Глава вторая. ПРЕДАТЕЛЬСТВО.

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава вторая. ПРЕДАТЕЛЬСТВО.

Отказ Британии от выполнения своих обязательств

Но надеждам еврейского народа не суждено было сбыться. Еще до того, как на конференции в Сан-Ремо Британия получила мандат на управление Палестиной, различные силы внутри британского политического истеблишмента выступили против обязательств, принятых Лондоном в ходе Версальской конференции. В 1922 году, когда Лига Наций окончательно утвердила мандатные полномочия, воля британских политиков к действительному выполнению Декларации Бальфура уже значительно ослабла.

В рамках своей новой ближневосточной политики Британия отказалась от обязательств, принятых ею с провозглашением Декларации Бальфура. Эти обязательства казались англичанам выражением несомненной нравственной истины и исторической справедливости по отношению к еврейскому народу, однако они были отброшены без всяких сомнений, так как не соответствовали реальной политической ситуации в регионе.

В 1922 году Британия отрезала Трансиорданию от территории, выделенной для создания еврейского государства. Одним росчерком пера у евреев было отнято около 80% обещанной им земли. Евреям было запрещено селиться на территории Трансиордании, и этот запрет фактически сохраняет свою силу вплоть до сегодняшнего дня (см. карту 5). Вся восточная часть Эрец-Исраэль была передана англичанами под управление Абдаллы, представителя Хашимитской династии из Мекки. Британия присвоила ему титул эмира и создала для него собственное государство, получившее название Трансиордания (ныне – Иордания). Это государство по сегодняшний день страдает от многих причин, связанных с обстоятельствами его искусственного рождения.

В 1930 году Британия опубликовала "Белую книгу" сборник законодательных постановлений, который вводил многочисленные ограничения на еврейскую репатриацию в подмандатную Палестину. Кроме того, евреям запрещалось приобретать земельные участки во многих районах Эрец-Исраэль. Этот шаг был предпринят Лондоном в результате арабских волнений, прокатившихся по подмандатной Палестине в конце 20-х годов. Англичане полагали, что, ограничив приток евреев в Эрец-Исраэль, они смогут умиротворить арабов.

На протяжении 30-х годов британская политика блокадного удушения евреев Палестины принимала все более выраженный характер. К началу Второй мировой войны, после того, как была опубликована вторая "Белая книга" с еще более жесткими антиеврейскими ограничениями, Британия сумела почти полностью прекратить алию. Расселение евреев в Эрец-Исраэль было ограничено тесными рамками и дозволялось на мизерной части территории страны.

Эта предательская политика вызвала возмущение президента США Франклина Рузвельта. Обращаясь к государственному секретарю Корделлу Холлу, он спрашивал:

"Я был в Версале, знаю, что англичане не делали тайны из того, что обещали Палестину евреям. Почему же теперь они не выполняют своих обязательств?"[88].

В самом деле, почему? Каковы причины этой разительной перемены? Что заставило могущественную Британскую империю отказаться от выполнения столь торжественно данных ею обязательств, и это в тот момент, когда в Центральной Европе уже заработала гитлеровская машина уничтожения?

Правительство Ллойд-Джорджа утвердило Декларацию Бальфура и поддержало сионистские требования в Версале по двум причинам, сходным с теми, по каким сегодня многие американцы поддерживают Израиль. Во-первых, Ллойд-Джордж считал, что поддержка еврейских национальных устремлений в Палестине является нравственным актом, соответствующим требованиям исторической справедливости. Но он выступал в поддержку сионизма и по другой причине, не менее важной: британский премьер полагал, что цели сионистов соответствуют имперским интересам Великобритании.

Подобно кайзеру Германии, Ллойд-Джордж считал, что евреи представляют собой силу, с которой следует считаться. Он верил, что союз с еврейским народом в Палестине, расположенной на пересечении Суэцкого канала и сухопутного пути в Индию, окажется чрезвычайно выгодным для Британии[89]. Таким образом, он был убежден, что чем сильнее будут евреи в Палестине, тем сильнее будет Британская империя. В конечном счете, это должно было привести к укреплению ценностей западной свободы, главной хранительницей которых Ллойд-Джордж считал Великобританию.

Резкая смена британской политики после падения правительства Ллойд-Джорджа была обусловлена переменами в восприятии двух вышеупомянутых факторов. Во-первых, британские политики пришли к выводу, что союз с арабами может оказаться гораздо более выгодным и перспективным для Лондона, нежели союз с евреями. А, во-вторых, англичане убедились в том, что большинство арабских лидеров отвергает дипломатию Фейсала и выступает против переселения евреев в Палестину. Британские политики сочли, что предпочтение, оказанное сионизму, явилось ущемлением арабских интересов.

