«День выборов»

«День выборов»

Стоит вернуться к моему знакомству с Чубайсом, которое состоялось в феврале 2004 года, когда я уже был депутатом Госдумы, а он – председателем РАО «ЕЭС России». Боль и горечь от поражения СПС на выборах 1993 года, когда он вместе с Хакамадой и Немцовым были лицами партии, жгли его сердце. Были объявлены первые выборы по партийным спискам во всех российских регионах, и Чубайс попросил меня провести несколько пробных кампаний. К слову, ранее ещё не было выборов по партспискам почти ни в одном субъекте Российской Федерации, кроме Свердловской области, где их проводили каждые два года. Проходили лишь апробированные кампании одномандатников, которые, как известно, более просты и менее затратны для кандидатов.

Организовывать же капитальные и качественные предвыборные кампании на региональном уровне в России умели всего несколько человек, в число коих входил и я. У меня за плечами к тому времени было три победы по партспискам: «Преображение Урала» в 1996 году, «Промышленный союз» в 1998 и легендарное движение «Май» в 2000-м. Все, разумеется, в Свердловской области. И вот я, а точнее, моя команда из не менее чем полусотни уральцев во главе с Ольгой Байтальской и Татьяной Бойковой, начали работать на СПС.

Мы успешно провели выборы в трёх регионах: сначала в Тульской области, где мы получили больше 6% при 5-процентном «проходном» барьере, что было уже пусть маленькой, но победой. Потом были выборы в Курганской области, там нам удалось завоевать около 10% голосов. Затем настал черед Брянской области, в которой мы завоевали симпатии 8% избирателей. Все эти области объединяла принадлежность к так называемому «красному поясу», и СПС традиционно набирал в них не больше 1%. Так что результат, которого нам удалось достичь в этих, мягко говоря, нелиберально настроенных регионах, вполне можно оценивать как победу. И она стала возможна только благодаря договору подряда, который Чубайс заключил со мной.

Параллельно я получил от него по-настоящему безумный заказ на Хакассию, которую, к сожалению, мы проиграли. Главой Хакассии в то время был младший брат знаменитого генерала Лебедя, тоже отставной военный. Этот «нелепый солдафон» терпеть не мог Чубайса и постоянно его публично оскорблял. И Чубайс, который вроде бы уже привык к нелюбви к себе и воспринимал её как часть жизни, решил дать Лебедю-младшему серьёзный отпор.

Ответить-то мы ответили, но выборы всё-таки не выиграли. Потому что заказ поступил уже довольно поздно, да ещё и одновременно с заказом по проведению вторых туров губернаторских выборов в Курганской и Брянской областях, откуда я просто физически не мог «перебросить» людей в Хакассию. Впрочем, и 3-процентный результат в Хакассии казался СПС «чудом чудным и дивом дивным».

Зато весной 2005 года мы отлично поработали в Амурской области, добившись наивысшего для СПС результата, – более 13% голосов. При этом нам пришлось перебросить часть команды в Рязань, где СПС проигрывала, так что надо было спасать ситуацию. И, конечно, мы её спасли, набрав чуть больше проходных 5%. Но это было чистой воды благотворительностью с моей стороны, ибо в славной Рязани я ни копейки не заработал.

На этом наше сотрудничество прекратилось. Чубайс на время удовлетворил своё оскорбленное самолюбие, а я заключил договор с Сурковым.

Так кто же такой загадочный Анатолий Чубайс? «Вкалывая» в регионах, я не так часто встречался с ним, однако определённое представление о Чубайсе у меня сложилось.

Ещё до нашего очного знакомства Анатолий Чубайс ассоциировался у меня преимущественно с шаблонной телевизионной картинкой начала 90-х: разгорячённый, всегда спорящий, с взлохмаченной причёской, в плохом советском костюме.

Спустя десятилетие я познакомился с совсем другим Чубайсом: уверенным в себе, остроумным, властным, быстро вникающим в суть проблемы господином средних лет. При этом Чубайс, разумеется, остался самим собой. Прежний ребячливый и взлохмаченный Чубайс проскальзывал в нем очень редко. «Хакасский эпизод» и злоупотребление модным словечком «услышал» – вот, пожалуй, и все подмеченные мной немногочисленные признаки небезупречности этого безупречного во всех отношениях джентльмена.

Да, совсем забыл про «грязные деньги» Чубайса! Не думаю, что мне их отсчитывал сам Анатолий Борисович, но такого количества надписанных и поражённых грибком долларов я не видел ни до, ни после нашего сотрудничества. Я вёл все наши кампании за рубли, но за работу со мной расплачивались почему-то долларами… Долларами рассчитывался и Сурков, у которого они были самые что ни на есть чистейшие – прямо в упаковках американской ФРС. Почему именно долларами? Наверное, потому, что именно они стали почти неотъемлемым элементом политической культуры тогдашней России.

После эпопеи в Амурской области, будучи предоставленным сам себе, я утратил связь с СПС и Чубайсом и увлёкся социал-демократией с «экологическим» акцентом. К примеру, когда осуществлялась попытка приватизировать екатеринбургский Шарташский лесопарк, я собирал митинги протеста по 15—20 тысяч человек. Конечно, созывать столько людей за деньги мы не могли, поэтому устраивали рок-концерты и заманивали публику на заезжих «звёзд».

Это был приятный период жизни, потому что я удачно продал несколько участков земли. Вырученных денег, даже с учётом немалых расходов на политику, мне хватило аж до 2010 года. В сущности, эти средства я заработал на приватизации, но не благодаря знакомству и сотрудничеству с Чубайсом, а потому что земельные наделы, выделенные крестьянам в начале 90-х, их хозяева никак не могли продать в течение лет десяти. Так что соответствующие бумаги лежали у землевладельцев «мёртвым грузом» до начала нулевых, когда участки начали активно скупать.

Будучи посредником при скупке, я неплохо заработал и, можно сказать, стал в родной Свердловской области настоящим российским ленд-лордом.