Корпорации: цифры и факты

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Корпорации: цифры и факты

В 1990-е годы химические компании, связанные с фармакологией и сельским хозяйством, стали объединяться в корпорации, соединив разработку, производство и продажу пестицидов, медицинских препаратов, семян и продуктов питания. Назвали они свою отрасль «наукой о жизни», наверное, чтобы не отпугивать потребителя красивым словом «биотехнологии». Из них-то и получились корпорации, занимающиеся сейчас биотехнологиями.

Выбор не в пользу химии – это стратегический шаг, сделанный, как уверяют сами транснациональные компании, во спасение окружающей среды, для решения проблемы голода в странах третьего мира и борьбы с увеличивающейся заболеваемости людей. На деле же «спасение» и «борьба» сулят им колоссальные прибыли. Так, на рынке трансгенного зерна аналитики сразу предрекли доход в 3 миллиардов долларов, с ростом до 25 миллиардов долларов к 2010 году. А что до решения проблем здоровья и безопасности пищи, так уже известно: опасность как раз исходит от индустриального ведения сельского хозяйства. Сальмонеллёз был практически неизвестен в 1940-х годах, а теперь это повсеместная проблема. Пищевые отравления увеличились на 400 % за последние десять лет. Всем памятен скандал, когда, в мясе и яйцах бельгийских кур обнаружили диоксины…

Производство промышленных ферментов – богатейший бизнес. Novo Nordisk, лидер датского рынка, зарабатывает с помощью промышленных ферментов примерно 500 миллионов долларов в год. Прибыли пищевой индустрии от их использования, дополненные прибылью от реализации антиаллергенов даже ещё большие – миллиарды долларов. Пищевые компании и работающие на них аллергологи отказываются от обмена информацией и сотрудничества с новым швейцарским Федеральным институтом технологии, доказавшим, что эти ферменты – главные виновники аллергий и астмы…

Пять ведущих мировых «генетических гигантов» (компании AstraZeneca, Novartis, DuPont, Monsanto и Aventis) владеют более чем половиной рынка пестицидов, почти четвертью мирового рынка посевных культур и всем рынком трансгенных семян. Но оптимизма уже поубавилось. Инвесторы, попервоначалу загипнотизированные сладкими речами очередных «спасителей человечества», уже не так оптимистичны, как раньше. Швейцарский банк Credit Suisse заявил, что не будет финансировать трансгенную инженерию, а аналитики Duetsche Bank советуют корпорациями ликвидировать свои отделения агробиотехнологий, а инвесторам – продать акции.

Между тем, раз уж эта новая структура образовалась, она будет выживать, применяя любые средства. А среди этих средств – подкуп, шантаж, коррупционное развращение чиновников, обман.

Ещё бывший президент США Д. Эйзенхауэр предвидел «опасность укрепления криминальных связей между правительством и промышленностью». Теперь немало примеров, подтверждающих его правоту! Сегодня политика корпораций определяет политику правительства США. «Свои люди» у них есть в Управлении по защите прав потребителей, Агентстве по охране окружающей среды и Управлении питания и лекарственных препаратов, а также, надо полагать, в судебных инстанциях. Сотрудники правительства США часто устраиваются на работу в корпорации, и наоборот – работники корпораций получают место в правительстве, когда необходимо пролоббировать очередной проект. Практика подобных взаимоотношений даже получила специальное название: «вращающаяся дверь»… Впрочем, тесные контакты между правительством и корпорациями налажены не только в США, но и в большинстве стран мира.

Рассмотрим, как вращается дверь, на примере.

Одна из самых скандальных разработок Monsanto – рекомбинантный бычий гормон роста (RBGH), также известный как BST (бычий соматотропин). Гормон был создан так. Ген BST имплантировали в кишечную палочку; произошло объединение генетического материала коровы и бактерии. Возникла новая форма бактерии, производящая гормон дёшево и в больших количествах. Фермеры, занятые в мясомолочной отрасли США, стали использовать новинку, поскольку этот гормон, «подражая» гормонам, вырабатываемым во время беременности, может увеличивать объём удоев на 30 % в период лактации.