Новая ближневосточная концепция Великобритании оформилась в период между двумя мировыми войнами, однако она сохранила силу и во второй половине XX столетия. Исходя из этой концепции, британские лидеры с готовностью воспринимали даже самые абсурдные утверждения арабской пропаганды как истину в последней инстанции. Концепция, основанная на предпочтении стратегического союза с арабами и на убежденности в их принципиальной правоте, и сегодня влияет на европейскую и американскую политику по отношению к Израилю.

Поэтому необходимо проследить, насколько данная концепция состоятельна в обоих своих аспектах – нравственном и политическом.

Отказ от политики содействия сионизму не был, разумеется, инициативой Бальфура или Ллойд-Джорджа. Это был результат имперских расчетов, которыми руководствовались чиновники британских министерств обороны и иностранных дел. В результате Первой мировой войны Британия отобрала у Османской империи огромную часть арабского мира. Идеализм Вильсона и Бальфура был хорош для военной пропаганды, но когда Палестина, Сирия, Ирак и Аравия действительно оказались в руках англичан, перед Британией встала конкретная проблема: захваченными странами должен был кто-то управлять.

Управление было поручено небольшой и достаточно узкой группе "арабистов" из британского внешнеполитического ведомства. Эти люди проводили жизнь, изучая арабский язык, путешествуя по Каиру и Хартуму, проникаясь романтическими представлениями о "благородных бедуинах". Они мечтали о создании обширной пробританской федерации арабов – от Судана до Ирака, и эта федерация должна была составить среднее звено огромной империи, простиравшейся от Южной Африки до Индии.

Во время Первой мировой войны эти романтически настроенные чиновники боролись за "освобождение" арабов от османского ига. Они неустанно пытались выдвигать арабских лидеров, способных привести разрозненные племена к альянсу с Британией и ко внутреннему миру. Странно, но, кажется, их совершенно не беспокоил тот факт, что сотни тысяч арабов воевали и умирали за Османскую империю. Лишь немногочисленные отряды бедуинских всадников были привлечены на сторону Британии с помощью денежных подачек и щедрых политических посулов.

Британские "арабисты" не придавали особого значения небольшому и отсталому арабскому населению Палестины. Но сама Палестина должны была стать мостом между Каиром, с одной стороны, Багдадом и Дамаском – с другой. Эта земля была в глазах британских чиновников абсолютно незаменимым стратегическим звеном.

Без устали пытались они завоевать симпатии своих новых подданных, поэтому арабский антагонизм по отношению к сионизму был включен ими в практическую политику Великобритании. Так, например, они попытались включить Палестину в состав британской Сирии уже вскоре после получения мандата (незадолго до французской оккупации Дамаска).

Как только англичане захватили Иерусалим – 11 декабря 1917 года, через месяц после оглашения Декларации Бальфура, – среди британских чиновников в Палестине появились первые признаки недовольства теми обязательствами, которые приняла на себя их страна. Целью противников сионизма вовсе не было обеспечение справедливости – ими руководило отчетливое желание снискать симпатии арабов. Так, бригадный генерал Гилберт Клейтон, политический секретарь сэра Эдмунда Алленби, командовавшего британскими войсками при освобождении Палестины, открыто утверждал, что Декларация Бальфура была ошибкой:

"Мы должны подумать, не поставит ли нас ситуация, при которой мы оказываем поддержку сионизму, перед угрозой арабской враждебности в критический момент"[90].

Доводы Клейтона предшествовали аналогичной аргументации будущих "арабистов" – они конкретно изложены в споре с просионистски настроенным сэром Марком Сайксом:

"Я должен подчеркнуть, что оказывая им (сионистам) содействие, мы рискуем восстановить против себя возможное объединение арабов"[91].

Клейтона поддержал верховный комиссар Египта сэр Реджинальд Вингейт, который предостерегал Алленби:

"Марка Сайкса немного заносит в вопросе о сионизме, его увлекает поток собственного красноречия. Если он не притормозит, то телега может перевернуться"[92].

Новый военный губернатор Иерусалима Рональд Сторрс тоже старался охладить энтузиазм англичан в отношении сионистских планов и данных евреям обещаний. Он требовал от Лондона политического сочувствия к арабам Палестины и утверждал, что любые практические перемены должны осуществляться постепенно и с крайней осторожностью. "В противном случае мы вызовем у арабов вечную неприязнь к Британии", – говорил Сторрс[93].

В результате генерал Алленби отказался опубликовать Декларацию Бальфура в Эрец-Исраэль. Вместо этого он распространил собственное заявление, в котором говорилось, что "британская администрация будет содействовать становлению туземных правительств в Сирии и Месопотамии". Это заявление было с благосклонностью воспринято местными арабскими вождями, поскольку в их глазах Палестина являлась частью Сирии. Наблюдая за развитием событий в Эрец-Исраэль, Зеев Жаботинский назвал политику Британии "извинением перед арабами за обмолвку мистера Бальфура"[94].

***