ЧЕЛОВЕК ИЗ МИНАПа

ЧЕЛОВЕК ИЗ МИНАПа

1.

Две молодые женщины, Анна Львовна Княжицкая и Вера Ивановна Кранц, сбросив туфли, забрались на тахту с ногами. Обе дамы чувствовали себя великолепно: они только что поужинали, выпили коньяку и закурили. Муж Анны Львовны недавно уехал в командировку, и, кроме них, в квартире никого не было. Все располагало к интимной беседе, к откровенному разговору. И как только подруги перекочевали на тахту, разговор действительно произошел.

Начала его Вера Ивановна.

– Анечка, ты не сердись на меня, но я должна спросить тебя об одной вещи.

– Спрашивай, – лениво отозвалась Анна Львовна.

– Ты думаешь обзаводиться детьми или нет? Тебе уже, извини меня, двадцать восемь, годы идут, а чем позже, тем труднее будет. Чего ты ждешь? Зарабатываете вы прилично, жилищные условия – лучше и желать нечего, отдельная квартира. В чем дело? Или ты так и собираешься этой, как ее – бесплодной смоковницей? Ты у врачей была?

– А зачем мне ходить к врачам? Все дело в Леониде.

– Он что же – не может?! Бедная моя!

– Как же, не может! За последние два года я три раза аборт делала.

– Зачем?!

– Леонид. Все дело в нем. Он, видишь ли, хочет мальчика. Ему, понимаешь, продолжатель рода нужен. Он гарантий от меня требует. А какие у меня гарантии?… Ольга – знаешь, сестра двоюродная Леонида? – на хвосте принесла, что надо высчитывать.

– Что высчитывать?

– Понимаешь, организм у мужчин обновляется каждые четыре года, а у нас каждые три. В общем, у кого в это время организм обновленней, тот и родится. То есть не тот родится, а ребенок. Если мужчина обновленный, то мальчик, а если женщина, то девочка.

– Когда обновленней?

– Господи, ну что значит «когда»? В этот самый момент. Ну, зачатие когда происходит. В общем, все это ерунда. Мы стали знакомых детей вспоминать, и ничего не сходится. Давай выпьем еще по рюмочке?

Они выпили по рюмочке, и Вера Ивановна сказала:

– Анька, ты дура. Родила бы ему кого попало – небось обратно не запихнет.

Анна Львовна заморгала красивыми коровьими глазами и заплакала.

– Ты его не знаешь. Он только перед чужими такой тихонький. Он меня со свету сживет, если девочка. Он меня бросит с девочкой вместе. А он все-таки интеллигентный человек, вечернюю школу кончил. И зарабатывает прилично, ты сама говоришь. А второй раз замуж не выйдешь. Женщин на тридцать процентов больше. По переписи.

Против данных Всесоюзной переписи Вера Ивановна спорить не стала. Она только налила плачущей Анне Львовне коньяку и выпила сама. Ей и так было жалко подругу, а тут еще коньяк взыграл, и очень захотелось помочь. Но это была тайна. Вера Ивановна смотрела на ревущую Анну Львовну и мысленно взвешивала – так ли уж несчастна ее подруга? Дело в том, что, помогая Анне Львовне, она вручила бы ей свою честь и свое семейное благополучие. Заветная тайна билась у нее под языком, как золотая рыбка в кулаке. И Вера Ивановна не выдержала.

– Аня, – сказала она наконец, – Аня, поклянись мне, что ты никому не скажешь. Поклянись всем, что есть у тебя святого!

– Клянусь, – сказала Анна Львовна, стараясь сообразить, что у нее святое, но, кроме ВЛКСМ, из которого она недавно выбыла по возрасту, она так ничего и не вспомнила.