VI.

VI.

- Вот-вот, - говорит Марина Николаевна. - Если бы оно было, российское педагогическое сообщество, допустило бы оно такое? А забастуют сельские - никто не поддержит. Москва вообще не вздрогнет.

- Не вздрогнет, - соглашаюсь я. - Но все-таки существуют в, как ты говоришь, среде какие-то проявления корпоративной солидарности?

- Конечно! Два историка, к примеру, поставляют друг другу учеников. Я-то не могла заниматься со своим учеником, - получится, что я плохо учу и вымогаю деньги за свои ошибки. Поэтому я говорила мамаше, как все плохо, и десять раз повторяла, что я не возьмусь, мне не позволяет педагогическая этика. Может быть, Ольга Иванна возьмется, но вряд ли, зайдите к ней на всякий случай.

- Ты так и говорила - «педагогическая этика»?

- Ну да.

- А если ребенок из бедной семьи?

Марина мотает головой.

- Бедным я иногда и оценки завышала, последнее и вор не берет. Это, кстати, тоже этика. Потому что она у нас знаешь какая?

Отодвигает чашку и строго, без улыбки, говорит:

- Живая. Очень живая этика.