Транснациональные корпорации и правительства

Транснациональные корпорации и правительства

В девяностые годы XX века фармакологические и сельскохозяйственные компании объединились в так называемую промышленную консолидацию. В результате появилась “Индустрия жизни”, в которой эти огромные транснациональные компании имеют самые большие объемы продаж пестицидов, медицинских препаратов, семян, продуктов питания. Hoechst (Германия) открыла свой химический филиал Celanese в 1998 году и объявила в конце того же года об объединении с Rhone Poulenc. В результате появилась компания Aventis, самая крупная компания, занимающаяся “наукой о жизни”. DuPont (США), до последнего времени самый крупный производитель химии, объединился в 1998 году с Pioneer Hi-Breed (США), самой крупной в мире компанией по производству семян.

Многие корпорации, занимающиеся сейчас биотехнологиями, изначально были крупными химическими компаниями. Например, Monsanto была четвертой крупной химической компанией в США.

Выбор не в пользу химии — это стратегический шаг, сделанный для того, чтобы избежать нестабильности. Транснациональные компании представляют этот свой шаг как действие во спасение окружающей среды, говорят о решении проблемы голода в странах третьего мира и борьбе с увеличивающейся заболеваемостью людей, используя красивый термин “наука о жизни”. Видимо, слово“ биотехнология”, точнее характеризующее род занятий этих компаний, звучало отпугивающе.

Эти корпорации не изменили схемы, по которой они привыкли работать, сохранили прежнюю технологическую базу и продолжают работать в том же производственном секторе: с сельскохозяйственными и фармацевтическими предприятиями.

Индустрия “науки о жизни” изменяет генную структуру семян для того, чтобы наделить их определенными чертами. Устойчивость к гербицидам и пестицидам — это два главных качества. которые компании стремятся внести в растения (в основном в кукурузу и сою), хотя испытания и опыты все еще продолжаются.

Трансгенное зерно рассматривалось до последнего времени как многообещающая и быстро растущая часть рынка. Аналитики предрекают доход в этом секторе от 3 миллиардов долларов (сейчас) до 25 миллиардов долларов в 2010 году.

Агрокомпании представляют ситуацию в розовом свете и даже продолжают исследования и производство генетически модифицированной продукции, включая различные проекты по выработке продуктов питания, такие как, например, соя компании DuPont, понижающая уровень холестерина. Между тем, инвесторы уже не так оптимистичны, как раньше. Швейцарский банк Credit Suisse заявил, что не будет финансировать трансгенную инженерию, а аналитики Deutsche Bank советуют корпорациям ликвидировать свои отделения агробиотехнологий, а инвесторам — продать акции.

Пять первых в мире “Генетических гигантов” (компании AstraZeneca, Novartis, DuPont, Monsanto и Aventis) владеют более чем половиной рынка пестицидов (60 %), почти четвертью (23 %) мирового рынка посевных культур и всей сотней процентов рынка трансгенных семян. Рынок генетически измененных семян сейчас поделен в основном между компаниями Monsanto4, Aventis, DuPont, AstraZeneca.

Еще бывший президент США Эйзенхауэр предвидел “опасность укрепления криминальных связей между правительством и промышленностью”. Теперь немало примеров, подтверждающих его правоту! Политика корпораций определяет ныне политику правительства США, его управлений по защите прав потребителей ЕРА (Агентство по охране окружающей среды) и FDA (Управление питания и лекарственных препаратов). Чиновники уже дали “добро” на коммерческое внедрение целого ряда скандальных разработок биотехнологических гигантов, в том числе упомянутых в предыдущих главах.

Тесные контакты между правительством и корпоративными гигантами налажены не только в США, но и в большинстве стран мира.

Сотрудники правительства США часто устраиваются на работу в корпорации, и наоборот — наиболее опытные работники корпораций получают место в правительстве, когда необходимо пролоббировать очередной проект. Практика подобных взаимоотношений получила название “вращающаяся дверь”.

Когда Monsanto в 1998 году столкнулась с опасностью запрета на свою продукцию в Европе, компания пригласила в США группу европейских журналистов, в план пребывания которых входила “экскурсия” в Овальный кабинет Белого Дома. Высокопоставленные помощники президента Клинтона (Мадлен Олбрайт, Билл Дэли, Дэн Гликман) делали все, чтобы защитить Monsanto, изменить общественное мнение Европы в их пользу. И чуть позже Франция и Ирландия, ранее выступавшие против выращивания на территории стран ЕС трансгенных культур, выдали разрешение на посадку ГМ-кукурузы.

Таков был результат работы сотрудников фирм-гигантов. Тоби Мосьет, один из разработчиков рыночной стратегии Monsanto, прокомментировал его так: “В жизни я часто попадал в трудные ситуации, но эта была самая тяжелая из всех, что я помню”.

Маргарет Миллер, исследователь Monsanto, работала над BST. Потом она перешла в правительственное агентство FDA, где проверяла плоды своих собственных исследований. Естественно, она выдала разрешение на увеличение нормы содержания антибиотика в молоке американских коров. Теперь Миллер — исполнительный директор Центра ветеринарной медицины в FDA.

