Удовольствие в пересчете на деньги

Удовольствие в пересчете на деньги

18. Когда-то человек пребывал в уверенности, что способен сам обеспечить себя удовольствиями; ныне он пребывает в уверенности, что за удовольствия он должен платить отнюдь не фигурально. Как будто цветы не растут больше ни на лугах, ни. в садах, — а только в цветочных магазинах.

19. Капиталистическим обществам требуется максимум возможностей для траты денег; как в силу внутренних экономических причин, так и потому, что главное удовольствие для большинства состоит в трате денег. Чтобы сделать это удовольствие более доступным, внедряются разные системы продажи товаров s рассрочку; а всевозможные разновидности лотереи завораживают мечтающих разбогатеть, как яркие огни палаток бродячей ярмарки завораживали когда-то местных селян. Налицо все симптомы, подпадающие под диагноз «потребительская неврастения»; но есть и еще кое-что, намного страшнее.

20. Это поголовное убеждение, что удовольствие можно получить только за деньги; неспособность помыслить об удовольствии, кроме как о чем-то так или иначе связанном с приобретением за деньги и с тратой денег. Невидимая патина на предмете означает теперь его ценность, а не его подлинную, неповторимую красоту. Опыт — это теперь нечто, приобретаемое в собственность, точно так же, как любой купленный предмет, который становится объектом обладания; и даже другие человеческие существа — мужья, жены, любовники, любовницы, дети, друзья — переходят в разряд объектов обладания или не-обладания и ассоциируются с ценностями, заимствованными скорее из мира денег, нежели мира человеческих отношений.

21. Тот, кто жаждет владеть, всегда одержим и в конечном счете не владеет собой. Наша мания коллекционировать не только предметы, имеющие денежную стоимость, но и разнообразный опыт, который тоже всякий раз стоит нам денег, и наша склонность рассматривать такой тезаурус личного опыта как свидетельство объективно ценного существования (недаром и скряга, потихоньку припрятывающий деньжата, почитает свою скаредность великой добродетелью) в конце концов делает нас бедняками во всех отношениях, кроме собственно экономического. Нам кажется, что мы живем как в ссылке, насильно отлученные от всего, что мы не можем себе позволить. Удовольствия, которые не нужно покупать за деньги, воспринимаются как ничего не стоящие. В былые времена мы совершали добрые дела, считая, что так мы вернее попадем в рай; теперь мы считаем, что наши приобретения и наши внушительные расходы и есть рай.

22. Экономика ширпотреба: рабочим нужно платить, чтобы они больше производили и больше покупали. Главное, чтобы товаров потреблялось как можно больше, а если потребляться должно как можно больше, товары следует выпускать такие, чтобы срок их службы был предельно коротким, имея в виду пределы, до которых готовы безропотно дойти легковерные потребители. Народный умелец исчезает как класс; он совершает величайшее преступление, ибо производит долговечный товар. Уходит со сцены человек, уходит творец, и вместо них заступают механики и механизмы. Механикам нужны, понятно, удовольствия механические — не человеческие и не творческие.

23. Как неизбежное следствие, в интеллигентной и буржуазной среде возникла мода на антиквариат; на все, что сделано вручную, добротно, оригинально, на века; мода на продукцию «кустарных» мастерских, на товары из стран слишком бедных, чтобы позволить себе наладить машинное производство.

24. Развлечения, дешево стоящие и повсеместно доступные, калечат способность человека самому находить для себя удовольствие. Механический приемник и человека превращает в механический приемник. Мы против инкубаторных куриц; но мы сами превращаемся в «инкубаторных человеков».

25. В городе, где наблюдается переизбыток мужчин, проституция неизбежна. Так и всякий опыт удовольствия становится расхожим товаром — предлагается на продажу и покупается, как услуги проститутки. Рабочие при деньгах, избавленные, благодаря общественному прогрессу, от тяжких оков своего «пролетарства», утратили всякую уверенность в своей собственной способности себя развлечь, как и в своем собственном вкусе. За то, чтобы иметь свободные деньги и тратить их по своему усмотрению, они платят немалую цену: свою былую рабочую, пролетарскую свободу в культурной сфере они отдали на откуп технически оснащенным профессионалам по формированию массового мнения, состоящим на службе у коммерции. Нет больше эксплуатации труда рабочего — есть эксплуатация его сознания.

26. Целью коммерции всегда было и есть предложить для свободной продажи на рынке любое из возможных удовольствий и продать его возможно большему числу покупателей. Производитель и розничный торговец — нейтральные участники процесса, моральная сторона дела их не касается; они просто удовлетворяют массовый спрос. Но беда в том, что коммерция чем дальше, тем больше подсовывает нам не удовольствие как таковое, а его эрзац. Не жаворонка, заливающегося в небе над полями, а «жаворонка» на пластинке; не Ренуара, а отпечатанную в типографии «копию»; не спектакль в театре, а его «телевизионную версию»; не настоящий суп, а «быстрорастворимый», из порошка; не Бермудские острова, а документальный фильм о них.

27. В силу чисто технических трудностей, а отнюдь не из-за отсутствия потенциального потребительского спроса, у нас пока еще нет жестянок с консервированным тропическим закатом, тюбиков с ласковым тихоокеанским бризом и пакетиков с порошком сексуального удовольствия («просто добавь воды»). Мы в состоянии воспроизвести почти все, что угодно, слышимое и видимое; кто-то уже изобрел автомат наподобие музыкального, только с набором не мелодий, а запахов; и только «чувствики»[14] Олдоса Хаксли, кажется, все еще совершенно нам недоступны.

28. Причины, зачем нужно стремиться к тому, чтобы такой вторичный, или суррогатный опыт сделать как можно доступнее, вполне очевидны. Жизнь никогда еще не казалась такой короткой, но насыщенной, а смерть такой абсолютной; и если общественно-экономические условия делают многие непосредственные удовольствия недосягаемыми для большинства, представители этого большинства совершенно естественно и резонно довольствуются хотя бы тем заменителем реальной вещи, который они в состоянии получить.

29. Удовольствие за деньги — вынужденная мера, призванная служить нам временным подспорьем на протяжении периода истории, когда большинство не в состоянии получить непосредственный доступ к чему-то желаемому. По мере того как все больше и больше людей сознает, что значит полноценное бытие, как и то, что их общество делает невозможным воплотить это представление в реальности, роль рынка репродуцированных, или суррогатных источников удовольствия — заместителей подлинных источников удовольствия — становится все более и более весомой.

30. Мы привычно говорим о потребительских товарах и потребительских услугах; но по сути это успокоительные пилюли-пустышки, которыми обществу приходится все чаще пичкать своих граждан, поскольку последние начинают постигать, что их подлинные нужды вызваны большей частью различными подлежащими исправлению перекосами в социальной, политической, межнациональной или общечеловеческой ситуации. И в этом отношении все, кто контролирует или распределяет пилюли-пустышки, то есть правители, испытывают одинаковые сложности, как бы далеки они ни были по своим политическим убеждениям.