Парадоксы истории{39}

Парадоксы истории^{39}

С приходом Гитлера к власти в 1933 году в Германии сразу же начались антиеврейские выступления. Немецкие евреи, воевавшие в Первую мировую войну, обратились к фельдмаршалу Гинденбургу с просьбой о заступничестве. Гинденбург, в свою очередь, попросил Гитлера отнестись к бывшим солдатам с уважением, и Гитлер клятвенно ему это обещал. Но Гинденбург вскоре умер — тут-то все и началось.

Гитлер не был просто антисемитом, он был юдофобом-фанатиком. Считал, что еврейская кровь — разновидность яда. Отсюда деление граждан в зависимости от процента этой крови, производившееся с типично немецкой педантичностью: полуеврей, еврей на четверть, на одну восьмую… Людей делили, как торт — на четвертушки, восьмушки и так далее. Гитлер осуществил, между прочим, ариизацию Иисуса. Решая проблему Христа, он долго колебался, но все-таки сделал его арийцем. Поразительно, что во всей Германии практически никто — ни профессора, ни доктора наук, ни культуртрегеры — не осмелился подвергнуть сомнению бредовую идею Гитлера, и с момента принятия Нюрнбергских законов[179] все их придерживались. Особенно потрясает, с какой тщательностью и благоговением соблюдались эти законы вплоть до весны 1945 года, когда рухнул последний столп немецкой власти. Совершеннейшее безумие и в то же время — абсолютный гротеск. Среди евреев военных были и люди, занимавшие высокие посты. Например, полукровка фельдмаршал Мильх, один из создателей немецкой авиации, или генерал Готхард Хайнрици, женатый на полуеврейке: от него требовали оставить жену, но он не соглашался, хотя был верен Гитлеру, даже получил Ritterkreuz mit Eichenlaub und Schwerten^{40}. Военные ненадлежащего происхождения добывали различные справки. Справка наивысшего уровня — Deutschblutbescheinigung^{41} — свидетельствовала о том, что в жилах данной особы течет немецкая кровь. Тот, кто располагал таким документом, оставался в армии, хотя вряд ли мог рассчитывать на повышение по службе. Менее внушительный документ — Genehmigung^{42} — предоставлял возможность вести жалкое существование, но вне армии. Немецкий педантизм, смешанный с маниакальной одержимостью, проявился и здесь.

Для Гитлера юдофобия была даже важнее победы в войне; перед самым ее концом он успел уволить из армии двенадцать генералов с небольшой примесью еврейской крови, хотя нужда в офицерских кадрах была в то время чрезвычайно велика. А в разговорах с людьми, которым доверял, Гитлер объяснял, что и те евреи, которых он оставил в армии, после окончания войны подлежат ликвидации, поскольку они — позор нации и зараза. У книги Ригга есть подзаголовок: «Замалчиваемая история нацистских расовых законов, касающихся лиц еврейского происхождения в немецкой военной машине». Да, конечно, мы почти ничего об этом не знали.

Другая книга, которая недавно попала мне в руки, с первой не имеет ничего общего — это воспоминания Ричарда Пайпса, американского политолога и советолога, выходца из Польши «Я жил. Мемуары непримкнувшего». Автор описывает, в частности, взаимоотношения и склоки в американской правящей элите при президенте Рональде Рейгане, особенно в период возникновения «Солидарности»[180], а затем «польско-ярузельской войны»[181]. Пайпс был в числе советников президента и считался одним из «твердолобых». Из его чрезвычайно интересного рассказа видно, насколько неясной была ситуация и какие рискованные подчас принимались решения.

Пайпс утверждает, что Рейган, хотя и был человеком довольно простым, обладал здравым рассудком, благодаря чему часто смотрел в корень. Он, например, говорил: «Достаточно одного хорошего толчка, чтобы Советский Союз развалился». И это произошло. Хотя были и такие, кто полагал, что о падении Советов не может быть и речи. Значительная часть администрации Рейгана верила в неизбежность ядерной войны. Пайпс так не считал — и, к счастью, оказался прав.

Читая воспоминания Пайпса, я примерял то, что мы знаем о жизни советского государства во времена Брежнева или Андропова, а затем России при Ельцине, к тому, что может сейчас произойти на Украине. Крайний вариант — силовое решение. Путин, несомненно, стремился к кардинальному выходу из ситуации, предупреждая неприятные случайности и заранее «благославляя на царство» Януковича. Потом, однако, он вынужден был притормозить, и теперь неизвестно, как далеко собирается пойти. В «Геральд трибьюн» я видел забавный рисунок: большой ящик с надписью «Выборы на Украине», Хавьер Солана[182] поднимает крышку, а там сидит, скорчившись, Путин и держит плакатик с надписью: «Не вмешивайтесь в дела Украины». Лично мне кажется — хотя мое мнение не может повлиять на ход событий, — что историю нельзя повернуть вспять, нельзя воссоздать события прошлого. Что было, уже не повторится.

Самой большой неожиданностью для Путина стало то, что украинцы взбунтовались — тогда как россияне со всем соглашаются, все принимают пассивно, не выражая протеста. Для нас этот бунт радостен вдвойне, поскольку нашел горячий отклик в Польше. Наше общество, которое казалось таким апатичным и равнодушным, в удивительном порыве начало заново переживать историю «Солидарности», и это сопровождается спонтанной вспышкой симпатии к соседям. Украинцы, несмотря на то, что устали и промерзли, не теряют энтузиазма. Конечно, когда я читаю в «Газете выборчей» статью под заголовком «Свободный Львов», у меня как у львовянина возникают противоречивые чувства, но оставим в стороне личные проблемы.

А вот что меня настраивает на пессимистический лад, так это нелепая особа, занимающая пост президента Соединенных Штатов Америки. Есть там некий деятель, который бегает и кричит, но не умеет даже хорошо притворяться. Госпоже Кондолизе Райс сказать совершенно нечего, она только рупор Буша, но и ему тоже нечего сказать… Подозреваю, что он не знает, где находится Украина и велика ли она. А вот Западная Европа ведет себя вяло. Да, что-то там бубнит, что-то себе под нос бормочет, но европейские политики, похоже, не понимают, что — о чем у нас постоянно говорит Помяновский[183] — без Украины нет империи, и дело здесь не только в Януковиче или Ющенко.

И каковы же перспективы? Россияне не захотят так просто выпустить Украину из рук и постараются заставить ее покориться. Эти попытки скорее всего будут продолжаться довольно долго.

Всей Восточной Европе невыгодно, что ситуация в Ираке постепенно, но явно ухудшается. Международный альянс разваливается, американцам не хватает солдат, хотя невозможно представить, чтобы они опять ввели обязательную военную службу. В поисках утешения я обратился к истории другой войны, чтобы прочитать о страшных поражениях американцев в борьбе с японцами, которая, однако, закончилась победой. Эта история свидетельствует, что Америка многое может вынести.

Эксгумированная Риггом история служивших в гитлеровской армии немцев с половиной, четвертью или одной восьмой еврейской крови — уже прошлогодний снег. Но она показывает, до какой степени безумия могут дойти разумные народы и сколь непредсказуемой бывает в своих парадоксах история. Не теряющая остроты проблема Украины вновь напомнила об этой непредсказуемости, больше всего поразив Путина, привыкшего к послушанию масс. Это, наверное, знамение времени.

Январь 2004