Управление наняло также Майкла Тейлора, опытного адвоката из фирмы King&Spaulding, постоянным клиентом которой являлась Monsanto. Тейлор разработал Руководство по генетически модифицированному гормону BST. В нем говорится, что производители молочных продуктов, не содержащих BST, должны указывать на этикетке, что между гормонами, попадающими в молоко естественным путем, и BST нет никакой разницы. При этом FDA, то есть само правительство США, активно рекламировало BST, убеждая публику в том, что он безопасен для здоровья.

Monsanto много лет выступает против Федерального закона 1958 года, запрещающего введение известных канцерогенов в пищевые продукты. Когда Тейлор ушел из FDA обратно в King&Spaulding, он продолжал настаивать на отмене этого закона. Что и было сделано президентом Клинтоном.

В 1994 году расследованием деятельности Миллер и Тейлора занималась Главная счетная палата США, которая пришла к выводу, что при одобрении BST не произошло ущемления чьих-либо финансовых интересов, и усмотрела лишь одно небольшое отклонение от правил FDA.

Есть и другие примеры. Аспартаму — искусственному подсластителю Nutrasweet — выдал путевку в жизнь” бывший уполномоченный специалист FDA Артур Хэйс, проигнорировав рекомендации возглавляемой им рабочей группы. В 1977 году государственные обвинители из Министерства юстиции Сэм Скиннер и Вильям Конлон получили задание возбудить иск против фирмы G.D. Searle за недобросовестность при проведении тестов аспартама. Но они начали работать на защиту, и дело “умерло” за истечением срока давности. Расследование деятельности Хэйса тоже не привело его к ответственности.

В 1980 году Общественный совет по расследованиям проголосовал за отказ от использования аспартама до проведения дополнительных исследований его способности вызывать опухоль мозга. Однако в июле 1981 года назначенный Рональдом Рейганом главой FDA Артур Хэйс принудил свой новый Совет по расследованиям одобрить аспартам для использования в сухой пище.

В 1982 году G. D. Searl обратилась в FDA с просьбой разрешить использование аспартама в напитках и детских витаминах. В 1992 году Nutrasweet подписала соглашение с компаниями Соса-Cola и Pepsi, став основным поставщиком аспартама для этих фирм. Наконец, в июне 1996 года сотрудник FDA доктор Кеслер без уведомления общественности убрал все ограничения на использование аспартама и разрешил его применение во всех продуктах, в том числе подлежащих нагреванию и запеканию.

Между 1979 и 1982 годами четыре представителя FDA, принимавшие участие в процессе одобрения аспартама, прошли через “вращающуюся дверь” FDA и получили работу на предприятиях, тесно связанных с использованием или продвижением аспартама. В 1983 году и Артур Хэйс оставил FDA из-за обвинений в профессиональном несоответствии и был принят на работу в качестве консультанта по связям с общественностью для G.D.Searl и PR-фирмы Burson Marsteller.

Майкл Кантор, бывший министр торговли США, в 1997 году стал членом правления Monsanto. Ранее так же “обернулись” Вильям Руклесхаус, бывший директор Агентства по охране окружающей среды США, и Гвендолен Кинг, глава Управления по общественной безопасности. Сейчас Кантор работает в новом юридическом качестве — консультантом Monsanto по работе с прессой. С той же корпорацией сотрудничают и другие члены лейбористской партии. Шестнадцать фирм, имеющих отношение к ГМ-продукции, успели провести более 80 встреч с представителями правительства, в основном с лейбористами, за то недолгое время, которое прошло с момента избрания премьер-министром Тони Блэра.

Есть такая организация — Кодекс питания (Codex Alimentarius), орган ООН, членами которого являются 165 стран. Он разрабатывает международные стандарты качества пищи и ее безопасности для здоровья. С 1995 года Америка оказывала давление на Кодекс питания, добиваясь принятия стандарта, основанного на терпимости или максимально сниженных ограничениях в отношении BST в молоке. США упорно доказывали его безвредность, желая поскорее выпустить его на мировой рынок. На встрече 30 июня 1999 года члены Кодекса заявили о прекращении дальнейшего обсуждения, особенно после выдвинутого Канадой запрета и недавно представленных в Европейскую комиссию отчетов двух экспертных комитетов о риске заболевания раком и другими болезнями из-за наличия BST в молоке.

Кодекс постановил, что правительства государств имеют абсолютное право на разрешение или запрещение импортирования BST-молока, ввиду повышенной обеспокоенности общества вопросами здоровья. Это вызывает обвинения в нарушении законов свободного рынка. Ведь еще раньше Европейский Союз объявлял семилетний мораторий на использование BST в своих странах (до 2002 года), и этот запрет на всю американскую говядину с гормонами роста и антибиотиками привел к полемике в ВТО, заявившего, что это — нарушение правил свободной торговли.

США является единственной страной в мире, которая поддерживает использование BST. Но, питаясь американской говядиной и молочными продуктами, мы все рискуем своим здоровьем. То же самое относится ко всем генетически модернизированным продуктам[54].