Дом, который построила Филумена
Дом, который построила Филумена
Искусство
Дом, который построила Филумена
ПРЕМЬЕРА
И самый отчаянный Казанова рано или поздно начинает ценить тепло домашнего очага, но не каждому в этот момент встречается женщина, способная этот очаг зажечь: в питерском Молодёжном театре на Фонтанке играют «Семью Сориано».
В каждой женщине есть что-то от Филумены Мартурано. В каждом мужчине живёт Доменико Сориано. За пьесу Эдуардо де Филиппо охотно берутся и театральные, и кинорежиссёры. Однако эту историю часто интерпретируют как забавный «анекдот» про ушлую сеньору, которой удаётся ловко обвести вокруг пальца своего растяпу-любовника (достаточно вспомнить легендарный «Брак по-итальянски» Витторио де Сика с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни). Получается такой себе весёлый поединок, в котором слабый пол кладёт на лопатки сильный. Но то, что на сцене заканчивается хохотом и аплодисментами, в реальной жизни оборачивается слезами, скандалами, а зачастую и сломанными судьбами. В семейной жизни, проштампована она в паспортах или нет, победа по очкам всегда оказывается пирровой.
В глубине сцены высится громада Колизея: семейная жизнь как арена борьбы не на жизнь, а на смерть – намёк достаточно прозрачен. Но героизма в этой борьбе ни на грош: величественные руины «перечёркнуты» верёвками, на которых сушится свежевыстиранное бельё. Остальное пространство занимает картина почти идиллическая (сценография Николая Слободяника). В жилище дона Сориано всё на своих местах: и мягкий диван, и накрытый к ужину стол, и уютный абажур над ним. Вот только всё это «картонное» – и мебель, и стены, и двери (всё раскрашено под «рубашку» игральных карт), – потому что хозяйка в доме вроде есть, а вроде её и нет. И когда она уходит, «карточный домик» разваливается буквально на глазах.
Четверть века прожить с мужчиной, холить, лелеять, вести его дом, следить за его бизнесом, пока он наслаждается жизнью с другими женщинами, заботиться о его сыне, про существование которого он и понятия не имеет (равно как и ещё о двоих сыновьях от столь же «ответственных» папаш), и в 48?лет вместо предложения руки и сердца обнаружить в доме молодую соперницу? В такой ситуации разыграешь даже собственную смерть, только бы заставить ветреного возлюбленного взять тебя в жёны. Но играть это «в лоб», даже при отменном итальянском юморе драматурга, было бы, пожалуй, не слишком интересно. И Наталья Суркова делает акцент не на том, как её героиня борется за свои права, а на моменте прозрения – хитростью можно заманить любимого под венец, но дома для счастливой семьи на таком фундаменте не построишь.
Но Семён Спивак неслучайно выбрал для своего спектакля другое название – «Семья Сориано». Оставшись верным духу и букве знаменитой пьесы, он сделал главным героем не женщину, а мужчину. Дон Доме в свои 52?уже не живёт, а доказывает себе самому, а заодно и окружающему миру, что он ещё жив. Сергей Барковский играет отчаяние обречённого: Доменико может сколько угодно хорохориться, но всё это лишь бравада, маскирующая печальную истину – старость на пороге и порхать беспечным мотыльком с цветка на цветок уже не получится. Актёру удаётся сыграть метаморфозу, которую в жизни многие мужчины так и не могут пройти: переход от «амплуа» охотника за приключениями к роли отца семейства, отвечающего за своих близких. Когда неудержимое стремление покорить всё, до чего мужчина может дотянуться, сменяется пониманием того, что из любого, самого дальнего похода можно вернуться домой, где его ждут и где он очень нужен. Дон Доме так и не узнает, кто их троих мальчиков, рождённых Филуменой, является его сыном. Он, пусть и не без жестокой внутренней борьбы, примет их всех. Дети есть дети. Владимир Брик (Умберто), Артур Литвинов (Рикардо) и Юрий Сташин (Микеле) демонстрируют высокий класс ансамблевой игры, особенно в сценах с Барковским, когда актёры, независимо от заслуг, званий и возраста равно ответственны за происходящее на сцене.
В финале, как это испокон веку было на театре, каждый получает по заслугам: женщина – мужа, мужчина – семью и наследников, дети – тёплый родительский дом. Современная драматургия по большей части ставит диагнозы: общество разлагается, семья умирает за ненадобностью, человек деградирует. И с изуверским удовольствием констатирует: крах человечества неизбежен. Да, если женщина перестанет бороться за семью, человечество вымрет. Очень быстро. И без всяких вселенских катаклизмов, которыми нас так пугают в последнее время.
Маленькая служаночка, ожидающая ребёнка от Рикардо, долго и пристально вглядывается в очертания Колизея и поднимает руки к небесам в немой мольбе. И громада кровавого ристалища рассыпается на наших глазах.
Виктория ПЕШКОВА, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ–МОСКВА
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии: