V.

V.

Купюра с автографом - это, впрочем, был уже прощальный поклон основателя российского Центробанка. Матюхин говорит, что был уверен в своей скорой отставке хотя бы потому, что у Бориса Ельцина была склонность «просто так», для видимости активной деятельности раз в несколько месяцев менять руководящие кадры. «Ему доставляло удовольствие, - говорит Матюхин, - вот так вот кулаками размахивать и басить: „А мы его уже сняли!“». Но, видимо, это уже такая аберрация памяти. Назначение и отставка председателя Центробанка - это была компетенция Верховного Совета, а Руслан Хасбулатов, несмотря ни на Ельцина, ни на депутатов, ни на прессу, достаточно долго покровительствовал Матюхину.

О прессе, между прочим, разговор особый. О Матюхине в газетах 1992 года писали крайне сурово. Вот, к примеру, заметка Александра Минкина «Недобитый Матюхин добивает Родину-мать» в «МК» от 3 апреля: «Промолчал парламент России. Им русским языком говорят: Родину - грабят. А они молчат. Не поняли? Оглохли? В любой стране, претендующей числиться демократической, у банкира и у спикера потребовали бы объяснений.

Ничего. Молчание - золото. Божья роса.

Такое ощущение, что хотят оттянуть развязку до каких-то очень крутых изменений в государственном положении. Таких крутых, что по радио и ТВ сплошное «Лебединое озеро»«.

- Я вообще-то сам виноват, - говорит Матюхин. - В одном интервью сказал, что, мол, есть у нас банки, которые создавались не вполне честно - вот, например, «Менатеп». Ходорковский мне этого не простил. Я-то его сначала воспринимал как такого мальчика безобидного - придет на совещание, сядет в углу и записывает, слова не скажет. Но злопамятный. Подал на меня за это интервью в суд. Я говорю: хорошо, давайте судиться, у меня-то на вас материала много, пускай все узнают. Он тут же отозвал иск, а я получил возможность убедиться в его злопамятности. Начали меня через Минкина поливать.