Как сказал критик, литература в России всегда во всем виновата, и она же всякому делу помочь должна.
Проект конституции? Идеальные помещики? Пожалуйста. Святая с желтым билетом? Города из алюминия? Мост до небес? И это вполне осуществимо. На страницах русской романистики и по большей части только там.
Жизнь то и дело эмигрирует в литературу. Каждый прогрессивно мыслящий человек мечтает либо сделаться писателем, либо, на худой конец, в охотку поучиться у писателя жизни. Почувствовать себя вольтерьянцем или, допустим, скучающим байронитом, проповедовать вольность вслед за Радищевым и Герценом, пережить мировую скорбь с Шопенгауэром и опроститься с помощью Толстого…
Революция мало что изменила. Едва ли не каждый из советских вождей стремился заполучить себе придворного письменника, чтобы тот учил подданных уму-разуму. Диссиденты, едва народившись, - тоже берутся за перо…
Неудивительно, что архивы, оставшиеся от русских писателей, заполнены посланиями, записками и мольбами от поклонников. Те прекрасно знают, «делать жизнь с кого», и потому без устали спрашивают, требуют советов, делятся творческими достижениями, а представительницы прекрасного пола заводят с автором… продолжительные эпистолярные романы. Что, впрочем, вполне естественно. Ведь на самом деле роман между писателем и читателем длился в России веками и прекращаться не собирался. А известное «писатель пописывает, читатель почитывает» на самом деле - отнюдь не о лености ума. Наоборот - о живейшем интересе этих двух человеческих типов друг к другу.
«Дайте жрать хлеб ржаной, дайте спать с живой женой!» Это требование Маяковского звучит не диссонансом - криком отчаянья.
Дорогой дедушка,
Лев Николаевич!
Большое вам спасибо. Прочел все присланные мне вами книги. Только прочел не так, как хотел их прочесть, - в тени кустов, оторвавшись от косы, в минуты отдыха. Любимый труд мне этого не позволил.
Когда я вышел косить, взял одну маленькую книжечку и, пройдя несколько рядов, сел отдохнуть и принялся было за чтение. Но звуки посторонних кос трудящегося со мною вместе народа оторвали мои мысли, я бросил книжечку и стал присматриваться вокруг себя.
В траве вокруг меня разные бабочки, жучки и козявки поспешно копошатся, а между тем каждая их них трудится, трудится. Я поднял голову и вижу - далеко и близко, в синих и белых рубахах мелькают мужчины и женщины. И все, как и вся тварь, поспешно трудятся, трудятся. Потом вспомнил слова Некрасова - в полном разгаре страда деревенская, - и великое чувство наполнило через край мою душу. Я поднял к небу глаза, полные слез. Боже мой, боже, дай мне уразуметь в этой развернутой перед мною книге всей жизни хоть одну премудрую таинственную строку, хоть одно слово, к чему этот труд, эта страда, к чему эти все движимые существа.
«Для жизни, - шепчет мне внутренний голос, - время и труд дают жизнь». Я взял косу и поднажал. Зеленая сочная трава, прелестные цветы мертвыми повалились в ряды. Значит, для поддержания одной жизни нужно уничтожить другую, одно помирает, другое растет и живет ею. Кому это все нужно? Понятно, тому, кто создал все и всему назначил свой предел. Кто же мы, люди? Мы - жалкие пришельцы и маленькие существа, посланные сюда, на землю, для того, чтобы жить и потом помереть - так же помереть, как помирает и все. К улучшению своей жизни, то есть всей жизни человечества, мы должны заботиться сами, потому что нам даден ум, дадена сила, дадено все-все, чем мы и можем распоряжаться.
Генри Джордж предлагает - для улучшения человеческой жизни отобрать из частной собственности всю землю и дать ее трудящимся на ней. С этим я вполне согласен, потому что это для существования необходимо. Что же касается налога с земли, я не соглашаюсь только потому, что нам, жалким пришельцам, нельзя никак оценить правильно неоцененные сокровища. Ведь создана не земля для нас, а мы для земли, потому можем ли мы с саженью в руках оценить то, что не в нашем распоряжении, не в нашей власти. Мы только можем оценить, что дадено нам: свою силу, свой ум, свое понимание. Это в полном нашем распоряжении, и мы всему этому можем дать полную цену. Зачем же нам стараться делать трудновозможное, когда нам является возможность сделать легковозможное?
