Приложение 4 Не мечтайте: мы не уедем

Приложение 4

Не мечтайте: мы не уедем

Каждый из нас, живущих в реформируемой России, вот уже скоро четверть века молча и мучительно, наедине с самим собой, решает вопрос об эмиграции.

Многие плюнули, снялись и уехали – и мы знаем, что в массе своей они устроились неплохо даже по меркам принимающих стран.

Однако огромное большинство осталось.

Осталось в нарастающем произволе бюрократии, периодически переходящем в террор, в неравномерном, но в целом неуклонном ухудшении условий повседневной жизни, в ценовом и зарплатном беспределе, в освобождении от всех и всяческих иллюзий.

И все чаще приходится слышать от представителей правящей бюрократии простое и недвусмысленное, а иногда и недоуменное «уезжайте!»

Разумеется, не с телевизионных экранов – хотя руководство страны и «не видит ничего страшного» в массовом бегстве из нее молодых ученых и специалистов. Но в частных разговорах эта мысль выражается в последнее время вполне откровенно.

Вам не нравится кропотливое выпалывание последних ростков демократии? – валите на Украину. Не нравится милицейский произвол – поверьте, в Белоруссии вам будет спокойней. Не по душе головокружительная дороговизна всего и вся? – в Китае действительно намного дешевле и честнее жить. Хотите безопасно провести лето или старость? – есть Абхазия, Крым и Черногория, и это только бюджетные варианты.

Толковые специалисты найдут себе работу почти везде – разумеется, кроме России: что вы здесь делаете, недовольные? Или вы так ленивы, что не можете поискать себе и своим детям место на всем земном шаре?

Освободите место трудолюбивым, дешевым и почти на все согласным «соотечественникам из ближнего зарубежья»: они по-настоящему нужны России, а вы здесь лишние, уезжайте!

И повторять диссидентское «это наша страна, а не ваша, вы и убирайтесь» – значит жалко пыжиться, зажмурившись изо всех сил.

Положа руку на сердце, признаемся молча: это давно уже не «наша» – это давно уже «их» страна.

Почти четверть века «реформ» не прошли даром. Мучительная пытка регулярно рушащимися надеждами, дебилизация и старых, и молодых центральным телевидением, алкоголем и реформой образования, уничтожение науки и технологий, круглосуточный «курс молодого бандита» под видом сериалов, вымаривание критического мышления беспощадной тотальной ложью, клановость и коррупция как образ жизни, разврат как суть культуры, гламур как замена интеллекта, роскошь кучки напыщенных вельмож как национальная идея, агрессивная враждебность государства гражданину почти во всех его проявлениях, объявление экстремизмом энциклопедий – спасибо вождям, что еще не таблицы умножения…

Да, это не наша – это их Россия.

Россия, больше похожая на кошмарный сон.

И я хорошо понимаю людей, искренне считающих смыслом модернизации получение автоматически отмытого «отката» через интернет– банкинг и столь же искренне недоумевающих, почему в России еще остаются другие, лишние по всем официальным раскладам люди, которые чего-то умеют и чего-то хотят.

Да, многие не могут бросить родителей, не хотят обрекать себя на второсортность в чужом обществе, надеются дать детям возможность реализации в своей культурной среде; многие просто пассивны.

Но проще быть чужим в чужой стране, чем в своей собственной.

И главный ответ на вопрос о том, что мы все делаем в России и почему остаемся в ней вопреки собственному рассудку и четко выраженной воле руководства, все же иной.

Мы остаемся, и остаемся сознательно, чтобы бороться с самодовольно правящими нами ворами, идиотами и убийцами или хотя бы противостоять им иным, своим, собственно российским образом жизни. Не ради замены бутерброда с маслом на бутерброд с икрой, не ради нормальной жизни детей, не ради величия предков, поэтических образов, ракетного щита Родины и даже демократии, а в силу такой эфемерной вещи, как воспитание.

Так получилось, что мы выросли в тени великих побед и в ожидании побед собственных.

Как бы мы ни относились к своей истории сегодня – Великий Октябрь был для нас, маленьких, всемирной победой справедливости. И красный флаг, пропитанный кровью наших дедов, над Рейстагом – тоже. Вдумайтесь: близкие родственники погибли на фронте у половины даже ныне живущих россиян!

