнными в пространстве. Помимо этого, природа и упомянутые объекты общественных наук существуют в ограниченных временных интервалах. Кроме того, для устойчивого их развития требуется постоянный поток вещества и энергии. Если этого не будет (если, например, человека не кормить), то существование самого объекта станет невозможным, в отличие от объектов неживой природы.
Ну и, наконец, природа и человеческие сообщества не только всегда находятся в неравновесном состоянии, но и эволюционируют в условиях ограниченных ресурсов, а процессы их эволюции принципиально нелинейны. Из этого следует, что попытки прогноза будущего развития, как и попытки восстановления эволюции в прошлом (исторического развития), приводят к неоднозначности в силу свойственной нелинейным системам неустойчивости. А если процесс неустойчив, он может стать необратимым во времени. Простейший пример: невозможно наблюдать конус, долго стоящий на острие, хотя решение, соответствующее такому его «стоянию», существует. А когда он упадёт, то уж сам опять на остриё не встанет.
В процессе эволюции сложных систем есть этапы, когда эволюция более или менее предсказуема; их сменяют этапы хаотизации, когда возможности прогноза ограничены. Именно на этих этапах любое, мелкое на первый взгляд событие, может сбросить целые классы или народы в пропасть. То, что происходит сегодня – и есть всепланетарный этап хаотизации.
Планета Земля переживает глубокий кризис: биосфера не способна поддерживать существование шести миллиардов людей без угрозы для себя самой. И этот кризис обязательно разрешится глобальной трансформацией природы.
Возможностей или средств, чтобы избежать такого развития событий, у человечества нет. Давление людей на окружающую среду уже достигло пределов своего безопасного роста, и даже пределов возможностей биосферы, и превзошло их. Трансформация может наступить в любой момент, внезапно и неожиданно для большинства населения.
Этот кризис не есть что-то необычное, небывалое и, возможно, даже не конец истории. Он – просто отражение в условиях нашей жизни эволюционно жёсткого перехода развития человечества на другую ступень. Особенность его, по сравнению со всеми предыдущими, в том, что он подготовлен именно человеческой деятельностью: к нему привёл тот неоспоримый факт, что человек превосходит все живые существа и умением забирать из среды её ресурсы, и объёмом сброса своих отходов. А как реагируют экосистемы на сверхмерное потребление ресурсов каким-либо видом живых существ, уже давно хорошо изучено.
Начинается обычно с того, что популяции любых видов: бактерий, растений, животных, – попав в благоприятные условия, увеличивают свою численность по экспоненте взрывным образом. Рост численности с разгона переходит значение, соответствующее биологической ёмкости среды обитания вида и продолжается ещё некоторое время.
Обедняя и разрушая среду обитания, избыточная по своей численности популяция в ходе экологического кризиса стремительно снижается в численности до уровня, более низкого, чем деградировавшая ёмкость среды. Это называется коллапсом. После него среда постепенно восстанавливается, а вслед за этим обычно опять начинается рост популяции. После ряда переколебаний кризисов-коллапсов с уменьшающейся амплитудой, наступает стабилизация– численность популяции и ёмкости среды приходят в соответствие между собой.
Иные варианты (кроме резкого колебания вида-потребителя в численности): миграция части особей в поисках свободных угодий, либо приобретение видом способности использовать другие, ещё не истощённые ресурсы еды. Или исчезновение. Наша беда в том, что мигрировать нам некуда, а есть человек и так может всё, что угодно. Остаётся нам только резко «колебнуться» в численности. Или исчезнуть.
Поясним некоторые термины. Ёмкость среды – это когда учитывается не только, сколько особей может прокормить среда сейчас, но и сможет ли после этого она воспроизвести то же количество продукта. Ресурс – это сколько вообще особей может прокормить среда, без расчёта на своё будущее восстановление. Пусть позже вся популяция этих обожравшихся особей даже вовсе исчезнет. Понятно, что численность любой популяции может превысить ёмкость среды (что вызовет кризис), но даже попытка превысить ресурс приведёт к катастрофе.
