На панели / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

На панели / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

На панели

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Что в итоге

Очередной скандал, которыми сопровождается реформирование Минкультуры подведомственных ему искусствоведческих институтов, разгорелся в питерском Российском институте истории искусств. Эта реформа НИИ вызывает массу вопросов. Ну сменили директоров, несмотря на протесты общественности, сокращаются штаты, чиновники говорят, что наукой надо зарабатывать. А дальше что?

Однажды я спросил ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова, почему образование в нашей стране имеет более высокий статус, чем культура. Отчего власть выделяет на него на порядок больше денег, почему главной духовной характеристикой человека назначено именно образование? Ведь это всего лишь технология для обретения культуры. Способ ее трансляции. Ответ эксперта был любопытным: «Вы, теоретики и деятели культуры, не перевели показатели своей сферы в цифры, а мы сумели представить влияние образования в первую очередь на экономику в измеряемых величинах». К сожалению, суждение о науке как о наборе «объективных» данных, которые можно посчитать, дать в виде красивых таблиц и графиков и ими пугать тех, кто принимает решения в нашей стране, популярно в министерских коридорах. Гуманитарная наука, по мнению чиновников, — нечто эфемерное, роскошь, которую могут себе позволить лишь очень благополучные страны. Однако искусство появляется, тем более развивается только там, где есть его осмысление — теория, история, социология искусства и, конечно же, художественная критика. Только они способны разобраться со сложнейшим содержанием культуры как сферы программирования всей нашей жизни.

Когда в Минкультуры пришло нынешнее руководство, было решено провести проверки в подотчетных НИИ и разобраться с наукой, которая сидит в прекрасных особняках в Москве и Петербурге, а ничего путного не производит. Кому нужны эти эксперты? Не слишком ли они самостоятельны в своих оценках? Не умеют даже подсчитать, насколько авангардист Малевич важнее для патриотического воспитания граждан, чем реалист Репин и соцреалист Лактионов! Между тем без Грабаря не было бы многотомной истории российского искусства, без Туровской или Зингермана шедевров эпохи оттепели, без Комеча мы не спасли бы шедевры отечественной архитектуры от уничтожения. А это лишь немногие имена сотрудников института искусствознания, того, что в Козицком переулке.

Культура и искусство в последнее десятилетие переведены в «сферу услуг», чем не устает «восхищаться» директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. Да, театры, музеи, концертные залы, не говоря уже о кинотеатрах, которые теперь располагаются в торговых центрах, — все это лишь сфера обслуживания. Но тогда искусствоведческая наука чем лучше? И ей рекомендовано оправдать затраты. Искусствоведы должны сами находить для себя коммерческие заказы. Рассчитывать количество посетителей парков, проектировать увеличение заполняемости театральных залов. Еще лучше — писать доклады о том, чем должна стать подведомственная культура в 2020—2050 годах. Это для нужд чиновников. А для народа надо создавать новые платформы распространения искусствознания, чтобы каждый владелец смартфона мог в «Твиттере» прочитать самое ценное из истории искусства и поставить лайк, а еще лучше — заплатить за информацию. Страна же рыночная, все услуги должны быть платными.

А ведь есть такие «варварские» страны, где даже министерства культуры нет. Например США, где высокое, остающееся в большой истории искусство воспринимается как нонпрофитная сфера, существующая всецело за счет меценатов и спонсоров. Россия же по благотворительности стоит на 127-м месте из146 — у нас нет общенациональной установки на то, что не все, требующее затрат, должно приносить доход.

Могу сказать резко: нет искусствознания — нет и искусства. Это не бизнес и не услуги, а общественно значимая институция, необходимая стране, элите, народу, чтобы разобраться с собственным — бесценным — духовным наследием. И доктора наук стоят того, что получают в три раза меньше, чем уборщица в московском банке, в два раза меньше, чем средняя зарплата по стране. И если речь идет о создании новой концепции развития культуры, то экспертов надо не сокращать, не отправлять на панель рынка, а привлекать к работе над этой концепцией. Потому что только культура и ее исследователи могут дать ответ на самые простые вопросы: кто мы и куда мы идем?