Все это дорогой дедушка, может быть, предвидится вам метафизическим бредом, но, простите, я почему-то и не знаю, быть может, потому, что не вполне уразумел Генри Джорджа, не мог и не могу иначе думать.
С другой стороны я думал и так. Земля наша мать всегда для жизни нам дает материалы в сырцовом виде, и людям, добывающим этот материал, всегда приходится трудно. Зачем же они одни только будут платить, а те люди, которые перерабатывают этот материал, не будут на общее благо платить ничего? Кроме того, как я понял, землю пока нужно оставить в руках землевладельцев и ждать, когда они сами откажутся. На мой взгляд, этот никогда не может быть. Паразиты и тогда сумеют остаться паразитами, они преспокойно заставят всех крестьян пахать и сеять исключительно себе, и крестьяне за неимением своей земли действительно пойдут и будут работать. Они скажут, что всю землю мы будем обрабатывать сами за дешевую цену, наймут работников и будут продавать весь добытый материал.
И вот на основании, по этим моим соображениям я и думаю, что для того, чтобы люди жили лучше, нужно установить подоходный налог, что в полном нашем распоряжении, в полной нашей власти. Если я со своим семейством заработаю 300 р., то я охотно отдам 3 р., если мало этого будет, тогда можно удвоить, и мне будет лестно перед моими братьями, потому что я хорошо знаю, что я плачу на общее благо.
Теперь у нас и везде есть много таких людей, которые навешивают на грудь светленьких детских игрушек и называют себе большими людьми, а посмотреть в его изнеженные руки - в его ладонях нет ни одного ордена, тогда как у каждого истового работника эти ордена, то есть мозоли, никогда не сходят.
Да, дорогой Лев Николаевич, только все и делается мозолистой рукой. Мозолистая рука питает всех, и, наверно скоро эта же мозолистая рука сдвинет и устранит всю неправду. Все крестьяне уже давно чувствуют, что творится что-то неладное, и все это чувство с каждым годом, и особенно неурожайным, разрастается больше и больше, а потом сразу обрушится вся эта стихийная сила на головы злодеев и тогда…
Ужасно- ужасно жаль, что до этого доводят большие люди.
Простите меня, я написал неумело и нескладно, потому что тороплюсь убирать хлеба. Быть может, потом явятся и еще мысли, но я не стану вам больше надоедать. Если мне позволит моя сила, то я когда-нибудь побываю в Ясной Поляне и посмотрю своими глазами, где живет дорогой человек. Если вы переселитесь в другой мир и не дождетесь меня, то этот бедный, но счастливый крестьянин придет поклониться вашему праху и уронить несколько искренних слезинок на вашей могиле.
Простите, остаюсь известный вам по неумелому письму счастливый, но бедный крестьянин
Александр Шильцов.
Июль 28-е, 1908 года
ГМТ, инв. № 57433
Офицерская ул., д. 57.
Александру Александровичу Блоку, милому поэту.
В. А. Щеголева.
Помогите мне…
Может быть, это грезы? Или сон? Но вся наша жизнь есть сон, короткий, мучительный. И только благословенные праздники радости и счастья мешают нам проснуться, притягивают к ночи.
Вы мне ответите?
Будьте счастливы.
22 декабря 1910 г. В. Щеголева.
Если бы я сказала Вам, что хочу видеть Вас еще один раз… один раз! Что ответили бы Вы мне? Я отравлена последним вечером, тишиной островов, мое сердце эти дни так полно.
Ваша…
26 января 1911 г. В. Щеголева.
Кажется, это нехорошо. Я не поблагодарила Вас за Вашу прекрасную книгу. Я получила ее давно!
Благодарю Вас!
В. Щеголева.
15 декабря 1911 г.
Это было давно,
это было давно
В королевстве земли
приморской
Александру Блоку
Зеленой пылью лес окутан
Весенний яд в твоих глазах
Зеленым хмелем сердце
спутал,
Заворожил, но… в сердце
страх
Таится темная отрава
В прикосновеньи губ чужих
О, сердце, сердце - ты не
право
Но все равно. Твой этот миг.