Кризис – это метастабильная ситуация, состояние неустойчивости: что-то назревает, но что?… Кризис тянется иногда очень долго, изменения (из-за инерционности природных образований) накапливаются постепенно. А если они происходят медленно, то сообщества людей успевают к ним приспособиться. Такой эффект имеет математическое описание и называется достижением локальной устойчивости в условиях глобальной неустойчивости. Это подобно тому, как человек, скатывающийся по крутому склону оврага, цепляется за кусты и неровности почвы. Прицепившись к какому-то кустику, он приобретает иллюзию, что дела идут не так уж и плохо! Но в результате всё равно окажется на дне оврага в катастрофически неприглядном виде.
Катастрофа – это внезапное, почти мгновенное уничтожение существующих структур – любых структур: природных (виды растений и животных), технических, культурных или властных.
Никакая структура быть устойчивой вечно не может. Нет таких примеров во Вселенной. Действуя в соответствии с законами эволюции, люди, при всём своём разуме, совершенно бессознательно САМИ нарушают устойчивость, буквально подпиливая сук, на котором сидят. Разумеется, ни отдельный человек, ни всё человечество в массе своей не желает себе плохого, даже наоборот – все желают только хорошего, но эта «река» несёт нас туда, куда несёт.
Посмотрим на флору и фауну. Люди, кстати, тоже часть фауны. Так вот, многие тысячи видов растений и животных уже вымерли, и около 12,2 тысяч – на пути к вымиранию. Исследования показывают, что в случае исчезновения этих видов вымрут ещё примерно 6,3 тысяч видов, считающихся пока вполне благополучными. А их вымирание продолжит накручивать витки вымираний следующих видов, в том числе и человека, тем более что человек – даже не вид, а популяция. Почему? Потому, что всё живое на нашей планете взаимосвязано через питание. Каждый вид животных питается только другим определённым видом животных или растений, и ничего другого есть не может.
В 2001 году на Каспии произошёл массовый замор кильки, они отравились отходами нефтедобычи. Погибло до половины всей кильки, а она – принципиально важный компонент пищевой цепи организмов Каспийского моря; их замор нарушил все взаимосвязи в здешней экосистеме. Пропади они вовсе, – исчезнут осетровые рыбы Каспия, и не только они. А годом раньше там же погибло более 30 тысяч тюленей; точных причин столь массовой гибели названо не было; все и так понимали, что «виновато» загрязнение моря в результате нефтедобычи. Ещё двумя годами раньше на берегах Каспия погибло около 10 миллионов птиц. Столь массовый мор за три года, и только на Каспии! Для килек, тюленей и птиц это катастрофа, или как?..
Птицы, подобно людям, встречаются по всему земному шару, за исключением внутренних частей Антарктиды, в самых разных местностях и в самых различных климатических условиях. Их пример и нам наука: воробьёв ещё, может, и насчитываются десятки миллиардов особей, но некоторые виды птиц остались в природе в количестве от трёх до тридцати пар, как буревестник кахоу на Бермудских островах, белый американский журавль, белоспинный альбатрос в Японии; белоклювый американский дятел, калифорнийский кондор, японский ибис… А сотни видов исчезли навсегда.
Мы далеки от бесполезных сетований. Мы понимаем, что кризисы и катастрофы – необходимые элементы развития мира, постоянные спутники разрушающегося старого и возникающего нового, составные части единого процесса самоорганизации материи. Мы пишем об этом, потому что дело науки – понять, какими возмущениями в системе вызваны нарушения баланса, и если изменения не на пользу человеку, определить, к чему и как нам готовиться.
Вплоть до XIX столетия абсолютно все были уверены: человечество оказывает на природу лишь незначительное влияние. И понятно, почему: скорость видообразования (формирования новых биологических видов) превышала скорость их исчезновения. Однако за два последних столетия всё стало иначе. К 1800 году количество исчезающих видов превысило число появляющихся; далее процесс нарастал, и достиг сейчас беспрецедентных пропорций. В 1996 году были опубликованы результаты подробного обследования состояния жизни животных на Земле: 25 % видов млекопитающих и земноводных, 11 % видов птиц, 20 % видов рептилий и 34 % видов рыб находятся на грани исчезновения. В 1998 году обследование состояния растительной жизни на Земле показало, что 6000 видов деревьев – а это 10 % от всех существующих видов, тоже практически исчезли с лица планеты.