И, конечно, нетленная улыбка Гагарина тоже была победой, озарявшей наше детство.

Как поколение, мы не смогли добиться ничего сопоставимого, но выживание в 1990-е годы и относительное благополучие в 2000-е, ничуть не менее жестокие, а просто более лицемерные, – это победа.

Да, на личном и семейном, а не на государственном фронте, но каждый из нас чтит память своих близких, павших на этой войне. Их не меньше, чем в тех, других войнах: зайдите на любое российское кладбище.

И, одержав победу для себя, мы пришли к тому возрасту и, если угодно, «расцвету сил», когда пора одерживать победу для других.

Если я живу «за себя и за того парня», что умер от голода, или сошел с ума от безысходности, или был убит в разборке или в Чечне, значит, я должен и работать за него. Не только «за себя и того парня, что сидит в Кремле»: еще и за погибших на невидимых фронтах необъявленной, но не менее жестокой от этого войны, деликатно именуемой нами «реформами».

И нам пришло время побеждать.

Не потому, что иначе мы потерпим полное и окончательное поражение и сдадим свою Родину очередному зверью, – нет, нам, в общем, безразличны высокие слова, мы знаем им цену. Нам пришло время побеждать, потому что в силу воспитания и жизненного вклада нам просто положено одерживать победы.

Обустроив мало-мальски жизнь своей семьи, мы обязаны одерживать победы и для всех остальных – необустроенных.

Не потому, что без этого их неблагополучие сомнет и раздавит наши уютные мирки и вернет нас в ужас, из которого мы только-только выползли на трясущихся от страха и напряжения карачках, хотя это правда.

Причина другая: нас воспитывали и выращивали для побед, и отказаться от них – значит отказаться от самих себя.

Мы совсем не герои, но мы наследники победителей, воспитанные в тени не только той, не тускнеющей Победы, но и в тени будущих побед – побед, предназначенных нам.

Это наша естественная среда обитания, и, если мы отложили свои победы, то есть самих себя, на время выбивания в люди, рождения детей и добывания квартир, – наивным будет поверивший в то, что мы отложили их навсегда.

Да, надолго, но это «долго» проходит.

И с высоты нашей общей жажды общей победы воистину «нет ни эллина, ни иудея», нет правых и левых, нет бедных и богатых: есть только мы и они, только народ и толпа воров, не позволяющая нам жить и невыразимо жалкая в своей агрессивной ограниченной самовлюбленности.

Мы, народ России: бедные и богатые, «москали» и «чучмеки», «мракобесы» и атеисты, сидящие и сторожащие, преподающие и не умеющие читать, управляющие, управляемые и не поддающиеся никакому управлению в принципе, останемся здесь и сметем вас, и вас больше не будет.

Никогда.

Не потому, что это справедливо, – справедливости нет.

Не потому, что так завещал нам какой-то бог или лично Владимир Ильич Ленин. И не потому, что когда-то в школе нас учили, что красть и убивать нехорошо.

А потому, что мы так хотим.

Мы не хотим видеть ваших раскормленных или похудевших по последней кремлевской диете рыл, изрыгающих тяжелый шизофренический бред.

Мы не хотим терпеть вашу ложь и воровство.

Мы не хотим быть для вас биомассой, перерабатываемой в рублевские дворцы и куршевельские загулы.

Мы хотим быть людьми – и нам не мешает быть ими никто, кроме вас.

И потому вас не будет, а мы, после вас и без вас, договоримся, несмотря на все различия и даже конфликты между собой: «Сочтемся славою – ведь мы свои же люди».

Прощайте, господа.

Мы остаемся, а вас даже не жалко.

Нам безразлично, из каких позолоченных трущоб и под давлением каких именно не поддающихся оспариванию аргументов вы через десяток или меньше лет, поскуливая, будете вынуждены возвращать Родине украденное у нее.

Главное, что вы – такие надменные и властительные сегодня – вернете все до копейки.

И, признаюсь, желание посмотреть вам в глаза в момент этого возврата удерживает нас на Родине ничуть не слабее, чем желание общей победы.