Про Вильяма нашего... / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Про Вильяма нашего... / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Про Вильяма нашего...

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Книга

Биография Шекспира вышла в серии «ЖЗЛ»

Суховатый академизм «ЖЗЛ» в последние годы явно уступил место духу вольного (иногда даже очень вольного) исследования. Многие известные литераторы издали под жезээловской обложкой свои долгие раздумья над судьбой какой-нибудь августейшей персоны или брата-литератора. Взять хотя бы «Александра I» Архангельского или нашумевшего «Пастернака» Дмитрия Быкова, удостоившегося премии «Большая книга». Иная биография норовит превратиться в исповедь на заданную тему, а то и в поэму в прозе. Так, кто-то из критиков заметил, что «Пастернак» написан замечательно, но книга получилась скорее о Быкове, нежели о Пастернаке.

Биографии стали сегодня литературной модой. Разные критики объясняли ситуацию по-разному. Тот же Быков, например, увидел в этом что-то вроде литературной эмиграции в эпоху издательского диктата. Мол, сюжет биографии нельзя надиктовать — он задан натурой. Тогда как в обычном романе издатель стремится вмешаться в процесс и объяснить, сколько у автора должно быть трупов, эротических сцен и стычек с террористами на одну страницу.

В случае с книгой Игоря Шайтанова мы имеем двоякую ситуацию. С одной стороны, автор занимается шекспироведением в течение всей научной карьеры литературоведа. Он один из лучших, а возможно, и лучший на сегодня в России специалист по литературе Ренессанса — в частности по елизаветинцам. Его работы о Шекспире давно нашли благодарных читателей в Европе. Иными словами, Шайтанов априори является лучшим создателем такой биографии. Поэтому можно было ожидать, что в его исполнении жезээловский жанр вернется к своему исходному состоянию и даже приблизится к филологическому исследованию. С другой стороны, сам дух елизаветинской эпохи — игровой, полный мистификаций. И это приближает тему к современному читателю.

Разумеется, Игорь Шайтанов не мог обойти стороной главную для шекспироведов проблему — проблему статуса автора «Гамлета», «Макбета», «Ромео и Джульетты». «Шекспировский вопрос», по общему негласному мнению, есть краеугольный камень шекспироведения. Помимо классической версии — что Шекспир существовал — всегда хватало попыток приписать шекспировские пьесы, поэмы и сонеты другим авторам. Кандидатур, предложенных различными исследователями, несколько десятков. В их числе философ Фрэнсис Бэкон, сама королева Елизавета и драматург Кристофер Марло, который якобы не умер ко времени написания бессмертных пьес, а создавал их инкогнито, под псевдонимом Шекспир.

Спор между сторонниками двух точек зрения — страфордианцами и антистрафордианцами — идет давно. Масла в огонь этого спора подливало то обстоятельство, что никто из современников гения не озаботился составить его биографию. В XVI веке такой чести удостаивались лишь короли и христианские мученики, но не драматурги. Отдельные сведения о жизни Шекспира говорят о том, что он был ребенком не слишком грамотных родителей, его отец вместо подписи ставил крест. Поэтому, мол, «Гамлета» написал кто-то другой, рассуждают антистрафордианцы.

Принимая во внимание аргументы своих противников, Игорь Шайтанов апеллирует к сохранившимся фактам, которых, по его мнению, совершенно достаточно для доказательства существования гения. Шаг за шагом он реконструирует хронику жизни великого драматурга и не оставляет камня на камне от конкурирующей концепции. Все это сделано Шайтановым с поистине моцартианской легкостью, методично, но необременительно для обычного читателя.

Иными словами, написав биографию, Шайтанов попутно создал и крепкий филологический детектив — совместив таким образом приятное с полезным, классический подход к биографии с увлекательной игрой ума. Читать его «Шекспира» есть смысл уже хотя бы поэтому.