Ускорение вымирания живых видов есть весьма важный сигнал. Дело в том, что при достижении динамической системой[2] состояния катастрофической неустойчивости большое значение приобретают внешние воздействия, так как абсолютно изолированных систем в природе не бывает. Если система сильно неустойчива (что и показывает ускорение вымирания), отклик её на сколь угодно малое воздействие с течением времени становится значительным. При этом реальная траектория изменений будет радикально отличаться от той, которую ожидали аналитики, потому что ни величину, ни направление исчезающе малых возмущений нельзя ни предсказать, ни измерить.
Это как маленький камень, вызывающий сход страшной лавины.
Неустойчивость системы даёт иное представление о причине явления. Обычно причина и следствие считаются явлениями одного порядка. Но в неустойчивых системах причина – не в каких-то начальных возмущениях, а в самой неустойчивости системы. То есть не падение откуда-то маленького камушка стало причиной схода лавины; этой причиной изначально была неустойчивость снежной массы.
Нынешняя неустойчивость цивилизации и порождённый ею эколого-социальный кризис приобрели катастрофический характер от столкновения человечества с «внешними границами» природы.
Некоторые люди, из числа «уцепившихся за кустик», с трудом в это верят – но что поделаешь! Реальность такова, что если раньше человечество занимало лишь некоторую часть системы «природа», было одной из её «структур», и имело много места для своей экспансии, то теперь границы человечества и природы сошлись. Эра «пустого» мира закончилась; наступила эра «заполненного» мира – многие ресурсные пределы достигнуты.
В прошлом, когда присутствие человека в биосфере было незначительным, ограничителем роста был созданный им капитал. Теперь, после беспрецедентного увеличения этого капитала, ограничителем стал природный «капитал». Так, сегодня при лесоразработках добыча древесины определяется не числом и мощностью технических средств, применяемых для вырубки и вывозки леса и его переработки, а оставшейся территорией лесов. В нефтяной промышленности результат зависит не от мощности предприятий по добыче, транспортировке и переработке, а доступными запасами. Вылов рыбы определяется не количеством рыболовных судов и их мощностью, а репродуктивными возможностями популяций рыб.
Вот примеры.
2001 год: «Госкомрыболовства РФ недавно предложил ввести на какой-то период мораторий на лов рыбы в Охотском море. Связано это с тем, что там снижаются запасы рыбы, особенно минтая. Причины тому разные, прежде всего переизбыток крупнотоннажных судов, имеющих возможности вылавливать рыбу в больших объёмах. Видимо, промысел в этом районе на какое-то время целесообразно ограничить. Не потому ли этот самый минтай, который раньше за копейки покупали кошкам, стал стоить, почти как кета или горбуша?
Цены на морепродукты действительно имеют устойчивую тенденцию к росту. Связано это и с тем, что в определённой степени сокращаются рыбные ресурсы. Рыба как ресурс становится и для рыбаков… дефицитом. Идёт настоящая борьба за то, чтобы получить квоты, выйти в море, поймать, обеспечить производство, получить прибыль и т. д. Такова и общемировая тенденция. Рыба, являющаяся воспроизводящимся ресурсом, тем не менее из-за мощного добывающего пресса всё же сокращается в запасах».[3]
2009 год: «Сезон промысла тунца в Средиземном море открыт, однако уже в первый день Еврокомиссия предупредила, что промысловый период в этом году укорочен на две недели. На этом настаивают учёные, опасающиеся полного исчезновения тунца из европейских вод – из-за излишней активности рыбаков и браконьеров».[4]
Многие экспортёры сырья становятся их импортёрами. Коста-Рика и Малайзия импортируют древесину для своих деревообрабатывающих предприятий, вместо экспорта, как было раньше, когда они вырубали свои тропические леса. В России лесоперерабатывающие предприятия севера Европейской части (Коми, Мордовия, Кировская область) покупают лес в Красноярском крае; скоро, наверное, будут покупать в Финляндии, если там останется лес.