Однако быстро появились доказательства, что он вреден для здоровья и окружающей среды. Использование гормона было запрещено в Европейском Союзе, а власти США обвинили ЕС в установлении торговых барьеров. Изюминка в том, что, раз коровы с гормоном BST растут быстрее обычных, то им необходимо гораздо больше корма. Дополнительные затраты на корм компенсируются добавками животной пищи с останками животных, что превращает травоядных в хищников с серьёзным риском для здоровья общества. Эти корма связывают с болезнью «бешеных коров» и новой формой подобного человеческого заболевания, болезнью Кройцфелда-Якоба.

Корпорациям требовалось снизить накал скандала; напуганные им чиновники не давали разрешения на производство гормона. Тогда исследователь Monsanto, Маргарет Миллер, работавшая над BST, перешла в правительственное Управление питания и лекарственных препаратов, где «провела проверку» своих собственных исследований и, естественно, разрешала корпорации делать то, что та считала нужным.

В эту же правительственную контору «внедрили» Майкла Тэйлора. Этот опытный адвокат из фирмы, постоянным клиентом которой было Monsanto, став чиновником, разработал Руководство по генетически модифицированному гормону BST. В нём говорится, что между гормонами, попадающими в молоко естественным путем, и BST нет никакой разницы. При этом Управление питания и лекарственных препаратов, то есть само правительство США, активно рекламировало BST, убеждая публику в том, что он безопасен для здоровья.

В процессе создания BST получилось так, что в него оказалась встроенной необычная, неподходящая аминокислота. Monsanto замолчала этот факт. А ведь если хотя бы одна аминокислота в гормоне или протеине отличается от нормального генетического кода, то возможны страшные последствия. Один из примеров – серповидноклеточная анемия (заболевание крови). Или болезнь Альцгеймера, когда замещение лишь одной аминокислоты – фенилаланина, становится основой для заболевания. Эксперименты с BST привели к получению продукта с «ошибочной» структурой генов, но это стало ясно много позже запуска его в практику.

Есть такая организация – Кодекс питания (Codex Alimentarius), орган ООН, членами которого являются 165 стран. Он разрабатывает международные стандарты качества пищи и её безопасности для здоровья. С 1995 года Америка оказывала давление на Кодекс питания, добиваясь принятия стандарта, основанного на терпимости или максимально сниженных ограничениях в отношении BST в молоке, желая поскорее выпустить его на мировой рынок. В июне 1999 года члены Кодекса заявили о прекращении дальнейшего обсуждения, особенно после выдвинутого Канадой запрета и недавно представленных в Европейскую комиссию отчётов двух экспертных комитетов о риске заболевания раком и другими болезнями из-за наличия BST в молоке.

Ещё раньше Европейский Союз объявлял семилетний мораторий на использование BST в своих странах, и этот запрет на всю американскую говядину с гормонами роста и антибиотиками привёл к полемике в ВТО, заявившего, что это – нарушение правил свободной торговли. В итоге США остались единственной страной в мире, которая поддерживает использование BST. Но, питаясь американской говядиной и молочными продуктами, мы все рискуем своим здоровьем. То же самое относится ко всем генетически модернизированным продуктам.

Самым сомнительным доводом разработчиков «гормональной технологии» было, что молочная промышленность нуждается в увеличении надоев, в то время как в этой отрасли наблюдалось перепроизводство. Продавцы гормона утверждали, что его применение приведёт к снижению цен на молочные продукты – но после одобрения BST правительством цены на молоко в Штатах повысились! Однако доходы отдельных фермеров, использующих BST, не увеличились, так как его применение препятствовало росту поголовья.

В 1994 году расследованием деятельности Миллер и Тейлора занималась Главная счётная палата США, которая пришла к выводу, что при одобрении BST не произошло ущемления чьих-либо финансовых интересов, и усмотрела лишь одно небольшое отклонение от правил.

Есть и другие примеры.

Генетически модифицированный нейротоксин – аспартам (E-951), известный как Nutrasweet или «искусственный подсластитель» – не просто генетически модифицированное вещество, а генетически созданный химический препарат, рекомендуемый как пищевая добавка. Объявленный альтернативой сахару, он якобы позволяет не набирать вес и не является канцерогеном. Он присутствует в более чем 6000 наименованиях продуктов, таких как детские витамины, лекарства, диетические напитки, и практически в любом ресторанном блюде.

