Так надо было небу

Так надо было небу

Александр Межиров. Какая музыка была! - М.: Эксмо, 2014. – 255 с. – 2000 экз.

Стихи этого удивительного поэта я знал задолго до встречи с ним во дворе Литературного института: испытующий взгляд опытного, блестяще усвоившего все изломы жизни человека, смотрящего с лёгкой полуулыбкой в уголках губ, с голосом мягким и располагающим к откровенному разговору. Знакомство с Александром Петровичем убедило меня в целостности его творческих и личностных начал. Хотя в нём было немало загадочного, а в его стихах недосказанного...

Александр Петрович был хорошим наставником, работая на кафедре творчества в Литературном институте им. А.М. Горького. Он занимался на Высших литературных курсах, куда принимались люди с писательскими билетами, и называл свою работу "беседой с писателями". Как-то раз, разговаривая со мной, он спросил, где я учился до поступления в Литературный институт. Я сказал, что окончил педагогическое училище. «Как хорошо, что вы до института получили хорошее среднее образование. К сожалению, у нашего поколения, рано ушедшего на войну, со средним образованием не сложилось. А ведь именно в этом возрасте и происходит закладка и полное усвоение знаний, столь необходимых в последующие годы».

С самой первой своей поэтической книжки «Дорога далека» Александр Межиров сделал заявку на своё заслуженное место в иерархии русских поэтических имён. Гражданская поэзия грешит тем, что с утратой волнующей всех проблематики и новизны рассеивается и значимость поэтического слова. Артиллерия бьёт по своим – эти строки несли в себе страшную правду и даже крамолу в ту бытность. Но такие стихи всегда настороже, потому что время, движущееся по спирали, снова забрасывает общество в знакомую ситуацию...

Завораживающие картинки с полей войны и пронзительный крик души поэта равно воздействуют на читателя в своём стилистическом единстве. В раннем периоде силлабические стихи нередко перемежаются с силлабо-тоническими, но и в той и другой поэтической манере Александр Межиров умел выдавать чеканные строки, претендующие на высокую афористичность.

В одном интервью Александр Межиров признавался, что юмор ему нравится: «Он меня восхищает. Но природа не одарила меня этим, на мой взгляд, ценнейшим даром».

Однако поэт написал афористичное стихотворение, где есть такие строки, знакомые не одному поколению стихотворцев: «до тридцати поэтом быть почётно, и срам кромешный после тридцати». Здесь помимо иронии есть и юмор, хотя и с горчинкой.

Какие зримые образы возникают при чтении стихов Александра Межирова.

На банку ножом надавил, / Из тамбура высунул руку. / И вьётся, густа и сладка, / Вдоль пульманов пыльных состава / Тягучая нить молока, / Последняя в жизни забава. (Проводы)

Они ещё юноши, а им завтра идти на смерть. Какие уж там забавы? Фронтовое поколение писателей оставило после себя огромный пласт произведений, и в этом наследии обрели своё место лучшие стихи и поэмы Александра Межирова. Частично эти произведения представлены и в данной книге.

Вот они, солдаты, возвращаются с войны, гроза наполняет мирное небо над Калужским шоссе. А он, лирический герой, чувствует, что жизнь ему подарена, но ещё не осознаёт, для чего? Наверное, так, на всякий случай...

Грозовое небо колесом / Поворачивается над нами / Молнии как спицы в колесе... (На всякий случай)

Для Межирова многое обрушилось и обесценилось на его глазах, когда он ещё находился в Москве. Всякие кардинальные общественные переустройства, при которых низвергается всё прежнее, становятся трамплином для взлёта молодых и глубоким разочарованием для людей, всю свою жизнь положивших служению прежней общественной формации. Отсюда и тот эскапизм, который окончательно увёл поэта из привычной творческой среды, а далее и из страны. Но он смог найти всему этому замену: с поэзией родной наедине / всю жизнь свободным прожил я в неволе . (Просьба)

Александр Межиров занимался переводами грузинских поэтов. Переводил много и талантливо. Но и на этом поприще его ждало разочарование: с распадом страны мгновенно оборвались и культурные связи, оказавшиеся в этой ситуации самыми эфемерными. Вот тут и срабатывает весьма ироничная фраза, ставшая названием книги: «Какая музыка была!»

И в самом деле, какая была музыка застольных речей, заверявшая наши народы о вечной и нерушимой дружбе!.. А Александру Межирову ещё предстоит «доиграть игру» и «досуетиться на миру», оказавшись в далёкой и чужой стране. Игра получилась с трагическим финалом. Отсюда произрастут горькие строки:

«Год русской смуты. Муторный и тяжкий. Затмение души» . (Армагеддон)

Но затмение проходит, потому что поэт понимает: этическое выше эстетического. Не ради красного словца, а ради жизнеутверждающего начала служила и служит его муза:

О, жизнь моя, ты и в разлуке / с далёкой родиной, / от муки кончающаяся, спеша, – / ты и такая хороша. / Ты грешная, а не святая, / проигранная до гроша, / до дней последних прожитая, / ты и такая хороша. (О, жизнь моя, ты и в разлуке)

В одном из стихотворений, написанных за океаном, Межиров обращается к главному городу всей его жизни: Не забывай меня, Москва моя... Поэт самокритичен в своих признаниях «и в эмиграцию играю», «и уж тем более не тайна, что я несостоявшийся поэт», «но кто же мы? Пыль на ветру и плесень на стакане» . Эти пессимистические строки приходят поэту на чужбине, на излёте жизни, и его можно понять. Но даже в самые трагические периоды жизни лирический герой глядел на мир со всепобеждающим оптимизмом.

Александр Межиров не отказался от своих прежних взглядов и убеждений в угоду нынешним воззрениям. Не отрёкся он от стихов, которые никаким боком не ложились в лоно идеологии той страны, в которой он оказался в силу сложившихся обстоятельств. Мучительное преодоление противоречивых суждений о себе, о той роли, которую выпало сыграть в этой жизни, ярче всего отражено в стихах:

Ты прожил жизнь...  Там прожил, где тебя

Всегда любили, ненавидя люто,

И люто ненавидели, любя, –

Так надо было небу. Не кому-то.

Теги: Александр Межиров , Какая музыка была!