Факт Молотова — Риббентропа / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Факт Молотова — Риббентропа / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Факт Молотова — Риббентропа

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Книга

На прилавках книжных новый роман Полины Дашковой «Пакт»

Сделать исторический роман остросюжетным и авантюрным, не погрешив при этом против достоверности и духа времени, — задача непростая. Она имеет мало общего с созданием «антикварного» детективно-шпионского романа акунинского типа.

Полина Дашкова в своей трилогии «Источник счастья», описывая до- и послереволюционную Россию, сделала серьезный шаг в эту сторону. Там, в трилогии, уже были задействованы архивы, велась прямая перекличка с классиками — взять хотя бы операцию на эпифизе вместо булгаковского «гипофиза».

В новом романе «Пакт» Дашкова продолжает двигаться в выбранном направлении. Только на дворе у нее и читателя уже другое десятилетие. Не 1917-й, а 30-е, время Большого террора, как принято называть этот период в публицистике. Главная трудность при написании такой книги очевидна. Автору нельзя позволить себе утонуть в академизме и россыпях мелких фактов. Все это ни в коем случае не должно тормозить сюжет. С другой стороны, необходимо уйти от легковесности обычной беллетристики.

Все это автором учтено. И Дашкова словно бы идет по канату: шаг влево — роман превратится в трактат. Шаг вправо — история станет игрушечной... В конце концов трудности остаются позади. Да, в романе задействованы серьезные источники: дипломатическая переписка и секретные документы 30-х годов. Но при этом роль сюжетных пружин с успехом выполняют любовные и семейные мотивы. Сотрудник сталинского «специального секретариата» Илья Крылов увлечен балетной танцовщицей Машей. Чувство взаимное, но для него есть очевидные препоны. Ведь Крылов находится в зоне риска: работая под началом Поскребышева, он анализирует внешнюю и внутреннюю политику нацистской Германии, пишет доклады для Инстанции (так про себя Илья называет Сталина), и одно неосторожное слово может стоить ему жизни. Вдобавок к этому он вынужден скрывать свое чуждое, не пролетарско-крестьянское происхождение. Поэтому иметь нормальную семью для него означает заранее погубить того, кого он любит.

Второй полюс романа — серые будни германского рейха. Здесь есть свой главный герой. Это психиатр Карл Штерн, лечивший Гитлера еще во времена его ефрейторства. Он вхож в коридоры рейха и поныне. Но, потеряв семью, вынужден бежать в СССР,?где, конечно, становится ценным кадром. Штерном занимается непосредственно Крылов...

Цепь событий стягивается к главному аккорду советско-германских довоенных отношений — пакту Молотова — Риббентропа. Но очевидно, что само слово «пакт» автор трактует максимально расширительно: симбиоз двух режимов. Разумеется, и двойной сюжет, и его смычка, и зеркальные отношения Штерна и Крылова — весь этот механизм направлен на сравнение двух систем, нацистской и сталинской. А также двух тиранов — «отца нации» и «отца народов».

Вообще-то рассуждения на тему «Кто хуже?» стали общим местом для историков публицистического направления и, пожалуй, лишены смысла. Куда важнее понять истоки большевизма и нацизма, а также сопутствовавшие им исторические ситуации (прежде всего фактор Первой мировой). Но в романном изложении все сопоставления и аналогии выглядят вполне органично. Этому немало способствует ракурс аналитика-спецреферента Крылова. А также вся литературная оптика Дашковой, чье описание сталинских наркомов и гитлеровских чиновников идет почти параллельно и заряжено немалой дозой гротеска.

«Хозяин окружил себя рожами. Человекообразный зверек Ежов. Жирный, со слипшимся чубом на лбу, с трясущимся, как желе, двойным подбородком и воробьиным носиком на расплывшейся бабьей физиономии Маленков. Приплюснутый, словно стукнутый мордой об стол, Молотов. Осанистый, как индюк, с дегенеративно узким лбом Буденный, свиноподобный, всегда поддатый Ворошилов...»

Интересно, что романтическая школа письма здесь не умаляет, а усиливает достоверность картин эпохи, созданных Дашковой. Как ей удается этот фокус — вопрос интересный, но ответа на него, в общем, нет. Просто Полина Дашкова из тех немногих авторов, кому это доступно. Проследить по роману, как история превращается в «вещество литературы», очень интересно. Открыть «Пакт» стоит уже хотя бы за этим.