Кровавой лентой, лентой муки
Протянут путь мой к небесам
Ловлю в смятеньи счастья звуки,
Бросаю страсть к твоим ногам
Душа в сиянии застыла
Голгофы жуть открыла даль
Безумьем сердце опалила
Любви томящая печаль
Поет, летит мой челн опасный
Несутся к звездам паруса
Конец один дороги страстной
Голгофы черной три креста
И нет спасенья, нет возврата
В открытом море черный шквал
Душа звенит, тобой объята
Маяк погас… Девятый вал
***
Неизбежно… силы нет,
Я в трясине темной муки
Чары слов твоих - расцвет
Знойных снов в тени разлуки
Пьяный, пьяный зов метели
Сердце, сердце… не стучи
Напевая, дремлют ели
Знаю, ложь все, но молчи
В. Щеголева 1921 г.
Прочтите - и улыбнитесь… легко.
Это было давно…
В королевстве приморской земли…
РГАЛИ. Ф. 55, Оп. 1. Ед. хр. 474. МК
Письмо Юркина Петра Блоку с приложением стихотворения Юркина П. «Александру Блоку» и дарственная надпись Юркина П. Блоку А. А. на титульном листе книги Юркина П. «Утро мечты».
С приветом глубокоуваженья,
Автор сборника «Утро мечты»
Посвящается отзывчивым душам…
Друг, в жизни так мало
счастливых минут
И те мы не ценим, как надо
Оне, словно тень,
промелькнут, проскользнут
В душе будет скуки
прохлада
Влюбленное сердце
сжалось в комочек
Мысль умирает, грустью
сквозя…
Милый! Приди хоть ко мне
на денечек
Сердце согреть. Без тебя -
мне нельзя.
Глубокоуважаемый поэт, примите скудный подарок моей осиротелой музы и не осуждайте, пожалуйста, за искренность, которая как любимая вечерняя весенняя зарница, мелькает вспышками… в строчках, посвященных Александру Блоку.
Автор сборника «Утро мечты»,
Искренне уважающий Вас
Петр Юркин
Александру Блоку
Тянутся дни, невеселые
сердцу
Слышать желаю твоей
мысли напев
Раскрой мне, мечтатель,
радости дверцу,
Веселья ключами печаль заперев
«…»
Встречаю, - но редко - строчки
я Блока
Но в них он надменно в глубь
сказки влечет
Ты в грезах, мечтаньях
Мне был за пророка
Теперь и мечтанья - да только
не те…
***
Хладные волны, сумерки вешние,
Отзвуки - песня далекая -
В сердце вливают надежды
нездешние
Сердца мечтой люблю Блока я
15 марта 1916 г.
РГАЛИ. Ф. 55, Оп. 1. Ед. хр. 478. МК
Письмо М. Горького селькору И. А. Якушеву
Селькор И. А. Якушев из деревни Семеновки, Вироновской волости, Бежецкого уезда, Брянской губернии, послал письмо в Италию на имя Максима Горького. В письме селькор спрашивает Горького о том, как Горький живет, есть ли в Италии крестьянские газеты, селькоры, какие там налоги и что собой представляют фашисты.
Отвечаю на ваши вопросы, Иван Афанасьевич!
Рабочие и крестьянские газеты в Италии не издаются. Само собой разумеется, что и рабкоров и селькоров здесь тоже нет. Почему? Напишите в «Крестьянскую правду», чтобы вам ответили, что такое «фашизм». Тогда для вас будет ясно почему. Я отказываюсь ответить на этот вопрос, потому что он требует большой статьи, а у меня нет времени написать ее. Такой литературы: книг, брошюр, журналов, газет для рабочих и крестьян, какая издается у нас в России, нигде в Европе нет и быть не может. Вы должны знать это. В европейских государствах рабочий народ - не хозяин своей судьбы, и его здесь учат только начаткам грамоты. А налоги взимаются за все и со всего. Как же вы не знаете этого?
Надо знать. Всего хорошего!
М. Горький
«Крестьянская Газета» от 29 мая 1928 года
«Механическим Гражданам» СССР
Ответ тов. Горького на письма читателей.
За четыре месяца, прожитых мною в Союзе Советов, я получил свыше 1000 писем, и среди них сотни две посланий от граждан противосоветского умонастроения.
Вот несколько образцов черного словесного дыма, исходящего из глубины обывательских душ.
