8

8

Через три дня в доме Лавинье в Тинковелью был большой прием по случаю приезда мистера Раймонда. Директор ходил от гостя к гостю, приветливо улыбался и с тревогой думал, что скажет ему американец: самого героя торжества еще не было.

Многочисленные гости толпились в большом зале, курили и оживленно разговаривали. Мужчины стояли небольшими группами и рассказывали анекдоты. Слышались взрывы смеха. Дамы расположились по углам в креслах.

Доктор Ленуар, беседуя с гостями, бросал саркастические замечания: он был не в духе.

В стороне ото всех одиноко стоял астроном Маглаур, недавно приехавший из экспедиции в горы Киву, где он, по поручению ученого бельгийского общества, обследовал место для постройки обсерватории. Маглаур едва не погиб в лесу, отстав от экспедиции, и местные газеты шумели несколько дней, называя его героем.

— Что у вас здесь происходит? — раздраженно спросил Маглаур, увидев доктора. — Меня сегодня все сторонятся. Все куда-то спешат, лишь только я подхожу. Что я им сделал, доктор? Может быть, вы знаете?

Ленуар засмеялся:

— Если бы вы внимательно прочитали сегодняшние газеты, вам было бы все ясно. Газеты надо читать, дорогой Маглаур! Видите ли, янки в Вашингтоне возражают против того, что наши бельгийские астрономы собираются строить обсерваторию в горах Киву. Это ведь очень близко от «их» урана. Всего какая- нибудь тысяча километров!

Какое они имеют право! — зашипел Маглаур, опасливо посматривая по сторонам. — И как вам нравятся эти мерзавцы, которые боятся даже разговаривать со мной!

— Думаете, вы один в таком положении? — Ленуар усмехнулся. — Видите, там, у окна, стоят четыре человека?

— Я их не знаю.

— Это наши сенаторы. Они только что приехали из Бельгии. Достопочтенные деятели хотели осмотреть свои урановые рудники, а американцы даже не пустили их туда. Не пустили!.. Здорово поставлено дело.

— Что творится вокруг, глазам своим не веришь! Все изменилось. Раньше это была бельгийская колония, а теперь здесь командуют американцы. И негры стали уже не те, что были, скажем, двадцать лет назад. Конечно, они бунтовали и раньше. Но теперь все это выглядит совсем иначе. На Золотом Берегу, слышали, негры объявили всеобщую забастовку? Говорят, губернатор ввел осадное положение и устроил в некоторых селениях резню. Эти англичане — просто палачи!

— Да и наши не отстают от них. Если бы вы побывали у нас на руднике, вы бы убедились в этом. Удивляюсь, как негры до сих пор еще терпят нас в своей стране.

В это время в дверях показался Раймонд. Это был мужчина лет сорока, низенький, широкоплечий. Лавинье шел рядом с ним, согнувшись, приглаживая свою лысеющую голову и вытирая вспотевший лоб. Как только они вошли в ярко освещенный зал, заиграл оркестр, и все гости приветливо заулыбались, увидев столь желанного гостя. Один лишь доктор Ленуар фыркнул и что-то презрительно проговорил Маглауру, указывая на группу гостей, заискивающе кланявшихся Раймонду, который не обращал на них внимания.

Открылась дверь в буфетную, и гости вслед за хозяином и Раймондом устремились туда веселой толпой.

Пока гости развлекались, Раймонд с директором уединились в одной из комнат и долго о чем-то беседовали. Когда директор вновь появился в зале, он весь сиял, словно ему только что подарили миллион долларов.

Увидев слегка охмелевшего доктора, Лавинье подошел к нему и весело сказал:

Послушайте, доктор, вы помните этих двух негров, кото- рые выступали с наглыми требованиями и подбивали других к неповиновению?

— Один из них Касанда?

— Да, да, Касанда. Вы знаете, ведь у них у обоих проказа. Их необходимо немедленно отправить в лепрозорий

В глазах директора вспыхнули хитрые огоньки.

У доктора хмель сразу вышел из головы. Он внимательно посмотрел на директора: тот явно был доволен своей выдумкой. Он взял у проходившего слуги с подноса рюмку с вином и сделал несколько глотков.

— Предлагаете принять участие в убийстве этих парней? — мрачно спросил доктор. — Но я не занимаюсь такими черными делами, хотя и работаю на вашем руднике. Они совершенно здоровы.

Лицо директора приняло холодное, надменное выражение.

— Вы пьяны, мсьё Ленуар, — сказал он оскорбленным тоном. — Вы забываете, с кем вы говорите! — И, повернувшись, директор пошел через зал, гордо подняв голову.

— Вот негодяй! — Доктор сердито направился к двери и, рывком надвинув шляцу, вышел на улицу.

А в зале не переставая гремел оркестр, и в пьяном угаре кружились пары, пристукивая каблуками в такт бешеной румбе.