Есть ещё один ограничительный для экспансии человека фактор: рост затрат на очистку, восстановление и сохранение природных объектов. От этих затрат уже невозможно избавиться, и близится время, когда они будут составлять существенную часть себестоимости любой продукции. Отходы уже некуда девать, само их наличие начинает влиять на здоровье людей, а ведь от состояния здоровья зависит производительность труда, затраты на медицину, социальные выплаты, и т. д.
Заметим, что накопление в среде отходов жизнедеятельности каких-либо организмов, отравляющих эту среду и исключающих возможность дальнейшего существования этих самых организмов, тоже не есть что-то необычное. Как и кризисы, и катастрофы, это – нормальный механизм смены сообществ, называемой сукцессией. Слово происходит от латинского successio: преемственность, и обозначает последовательную смену одних биоценозов другими на определённом участке среды. Этот процесс привёл когда-то к образованию первичных почв, благодаря ему же поныне происходит заселение растительными и животными организмами заброшенных сельхозугодий. Сукцессия вообще идёт постоянно и везде, в том числе из-за изменения среды: климата, водного режима и т. п. Ей помогает и деятельность человека, вырубающего леса, ведущего распашку земель, выпас скота, осушение, орошение, строительство городов.
Например, замкнутые водоёмы превращаются в болота при зарастании вследствие недоразложения биомассы, произведённой водной растительностью. А болота, в которых часть биомассы накапливается в форме торфа, – превращаются в лесные сообщества. И каждый раз формируется новая среда, непригодная для жизни тех, чьи отходы недоразложились: так, озёрные водоросли не живут в болотах, и рыбы тоже в них не живут. Кто не может уйти – гибнут, кто может – уходят. В любом случае, это для них катастрофа. Их место занимают другие, кого устраивает «новая среда».
Всё это: вымирание нужных человеку животных и растений, падение продуктивности самых ценных для нас экосистем, нарушение биосферных круговоротов в силу производимых нами загрязнений – всё это может быть понято как действие «обратной связи» биосферного механизма, стремящегося ограничить численный рост человечества.
Профессор Олег Киселёв так и говорит: «Матушка-природа неустанно заботится о появлении вирусов, которые нас убивают и тем самым не допускают, чтобы человечество „перегружало“ Землю»[5]…
Теория информации объясняет загадку. На протяжении всей своей истории люди пытались свести сложные явления к более простым, найти те «первокирпичики», из которых можно было бы построить всё остальное. А вот оказалось, что единство мира – не в том, что он построен из одних и тех же первоэлементов, а в том, что весь он, от микромира до духовной сферы, развивается на основе единых принципов, по одному и тому же сценарию. И это показывает нам, что закономерности, согласно которым сменяются разнообразные природные объекты, действительны и для человека, который звучит гордо. Человек, насыщая окружающую его среду отходами своей жизнедеятельности – от углекислого газа и до радионуклидов, формирует «новую среду». Но с биосферой ничего плохого от этого не случится, а для нас места может не остаться.
Итак, причина возрастающей неустойчивости – в том, что расширяющееся по степенному закону воздействие цивилизации на биосферу достигло пределов возможного роста. А неустойчивость, в свою очередь, станет причиной непредсказуемых перемен: среда обязательно изменится таким образом, что человечество как биологический вид существовать в ней не сможет. То есть биосфера будет деградировать до тех пор, пока не исчезнет цивилизация, не сумевшая согласовать свой рост и своё поведение с возможностями природы. Причём биосферная катастрофа может произойти и раньше достижения «края» какого-нибудь вида ресурсов, важных для выживания человека. Хотя по некоторым (например, по пресной воде) пределы уже достигнуты.
Сочетание основных кризисов (экологического, производственного, социального), вместе с пучком выходящих из них и параллельных с ними кризисов как бы «второго порядка», которым несть числа, есть системный кризис глобальной цивилизации, тупиковая ситуация в отношениях людей с природой и между собой. Человечество поставлено перед выбором: или фундаментально изменить эти отношения, или сгинуть, а как минимум вернуться в доисторическую эпоху. Иначе говоря, либо мы перейдём к новым отношениям с природой, либо природа будет дальше жить без нас. Третьего не дано: Армагеддон завтра.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.