Впервые этот продукт был разработан компанией G.D. Searle. После того, как 780 женщин предъявили фирме иск, утверждая, что продукт вызвал у них внутриутробный воспалительный процесс, компания распродала 30 дочерних фирм. В конце концов Monsanto купила G.D. Searl, а затем создала компанию NutraSweet в качестве дочерней компании, отделившейся от G.D. Searl.

Аспартаму выдал «путёвку в жизнь» бывший чиновник Управления питания и лекарственных препаратов Артур Хэйс, проигнорировав рекомендации специалистов. Министерство юстиции США возбудило иск против фирмы G.D. Searl, производящей аспартам, но назначенные следователи начали работать на защиту, и дело «умерло» за истечением срока давности. Расследование деятельности Хэйса тоже ни к чему не привело, однако Общественный совет по расследованиям проголосовал за отказ от использования аспартама до проведения дополнительных исследований его способности вызывать опухоль мозга. Позже, став главой Управления питания и лекарственных препаратов, Артур Хэйс принудил свой новый Совет по расследованиям одобрить аспартам для использования в сухой пище.

Затем G.D. Searl обратилась в Управление питания и лекарственных препаратов с просьбой разрешить использование аспартама в напитках и детских витаминах, невзирая на то, что препарат имел большое количество явных подтверждений опасности для здоровья и смертельных исходов, связанных с ним. Он химически нестабилен! После нескольких недель в жарком климате (или при нагревании до 30°С) основное количество аспартама в газированной воде распадается на метанол и фенилаланин. Внутри человека метанол (метиловый или древесный спирт, убивший или ослепивший тысячи любителей выпить) преобразуется в формальдегид – канцероген класса А, затем в муравьиную кислоту. Фенилаланин же становится токсичным в сочетании с другими аминокислотами и белками.

Имеется около сотни документально подтверждённых случаев отравления аспартамом. Среди них: потеря осязания, зрения и памяти; головные боли, усталость и головокружение; тошнота, сильное сердцебиение и увеличение веса; раздражительность, тревожное состояние и туманное зрение; сыпь, припадки, боли в суставах, депрессии, спазмы, заболевания детородных органов, слабость и потеря слуха. При беременности аспартам может воздействовать непосредственно на плод, даже при употреблении в очень малых дозах. Также он может провоцировать опухоль мозга, множественный склероз, эпилепсию, базедову болезнь, хроническую усталость, болезни Паркинсона и Альцгеймера, диабет, умственную отсталость, туберкулез. Он может вызвать даже смертельный исход.

История с аспартамом длилась с 1979 по 1982 год, и за это время четыре представителя Управления питания и лекарственных препаратов прошли через «вращающуюся дверь», переходя из Управления на предприятия, связанных с использованием или продвижением аспартама, и обратно. В 1983 году и Артур Хэйс оставил Управление питания и лекарственных препаратов из-за обвинений в профессиональном несоответствии и стал консультантом G.D. Searl.

Между тем, в 1992 году NutraSweet подписала соглашение с компаниями Coca-Cola и Pepsi, став основным поставщиком аспартама для этих фирм. Наконец, в июне 1996 года сотрудник Управление питания и лекарственных препаратов доктор Кеслер без уведомления общественности убрал все ограничения на использование аспартама и разрешил его применение во всех продуктах.

Ещё пример: в 1989 году генно-инженерная модификация L-триптофана вызвала смерть 37 американцев и сделала инвалидами ещё 5000 человек из-за приносящей большие страдания и потенциально смертельной болезни крови – синдрома эозинофильной миалгии (EMS). Лишь после этого продукт был отозван Управлением питания и лекарственных препаратов США. Производитель – Showa Denko, третья по величине японская компания, специализирующаяся на химических технологиях, впервые использовала ГМ-бактерии для производства гена. Showa Denko выплатила компенсации жертвам на сумму, превышающую два миллиарда. Кто разрешил производство и продажу? Чиновники правительства, «подкормленные» фирмами!

