В ледяном раю / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

В ледяном раю / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

В ледяном раю

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Книга

Вышла в свет книга Марины Москвиной «Гуд бай, Арктика!..»

Со времен гимназических и советских многие жанры как-то подзатерялись и были полузабыты. Меж двумя стихиями — детских книжек и высоколобой взрослой литературы — почти исчезли подростковый роман и роман воспитания (вспомнили Крапивина?). Столь же бесспорно исчезновение из издательско-читательского оборота романа путешествия. И это после беззаботного детства с Жюлем Верном на ближайшей полке. А Тур Хейердал и «Фрегат «Паллада» — тоже ведь не пустой звук. Да и советская проза охотно использовала топику путешествия в идеологически выдержанных сюжетах — взять хоть тех же «Двух капитанов».

Сегодня пафос географических открытий в литературе большая редкость. И роман, составленный из путевых заметок, если и возникает, то не у самых раскрученных авторов. Скорее у тех, кто пишет не «под премии» и не «под издателя», а сам по себе.

Вот и Марина Москвина в этом смысле сама себе баронесса. На «Букера» она претендовала книжкой «Гений безответной любви», написанной совсем в другом жанре. «Моя собака любит джаз» получила Международный диплом Г.-Х. Андерсена. Но помимо всего этого на счету у Москвиной романы о путешествиях в Гималаи, Японию, Индию и бог знает куда еще. Это, как говорится, для души. Своей и читательской.

Из всех путевых романов «Гуд бай, Арктика!..» вышел, пожалуй, самым экстремальным. Что и неудивительно. Ведь как-никак не на курорт собираются герои. Им предстоит сплавать на Шпицберген и Северо-Восточную Землю на голландской шхуне «Ноордерлихт» (Noorderlicht — «Северное сияние») под эгидой английского сообщества Cape Farewell. Главная цель плавания — посмотреть, что происходит с арктическими льдами, способны ли они отражать 80 процентов солнечных лучей (как принято считать) и оберегать землю от глобального потепления. Но, конечно, научная цель не главное. Герои словно бы вернулись к своим подростковым фантазмам и вновь пропитались романтикой морских и полярных странствий. Они почитают за счастье погладить ладонью шершавые лыжи Нансена (раритет, однако!), подвешенные к стене каюты на чугунных крюках. Героиня Москвиной признается: «Да знаете ли вы, что моя мать Люся была страстно влюблена в Тура Хейердала? Я могла бы стать его дочерью. Или дочерью Жака Ива Кусто. В него Люся тоже была влюблена. Но я родилась у нее от другого великого человека...»

Но со времен Нансена и Амундсена многое изменилось.

Когда-то исследования крайних широт были делом национальной чести. Капитан Скотт, англичанин, умирая от холода в Антарктиде, шептал перед смертью лишь одно: «Какая жалость, все напрасно, мы не первые, здесь уже побывали норвежцы!» Теперь путешествующие к полюсу на «Ноордерлихте» заняты по большому счету экстрим-туризмом. Что не мешает им рядиться в куртки-аляски с российской символикой. Так нынче выглядит национальная гордость.

Только Крайний Север и Крайний Юг всегда одни и те же.