Поэзия
Поэзия
Поэзия
Владимир КОСТРОВ,
Москва
* * *
Ну, наконец, жара решила
кончиться,
Давящая, сводящая с ума.
Как белый гусь на лапах
перепончатых,
Скользит по льду пушистая зима.
И в городе вдруг стало, как за городом,
И торфяная кончилась шуга,
Как будто бы я вызвал помощь скорую,
И в дворик наш приехала пурга.
И прописала грусть из сердца
вывинтить,
И обувь подходящую обуть.
Свою тоску морозным ветром
выветрить
И лёгкие забитые продуть.
И выдыхать букетом бело-розовым,
И верить в предстоящую судьбу,
И подмести бы веником берёзовым
Страну, как деревенскую избу.
Евгений ЕВТУШЕНКО,
Москва
* * *
Вспоминая счастья и расплаты все
после стольких пережитых лет,
что же предстоит ещё -
расплакаться
или улыбнуться напослед?
Разве было кем-нибудь доказано:
жизнь - она страшна иль хороша?
И была ли до конца досказана
хоть одна ушедшая душа?
Наталья ГРАНЦЕВА,
Санкт-Петербург
* * *
Прекрасно пространство
в небесной пыли,
Материи тёмной полёт.
Ах, если б бесплотное видеть могли
Прозревшие камень и лёд.
Но вырвана с корнем из века душа -
Любовного зренья оплот.
В себе, как в трясине, погрязли юнцы,
А старцы витают в былом.
И жизнью повторной кипят
мертвецы
За круглым хрустальным столом.
И времени дом без судьбы и лица
Уже предназначен на слом.
Его окружал удивительный сад,
Увитый цветами забор.
Над ним ястребиный пернатый отряд
Держал домотканый шатёр.
Но съели фундамент кислот плывуны
И солнце ушло за бугор.
Вселился распад в плотоядную тьму,
И вещи дышать не хотят.
Не стоит прощаться схватившим
суму,
Бегущим вперёд и назад,
Забывшим об органах чувств
неземных,
Узнавшим, как мысли смердят.
Планета Нибиру пылает вдали,
Огонь нападает на лес.
Вползают на сушу моря, корабли
И небо нисходит с небес.
И зеркало духа стирает следы
Того, кто бесшумно исчез.
Леонид КОЛГАНОВ,
Кирьят-Гат, Израиль
Обратно на Москву
Гуляет ветер без прописки,
Словно Цветаева в Москве,
Нет у него родных и близких -
И лишь одной плакун-траве
Он может выплакать в печали
Свои бездомные глаза,
Печаль - что черти накачали,
Блестит, как Божия роса!
Стоит тоска в глазах сиротства,
И ночь бредёт без Рождества,
И пепел моего изгойства
Круж[?]т, не помнящий родства!
Круж[?]т, прорвавши все
пространства,
Словно шальной метеорит,
Как будто пепел самозванца -
Обратно на Москву летит!
Александр ГЕРАСИМОВ,
Подольск, Московская область
* * *
В деревенском домике ходиков нет,
Телефон звонит через раз.
И комода нет, где слоны на обед
Всемером, из фарфора, уходят с глаз[?]
В этом доме уже редко топится печь,
Покосилась от лет стена[?]
И калитку крапива спешит стеречь,
Отзываясь на "крапив[?]".
Этот домик - внешне - почти аскет,
Но внутри имеется быт-уют.
Там дубовый паркет положил мой дед,
А под крышей ласточки гнёзда вьют.
Чуть пониже, в овраге,
журчит родник,
И бобры прибрежный грызут ивняк.
А чуть дальше, если идти напрямик,
На развалинах церкви - репей-сорняк.
И всё реже в деревне кричит петух.
И всё меньше в деревне жилых домов.
Так, увы, выдыхается русский дух,
Прирастая крестами в грядах холмов[?]
Но упорно я еду косить траву
И цементом править стены уклон.
Я потом, конечно, как все, умру,
Но родник очищу и справлю дом.
Дмитрий МИЗГУЛИН,
Ханты-Мансийск
* * *
Застыл на распутье - не знаешь,
Проблемы - куда ни пойдёшь:
Налево - коня потеряешь,
Направо - любовь обретёшь...
Но ты молодой и упрямый,
Уверенно выбрал свой путь,
Решаешь - всё прямо и прямо
Вперёд - ни на шаг не свернуть!
Ни недруга рядом, ни друга,
Молчанье - зови не зови.
В тумане промозглом округа,
И нет ни коня, ни любви...
И нет ни привала, ни крова,
И нет ни покрышки, ни дна.
Тебе лишь дорога - основа,
Тебе только вечность дана.
И дали, туманные дали,
Где края достигнешь едва ли...
Евгений ЛЕСИН,
МОСКВА
* * *
Обманут, предан, разуверен,
Унижен собственным ребром,
Смотри: лишь только в ноосфере
Зло соревнуется с добром.
Пока за нас все силы света,
А против нас все силы тьмы,
Одно лишь нужно от поэта:
Смущать тревожные умы.
Ребро своё, да больно лихо.
И ничего не западло.
В раю тепло, темно и тихо.
В аду и шумно, и светло.
В аду все явно не чужие.
В раю и пикнуть не с руки.
В раю - лишь дети да больные,
В аду - сплошные старики.
А тут опять, живой и подлый,
Открыв и ноги, и живот,
Капризный, лживый и холодный,
Шашлык на рёбрышках идёт.
Светлана КЕКОВА,
(Саратов)
Божия коровка
Р.И.
Лист кленовый в виде заголовка
прячется в осеннем дневнике.
Ищет молча [?]ожия коровка
крошки хлеба на твоей руке.
Девочка, принцесса Навзикая,
медленно старается ползти
по твоей руке, пересекая
длинный след от Млечного Пути.
И потоком слёз благословенных
льются листья цвета янтаря:
мир охвачен пламенем мгновенным
в первой половине октября.
Я слежу, дрожа и замирая.
за коровкой [?]ожьей, чтоб опять
на твоей руке в преддверье рая
лёгкий след её поцеловать
Маргарита ШУВАЛОВА,
Нижегородская область
* * *
Смелее солнце, даль светлее,
и слёзы вешние зимы
всё ощутимей и сильнее
душой воспринимаем мы.
Так это близко и знакомо
из года в год, из века в век:
бегут ручьи, бежит из дома
весне навстречу человек.
А может быть, мечте навстречу,
той самой, что давненько ждёт.
Весна - всегда любви предтеча
из века в век, из года в год.
Всё не объять счастливым взглядом
и всех желаний не испить,
но под весенним светопадом
любовью нужно петь и жить!
Геннадий КАЛАШНИКОВ,
Москва
* * *
Вдоль по обочине грязи брильянты,
мёрзлых полей домотканых холстина,
солнце сквозь облако, как у Рембрандта
крепкая пятка блудного сына.
Манят поля, эти пажити, просеки,
красный, немного всплакнувший суглинок,
венецианские синие проблески
с охрой голландской, фламандским
кармином.
Было легко и с водою проточною,
с ветром от стужи сутулым и пьяным.
Время струилось часами песочными,
жизнь прошуршала по колбам
стеклянным.
Всё позади - и вокзалы и палубы,
угли костров и остывшие клятвы,
на горизонте леса словно жалобы -
так же случайны и так же невнятны.
В общем, ни прибыло жизни, ни убыло,
да и неважно, чуть больше, чуть меньше,
чтобы в хламиду отцовскую грубую
крепко уткнуться лицом помокревшим.