Майкл Кантор, бывший министр торговли США, в 1997 году стал членом правления корпорации Monsanto. Ранее так же «перевернулись» Вильям Руклесхаус, бывший директор Агентства по охране окружающей среды США, и Гвендолен Кинг, глава Управления по общественной безопасности. Сейчас Кантор работает в новой юридической фирме, представляя интересы Monsanto в области международной торговли. Кэрол Тукер Форман, одна из наиболее активных лоббистов BST в Monsanto, сейчас работает в Федерации потребителей.

Monsanto ежегодно жертвует около двухсот тысяч долларов кандидатам в конгресс и политическим партиям. В 1996 году она спонсировала избирательную кампанию Билла Клинтона. Она также пожертвовала около 18 тысяч долларов Демократической партии во время предвыборной кампании 1997—1998 годов; тогда же Monsanto потратила 4 млн. долларов на кампанию по продвижению своих интересов в конгрессе и Белом доме. Удалось решить много вопросов: от налогового кодекса до законов об опасных отходах и безопасности пищи.

Monsanto активно «работает» и с правительствами других стран. К примеру, бывший глава лейбористской партии Великобритании Дэвид Хилл, который поныне имеет возможность в любое время связаться с любым министром, работает консультантом Monsanto. С той же корпорацией сотрудничают и другие члены лейбористской партии. Шестнадцать фирм, имеющих отношение к ГМ-продукции, провели десятки встреч с представителями правительства Тони Блэра.

Когда Monsanto в 1998 году столкнулась с опасностью запрета на свою продукцию в Европе, компания пригласила группу европейских журналистов в США, где их «обрабатывали» правительственные чиновники. В план пребывания входила даже экскурсия в Овальный кабинет Белого Дома! Помощники президента Клинтона Мадлен Олбрайт, Билл Дэли, Дэн Гликман делали всё, чтобы защитить Monsanto, изменить общественное мнение Европы в их пользу. И чуть позже Франция и Ирландия, ранее выступавшие против выращивания на территории стран ЕС трансгенных культур, выдали разрешение на посадку ГМ-кукурузы.

PR-бизнес – один из самых быстро растущих видов бизнеса в мире. Нельзя недооценивать ту опасность, которую представляет собой их деятельность. С помощью новейших коммуникационных технологий и разветвлённой сети политических связей, работники этих рекламных фирм постепенно создают в головах людей некий «новый мир», зачастую не имеющий никакой связи с реальностью. В результате мы получили демократию, в которой граждане, превратившись в пассивных потребителей дезинформации, лечатся тем, что не лечит, и едят то, что отравляет, а критика такого положения дел расценивается как невежественное вмешательство!

Другие биотехнологические фирмы США тоже удачно используют «вращающуюся дверь». Дэвид В. Байер, бывший глава правительственного комитета по генной инженерии, стал вице-президентом Организации биотехнологической промышленности. Терри Медли, глава одного из отделов Министерства сельского хозяйства США и чиновник Управление питания и лекарственных препаратов, перешёл в директора по международным связям сельскохозяйственного подразделения корпорации DuPont.

Типичное мероприятие: награждение за достижения в области охраны природы. Предположим, некая компания, трудами которой исчез с лица Земли целый подвид бабочек, жертвует 20 тысяч долларов Экологическому колледжу какого-то штата. Это вклад в экологическое движение, или нет? Конечно, вклад. Грамоту ей! Разумеется, не за уничтожение бабочек, и не за «взятку» колледжу, а за что-нибудь красивое. Так, в мае 1998 компания Monsanto получила награду «Наследство Земли» от колледжа штата Коннектикут за свою программу «больших урожаев», которая «даёт возможность получить необходимые продукты, сохраняя при этом естественное биоразнообразие».

С теми деньгами, которыми оперируют ТНК, нет проблем создать движения, «параллельные» с настоящими «зелёными», и даже с теми же названиями. Должно ли нас удивлять, что постоянно идёт информация о «диалоге» ТНК с оппонентами. Все рекламные акции Monsanto содержат ссылки на экологические группы (такие, как «Друзья Земли» и Гринпис) которые якобы их поддерживают. Но подлинные группы, указанные в рекламе, никогда и не слышали никаких предложений со стороны корпорации, и не давали никаких разрешений на использование этих ссылок в рекламе!

Разрушение природы, социумов, нравственности ради денег, вот что такое транснациональные корпорации.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.