КОТЕНОЧЕК

Жара несносная. В цехах нечем дышать. На дворе, под старым вязом сидят разомлевшие работницы. До конца обеденного перерыва еще четверть часа с «хвостиком». Женщины дорожат каждой минуткой. Ловят кайф, сидя в тени, на ветерке.

Полтора десятка душ молчащих женщин — случай уникальный. О заводских проблемах уже говорено-переговорено, языки онемели. А на личное, видать, и сил не осталось. Да и не время.

— Ой, девчонки, что со мной вчера приключилось, — вспомнила обидное упаковщица Катюха.

Никто головы не поднял. Знали, коль она свою музыку заведет, не то, что «огрызка» от перерыва не хватит, а и целой смены. Проблем у нее тыща. На руках ведь двое сорванцов (от разных мужиков) и еще дочь нашлась уже в законном браке. Сам же из лимитчиков, год без работы. На бирже, правда, зарегистрирован. Пособие получает. Но те деньги — кошкины слезы, которые до дома не доходят, по пути пропиваются. Такая вот у Катюхи житуха. Однако не выразить сочувствия подруге тоже нельзя.

— Что еще стряслось? — отозвалась сердобольная Пелагея Ивановна, в прошлом профсоюзная активистка с большим стажем.

Вся лавочка навострила уши.

— В автобусе оштрафовали. Как злостную неплательщицу.

— Уплотила? — вякнула Вера, жительница Подмосковья.

— А то! Два бугая навалились: «Гони десятку, не то сдадим в отделение». Отдала: «Подавитесь!» В кошельке два рубля осталось до получки.

Кто-то глубоко вздохнул, кто-то просто дух перевел.

— Как же ты теперь? — еле разжала губы молчунья Галя.

— Буду бутылки из-под пива собирать.

— Ты что, совсем?

Катюха сорвалась и затараторила, словно из пулемета.

— От жизни вы отстали. Теперь это бизнес называется. Сосед наш по площадке — настоящий ученый, доцент называется. И то не брезгует. Признался, что на стекле зарабатывает поболее, чем у себя на кафедре.

Компания ожила, задвигалась. Работницы принялись приводить себя в порядок. Появились зеркальца, помада.

— В профком завтра наведаюсь, — важничая, обронила Пелагея Ивановна. — Доложу об инциденте.

— А я слыхала, другие предприятия своим людям проезд оплачивают, — молвила Галя, из новеньких.

— Рано вопрос заострять, — начальственно изрекла профсоюзница. — Давно ль стали зарплату в срок получать? Погодим еще маленько, а там и объявим декларацию.

Тут как раз и время обеденное истекло.

— Ой, девчонки, поглядите, кто пришел! — заверещала смазливая Аленка. — Какой маленький, пушистенький.

Извиваясь, припадая животиком к асфальту, крался крохотуля-котик. Он изображал охотника. Впереди себя катил стальной шарик, напоминающий серенького мышонка.

От малейших прикосновений шарик метался из стороны в сторону. Котик при этом ярился, утробно урчал. Вдруг, дугою выгнув спину, взмыл в воздух. И уже сверху набросился на воображаемый объект охоты.

— Какой он ловкий да умненький.

— Прямо артист.

— А ведь он заводской, нашенский. Пойду молочка ему вынесу, — сказала Катерина. И как ни в чем ни бывало побежала в подсобку.

За ней и остальные потянулись, оживленно судача на ходу.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.