Муза конспирологии / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Муза конспирологии / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга

Муза конспирологии

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Книга

Вышли в свет мемуары Даниила Гранина «Заговор»

С издательской точки зрения эта книга классика советской литературы появилась очень вовремя: спрос на мемуары, в том числе не сановных, а самых обыкновенных людей, сегодня неимоверно высок. Причина очевидна: в обществе так и не достигнут консенсус относительно недавнего и давнего прошлого. Ни одна из находящихся ныне в обращении концепций российской истории не устраивает большинство. Поэтому так велик интерес к внимательному взгляду простого, политически не ангажированного человека, умеющего схватить дух времени и запечатлеть детали. Даниил Гранин не то чтобы аполитичен, отнюдь нет, но вот этой оптикой разборчивого очевидца обладает в полной мере. К тому же он из разряда питерских долгожителей (родился в 1919-м) и еще помнит, как жили в Ленинграде в двадцатых. Именно с этого Гранин начинает повествование и дает читателю массу примечательных деталей. Пишет о том, как зарабатывали дворники, стекольщики и старьевщики, какие лакомства продавали на улицах, как спорили и как ругались, почему взрывались примусы и что такое заборные книжки, выдаваемые «в конторах жактов»...

Наблюдательность и умение схватить внутреннюю суть вещей у Гранина бесспорны. Вот так, исследуя культурный быт, ему бы и двигаться по цепи времен к современности. Но бытописательной музе он быстро изменяет с политической. Начинается предсказуемый разговор о жизни ученых под спудом советской идеологии, а также о многочисленных «ругателях», «гасильниках» и ретроградах. Впрочем, помимо общих мест Гранин дарит читателю множество забавных историй. Например, о том, что вкладывали физики в понятие «душа». Место «во главе стола» отведено сюжету, давшему название книге. История «Заговор» — это пересказ интересных, чтобы не сказать пикантных, подробностей восшествия Леонида Брежнева на советский престол. Гранину их поведал знакомый партийный функционер. По его рассказам выходит, что версия снятия Никиты Хрущева группой партийных консерваторов (Семичастный, Шелепин и другие), мягко говоря, не совсем верна. Считается, что молодой Брежнев — рубаха-парень, беззаботный и любвеобильный — служил более серьезным людям из ЦК удобной фигурой для манипулирования. Но выясняется, что еще за несколько месяцев до знаменитого снятия Хрущева «дорогой Леонид Ильич» лично вызывал рассказчика — прощупать политически и дать задание на перспективу. Вывод: за балагуром, донжуаном и автолюбителем скрывался хитрый тактик.

Сегодня тема заговоров часто табуируется как имеющая отношение к тоталитарному мышлению в духе конспирологии. Гранин игнорирует этот стереотип и, пусть на советском материале, подчеркивает роль технологий в политике. Жаль только, что времена нынешние в его книгу не попали.