«Наплевать мне на всякую общественность, на все призывы к труду, творчеству; я не честолюбив, я хочу жить просто для самого себя, для семьи»…
«Русский народ не понимает свободу, ему нужна плеть».
Есть у меня, разумеется, и письма иного типа, и часть одного из них очень уместно привести в противовес философии обывателей.
Автор письма - «человек от земли, называемый прежде мужик, а тепериче гражданин как все».
Он - «ето письмо писал две недели как грамоти навчился от племяша члена красной Армеи». Он пишет: «Ежели бы раньше знать чего знаем от совецкой власти, ну так не было бы никаких воин и сукиных сынов которым затевают и деньга была бы на хозяйство деревням на фабрыки и дай Господь добиться товарищам разружения всех тогда пойдем широко впереди всех».
Писем такого типа у меня тоже немало, и они иногда внушают нелепую мысль о вреде грамоты для «механических граждан».
Граждане! Вы убеждаете меня, что я «ослеплен», «оглушен», «продался», «кривлю душой» и так далее в этом духе.
Совершенно не верно, граждане, что я не вижу в Союзе Советов ничего плохого, темного.
О чем и как вы пишете мне?
Посмотрите: «Фабрик у нас нет» - это когда восстановлены почти все старые фабрики и затрачена не одна сотня миллионов на построение новых.
«В каждом городе тысяч 50, 100 жителей, а то и больше безработных», - конечно, это ужасно, и особенно ужасно для тех городов, в которых все население исчисляется в 100, в 50 тысяч. А каково живется городам, население коих 30, 40 тыс.? Это уже невозможно представить.
«75 процентов населения России болеет сифилисом» - сообщаете вы. «Каждый коммунист имеет 10 жен». «Девочки с восьми лет начинают жить половой жизнью». «Фабрики стоят и разрушаются, транспорт - тоже». Что - «тоже»? Стоит и разрушается? «Ряды комсомольцев пополняются сыновьями бывших урядников и волостных писарей».
И мне тошно, гражданин, от вашего дикого невежества.
Малограмотность у вас, граждане, ужасающая. Один из вас пишет, что «коммунисты заткнули мне уши для того, чтоб я не слышал, как народ безмолвствует». Но - сами посудите: если народ безмолвствует, на кой же чорт уши-то мне затыкать? И - как можно говорить «народ безмолвствует» в те дни, когда столь яростно и бурно кипит «самокритика», когда огромная армия рабселькоров беспощадно обличает все, даже самые мелочные ошибки и непорядки управления хозяйством страны.
«Бывшие поклонники из Нижнего и Сормова» пишут мне, что мною «владеют большевики, люди с темным прошлым, с тюрьмой назади», пишут и - прощаются: «Прощай, наш Горький». Ведь вот как опоздали проститься! Давно бы пора, граждане! Кстати: вашим я никогда не был. Большевики владеют мною уже лет 25. У меня, граждане, тоже «тюрьма назади», только не такая тяжелая и длительная, как у любого из старых большевиков. Отличаюсь я от них еще и тем, что, к сожалению моему, - в 17 году переоценил революционное значение интеллигенции и ее «духовную культуру» и недооценил силу воли, смелость большевиков, силу классового сознания передовых рабочих.
Тем гражданам, которые спрашивают: почему я «продался», «примазался» к большевикам, отвечаю: юношей, живя в Казани, Царицыне, Борисоглебске, Нижнем, я познакомился с революционерами народнического толка. Это было для меня случайностью счастливой, - впервые увидел я людей, жизненные интересы которых простирались дальше забот о личной сытости, об устройстве личной спокойной жизни - людей, которые прекрасно, с полным знанием каторжной жизни трудового народа говорили о необходимости и верили в возможность изменить эту жизнь.
Для меня старые революционеры, побывавшие в тюрьмах, ссылке, на каторге, являлись героями, полусвятыми, я смотрел на них как на живое воплощение «правды-справедливости», как на людей, способных разрубить все тугозавязанные узлы жизни.
В 91-92 гг. в Тифлисе я встретил особенно много людей, судившихся по процессам начала 80-х годов, отбывших каторгу и ссылку. И вот, на вечеринке один из них, некто Маркозов, выслушав рассказ о холерном бунте в Астрахани, сказал, вздохнув:
«Очевидно, для управления народом все еще необходимы кнут и штык».
