I.

I.

«- В целом мне понравилась статья отдела партийной жизни. Прежде всего, она берет актуальную тему, убедительно разработана. Но некоторые ее положения, думается, следовало бы сформулировать точнее.

- Вяло, по-моему, написана корреспонденция на первой полосе. Видимо, ее лучше отложить из очередного номера, пусть товарищи поработают над ее содержанием, языком и стилем.

- В почте немало откликов на наши выступления. Значит, они не прошли бесследно, вызвали желание поделиться с газетой своими мыслями«.

Этот вполне сорокинский диалог - из опубликованного в 1981 году очерка ответственного секретаря газеты «Правда» Анатолия Карпычева «Один день редакции»; так (по крайней мере, если верить очеркисту, - а какие у нас основания ему не верить?) общались между собой на редакционных планерках правдисты начала восьмидесятых. Очерк проиллюстрирован фотографией - за продолговатым столом сидят мрачные мужчины средним возрастом по плюс-минус шестьдесят. Роговые очки, пиджаки, галстуки, и, кажется, где-то за кадром, в предбаннике кабинета главного редактора «Правды» аккуратными рядами расставлены одинаковые, черные на красной байковой подкладке, галоши.

Люди за продолговатым столом - журналисты. Самые успешные, самые статусные журналисты Советского Союза; собственно - отсюда и такой почтенный средний возраст, ведь каждый из этих пожилых мужчин шел к этому продолговатому столу долгим и тяжелым путем - из районки через обкомовскую газету, а то и непосредственно через обком или через ЦК (желающих больше узнать именно о правдистах и о том, что с ними стало потом, отсылаю к своей заметке «Грустная „Правда“» в 14-м номере «Русской жизни» за 2007 год) - пока устроишься в «Правду», вся жизнь пролетит.

И мы смотрим сейчас на этих пожилых дядек, смеемся, наверное, над ними, и понимаем, разумеется, что никакие они не журналисты, а обыкновенные номенклатурщики, и сколько бы ни пели они на своих каких-нибудь капустниках популярную песню «Ради нескольких строчек в газете» (или не менее знаменитую «С „лейкой“ и блокнотом», справедливо высмеянную Солженицыным в его известном романе), понятно же, что жили они не ради нескольких строчек в газете и тем более не ради тиражей, или внимания читателей, или признания коллег, а ради каких-то совсем других, не очень понятных нам сегодня номенклатурных ценностей.