У ХЛЕБНОГО ЛОТКА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

У ХЛЕБНОГО ЛОТКА

Женщинам не откажешь в проницательности. Наш брат, мужик, иной раз в упор глядит, но ровным счетом ничего не видит. А женщины вроде бы и не смотрят, однако видят насквозь. Правда, впечатления не торопятся высказывать, накапливают факты. На сей раз эмоции взяли верх.

— Таня, — обратилась к лотошнице, торгующей хлебоизделиями, работница в белом халате.

Та и бровью не повела.

— Что я хочу сказать, Таня, после налога с продаж булочка «Московская» не только подорожала, а и полегчала в весе.

— Еще чего!

Неспеша достала накладную. Нашла нужную строку:

— Как весила 95 граммов, столько же и сейчас.

— Это на бумаге, — не отступала покупательница. — Вот мы на своих аптечных в лаборатории взвесили. В каждой всего восемьдесят граммов.

Очередь загомонила. Обсуждали уже не только данный случай воровства, а весь нынешний рынок как таковой.

— Нынешняя власть слишком много воли дала торгошам. Вот они сообща и творят, что хотят.

— Помните, эта самая булочка прежде стоила всего 24 копейки. И было в ней ровнехонько двести граммов.

— Бывало, съешь ее, полдня ходишь сытый.

— От нее ванильный дух шел.

— Корочка от масла лоснилась.

— Что было, то быльем поросло.

Говорили двое или трое. Остальные слушали да слюнки глотали. Торговля застопорилась. Лотошница тоже включилась в общий разговор.

— Все от того, что наши пекари перешли на турецкую технологию, — пояснила она со знанием дела.

Тем самым как бы хвороста в огонь подбросила.

— Во-во, турецкая теперь у них технология. Где же наша?

— Потому и булочки стали, как воздушные шарики. Чуть дунешь, они летят.

— Бессовестные. Нет на них народного контроля!

Обычно расторопная и развязная, тут наша Татьяна прикусила язычок. Приняла покорно-показушный вид.

— Передам претензии хозяину.

Прошло дня три. Думаю, дай-ка проведу собственный эксперимент. Купил у Татьяны четыре булочки и отнес в главный заводской буфет на экспертизу. Буфетчица, не задавая вопросов, взвесила товар на опробированных весах. В каждой штучке оказалось ровнехонько восемьдесят граммов.

Прямым ходом направился в общезаводской профком. Председателя на месте не было. Зашел к заму А. С. Ломову. Сидел, развалившись в кресле, холеный, вальяжный. Такого товарищем не назовешь, смотрится господином. В кабинете я насчитал четырнадцать стульев. Ходоку сесть не предложил.

— Ну, что там у вас? — раздался голос раздраженного оратора.

— У нас ничего. А у вас?

Возникла нештатная ситуация. Заводской чиновник мгновенно перевоплотился в дядю-добрячка.

— Я весь — внимание!

Немного погодя господин Ломов поднялся с насиженного кресла, встал рядом со мной.

— Как мне докладывали, вы у нас на ГПЗ — новичок. Специфики нашего предприятия, естественно, не знаете. Народ же у нас хотя и вспыльчивый, однако быстроотходчивый.

Александр Иванович пытливо заглянул мне в глаза, дабы убедиться, что слова его дошли до цели и дали желаемый результат. Затем, по правилам формальной логики, от общего перешел к частному.

— Казус с булочками нам известен. Да и речь-то идет всего о трех граммах. Стоит ли игра свеч?

— Извините, о пятнадцати.

— Все равно, это такая мелочь в сравнении, скажем, с общественным спокойствием в восьмитысячном коллективе. (Силен демагог, а?) А кстати сказать, обстановка теперь на «Шарике» деловая, рабочая обстановка. Извините, не знаю вашего имени-отчества, давайте рассуждать не по-бабьи, а по-мужски. Те две дамы в очереди выплеснули свои эмоции и тотчас забыли о ЧП. Вы же, солидный товарищ, ухватились за вопрос, который яйца выеденного не стоит. Прошу, не надо у нас тут муссировать отдельные недостатки, — с нажимом произнес профсоюзный босс, видимо, любимое словцо.

Приоткрылась массивная дверь. В проеме обозначилась голова.

— Занят, занят! — завопил хозяин кабинета дурным голосом. Сделал паузу и приблизился ко мне вплотную.

— Два года назад на ГПЗ был великий раздрай. Короче — забастовка. Приостановилось производство. Народ вышел из цехов на территорию.

— Слышал. Знаю.

— А с чего началось? Пустили слух, будто в целях экономии ресурсов в систему питьевого водоснабжения пущена техническая вода. Совпало так, что у двоих животы прихватило, у кого-то, наоборот, был запор. Возникла цепная реакция или детонация, называйте, как хотите. О нас даже радиостанция «Свобода» рассказывала, — шепнул мне Ломов в самое ухо.

Какая жуткая страшилка. Да с подтекстом. Я понял: лотошница Таня находится под «крышей» заводского профкома.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.