Бунт после войны

Бунт после войны

Апологеты 1968 года из числа левых интеллектуалов любят говорить о глобальной революции, фактически сформировавшей современный мир, его устои, ценности, пристрастия. Дескать, и мода теперь - после 68-го - другая, и семья уже не та, и в сексе новые ощущения. Ну и, конечно, именно тогда произошло окончательное оформление современного типа государства, основанного на равенстве прав граждан независимо от пола, возраста и вероисповедания, с обеспечением обязательного набора социальных гарантий, как то: доступное образование, пенсии по старости и пособия по безработице. В свою очередь апологеты «старого порядка», как и положено в таких случаях, ищут следы заговора, а то и просто мистики. Возвращаясь, однако, к рациональному взгляду на действительность, стоит заметить, что у бурных событий конца 60-х существуют прецеденты, позволяющие говорить о преемственности и поступательности событий, происходивших в Европе и остальном мире на протяжении столетий.

Более- менее глобальные синхронные социальные кризисы случались и раньше. И каждый раз в них видели то ли заговор, то ли мистику. Судите сами: в 1648 году, сразу после окончания Тридцатилетней войны между католиками и протестантами, по всей Европе -от Лондона до Москвы - прокатилась волна политических потрясений, уличных беспорядков и насилия. В Англии это была революция, годом позже казнившая короля Карла I. Во Франции - Фронда, восстание городов против всевластия кардинала Мазарини, правившего от имени юного Людовика XIV. В Польше вспыхнуло восстание казаков под предводительством Богдана Хмельницкого, сопровождавшееся невиданным по размаху истреблением евреев Восточной Европы - воспоминания о «хмельницкес цайтн» смогли затмить лишь ужасы Холокоста. Хмельничщина стала одним из проявлений начинавшегося упадка некогда процветавшей Речи Посполитой. Наконец, в Москве, где, по странному совпадению с Парижем, от имени молодого царя Алексея Михайловича правил всесильный боярин Борис Морозов, вспыхнуло крупное восстание, в результате которого власти на несколько дней фактически потеряли контроль над городом. Только удаление ненавистного фаворита из столицы и созыв Земского собора позволили как-то успокоить уличные страсти.

Как тут было не воскликнуть: «Призрак бродит по Европе!» Произошло это, однако, ровно двумя столетиями позже. Да-да: знаменитый Манифест коммунистической партии, по необъяснимому совпадению, был выпущен в Лондоне в 1848 году. И снова вихри политических бурь пронеслись по континенту - словно циклон, вызывающий наводнения и прочие бедствия у Атлантического побережья и постепенно слабеющий по мере движения в сторону Уральских гор. Февраль 1848 года положил конец Июльской монархии, а заодно и остаткам Реставрации во Франции. Революционные события охватили германские земли (Германии как единого государства еще не существовало), революционные выступления в Вене и Будапеште чуть не раскололи Австрийскую империю. В турецких владениях взбунтовались Валахия и Молдавия - территория будущей Румынии. Пожалуй, только Россия Николая I сохраняла на этот раз спокойствие и стабильность, издавая высочайшие манифесты о противодействии революциям любой ценой и посылая войска в Венгрию на помощь австрийской короне.

Если исходить из столь широкого социально-исторического контекста, то 1968 год вполне укладывается в некую последовательность, определившую развитие Европы и остального мира на протяжении всего Нового времени. Тридцатилетнюю войну с известными оговорками можно было бы назвать «нулевой» мировой войной: впервые военные противостояния, которые локально происходили и в отдельных колониях, были вынесены за пределы Европы. События 1648 года историк Эрик Хобсбаум называет «кризисом середины XVII века». Это было время выбора нового уклада в экономике и общественной жизни. Модернизация, под которой следует понимать движение к современному обществу, основанному на свободе, частной собственности, предпринимательской инициативе, демократии и равенстве в правах, впервые становится устойчивым трендом хотя бы на незначительной европейской территории. Начало было положено Английской революцией и Биллем о правах, частная собственность и свобода предпринимательства признаны необходимыми и неотъемлемыми правами. Остальные страны континента так или иначе реагировали на объективный вызов времени, иногда диаметрально противоположно. В России, например, вполне демократическим путем, на основе требований средних городских и служилых слоев, было введено крепостное право, а Соборное уложение 1649 года стало своего рода антиконституцией, на столетия закрепившей в стране рабство и государственный произвол.

Следующий прокатившийся по Европе кризис - 1848 года - стал подведением итогов, «гамбургским счетом» Великой французской революции конца XVIII века. «Старый порядок», оживший вроде бы после победы над Наполеоном I (снова, заметим, общеевропейские наполеоновские войны) и организации Священного Союза европейских монархий, окончательно отправился в небытие. Марксистские историки называют это время периодом буржуазно-демократических революций, когда наряду с финансовой и промышленной элитой к участию в управлении государством в Западной Европе были допущены широкие средние слои. Демократия еще была цензовой, но в ее необходимости уже никто не сомневался. Промышленная революция определяет дальнейшее развитие европейской и мировой экономики. Россия по-прежнему шла своим путем, пока перевернувшая ее катастрофа начала XX века не положила начало новому мировому тренду - социальные права начинают претендовать на равное значение с политическими свободами. Именно этот фактор лег в основу третьего модернизационного кризиса, произошедшего после Второй мировой войны.

И наконец - 1968-й. Первое послевоенное поколение требует мира, любви и равенства. Всеобще избирательное право, равенство мужчины и женщины, европейцев и неевропейцев, защита интересов меньшинств, необходимость образования и качественной медицины признаются обязательными нормами. Промышленная революция давно завершена, население развитых стран проживает преимущественно в городах и имеет достаточный уровень образования, оно требует свободы выбирать собственный образ жизни. Если революционеры XVIII-XIX столетий мечтали о стирании границы между сословиями, то интеллектуалы 1960-х говорят о преодолении разницы между расами и полами. Так, в глазах многих сексуальная революция была призвана стать венцом освобождения человека, начавшегося с европейского гуманизма, продолженного Реформацией, Просвещением и эпохой социальных революций. Казалось бы, цели модернизации достигнуты. Модерн торжествует полную и окончательную победу. Строившаяся столетия Вавилонская башня почти возведена. Вопрос в том, что дальше.