VI.

VI.

Щербаков не понимает, почему областная прокуратура делом Пименовых не заинтересовалась, а корреспондент из Москвы - наоборот. Я объясняю: мол, слишком литературный сюжет, убийство старика процентщика. Следователь смеется и говорит, что в пименовской тетради уже нашел сразу четверых раскольниковых. Тех, кто мог в ту ночь быть в Соколове. И еще есть подозрение насчет «детей», которые вроде бы наркоманы, и от них вообще непонятно чего ожидать.

Пименовские «дети» живут в Октябрьском городке на самой окраине Ногинска. Пятиэтажка через дорогу от районной больницы. У подъезда отдыхает семья: мама пьет пиво, папа просто сидит, мальчик лет четырех ковыряется в земле столовой ложкой, а потом пытается ее облизать. Папа отбирает у сына ложку и с размаху лупит его ею по лбу.

Дверь квартиры на втором этаже заперта, но выглядит так, будто совсем недавно ее выламывали. Звонок не работает. Стучусь.

Через сколько-то минут по лестнице поднимается семья, которую я видел у подъезда. Ложка теперь в руках у отца, и, обращаясь ко мне, он размахивает этой ложкой.

- Не стучись, - говорит он. - Лариска уехала куда-то. На море, что ли. Мужа ее забрали вчера вечером в ментовку за убийство стариков, она и уехала.

Обидно будет, если Пименовых убили их собственные родственники, а не должники. Когда Алену Ивановну убивает Лизавета, это все же не очень правильно.

Уж лучше Раскольников.