Много слышал я таких слов, а в 1907 году в сборнике «Вехи» прочитал:
«Мы должны быть благодарны власти за то, что она штыками охраняет нас от ярости народной».
Все это, не умаляя высокой оценки мною культурной работы, которую вела интеллигенция, заставило меня усомниться в ее «любви к народу» и в ее революционности.
Подлинную революционность я почувствовал именно в «большевиках», в статьях Ленина, в речах и в работе интеллигентов, которые шли за ним. К ним я и «примазался» еще в 1903 году. В партию - не входил, оставаясь «партизаном», искренно и навсегда преданным великому делу рабочего класса, и в окончательной победе его над «старым миром» - не сомневаюсь.
Вы, граждане, люди с органическим пороком, с каким-то темным пятном в мозгах. Это пятно обладает способностью стягивать в себя и затем отражать явления, факты и мысли только отрицательного характера. В вашем мозгу непрерывно происходит процесс гниения, разложения впечатлений. Я вижу, что процесс создания новой действительности у нас, в Союзе Советов, развивается с удивительной быстротою, вижу, как хорошо, творчески вливается в жизнь новая энергия, - энергия рабочего класса, и я верую в его победу.
Верую, потому что - знаю.
«Крестьянская газета»
от 12 октября 1928 года
Москва, Лубянск. проезд № 3, кв. 12. Редакция журнала «Новый ЛЕФ». Ответственному редактору Владимиру Владимировичу Маяковскому от Аркадия Губаря из г. Киева, ул. Ивана Франко, дом № 30, кв. 2
Глубокоуважаемый
Владимир Владимирович!
Прежде всего, разрешите преклониться перед Вашим феноменальным стихотворным талантом и долгим писательским опытом и пожелать на будущее такой же плодотворной работы по укреплению позиций левого фронта искусств в области литературы.
Искренний почитатель Ваш, пишу Вам, главе Футуризма, из Киева. Разрешите Вам, досточтимый Владимир Владимирович, излить свою просьбу. В Киеве недавно была получена Ваша книжка «Как делать стихи», изданная в «Библиотеке Огонька». Моментально по получении все издания в Киеве разошлись, и нигде не возможно достать этой книжки. Такой же аналогичный случай был с Вашими книжками «Облако в штанах» и «Избранное из избранного» - их тоже невозможно нигде в Киеве достать. Прошу Вас, уважаемый Владимир Владимирович, не отказать в моей просьбе и одарить меня этими книжками. Буду очень рад получить эти книжки от ВАС с надписью «Аркадию Губарю от В. В. Маяковского».
Прошу Вас, Владимир Владимирович, не откажите мне.
13 августа 1927 г.
РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 5. Ед. хр. 110. МК
Уважаемый
Владимир Владимирович!
Так хочется Вас послушать и еще больше - поболтать с Вами, но не могу. Сегодня редакционное совещание. Если у Вас есть время и желание - зайдите ко мне, я буду очень рада, напою Вас чаем с вареньем (вкусное). Телефон мой 83-58, а адрес Вам скажет сестричка моя, которая и передаст письмо.
Сжимаю руку
Наташа Кузьмина
Из «Красной» я ушла уже полгода, работаю в «Лен. Правде»
(Без даты)
РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 5. Ед. хр. 112. МК.
Отзывы рабочих трамвайного депо, хлебопекарни № 2, 3, государственной мельницы № 5 о стихотворениях Маяковского Владимира Владимировича
[Выписки из библиотечных книг отзывов] рукой неустановленного лица
1930 г.
Депо трамвая
«Стихи о революции» - читали дома и слушали в библиотеке. Нравятся всем, в особенности «Левый марш». «Зажигают», - по выражению одного из слушателей. Хвалят также антирелигиозные.
«Облако в штанах» - почти никто не понял, даже служащие со средним образованием. Отзывы: «Набор слов, галиматья».
«Париж» - малопонятно, нравятся «Нотрдам» и «Версаль». Отдельные читатели отмечают необыкновенную сжатость речи. В двух словах рисует целую картину, создает настроение, но читать трудно, странная расстановка слов - «никак не подделаешься к нему».
Вывод библиотекаря: массовому читателю лучше Маяковского читать вслух, набрав стихотворения последнего времени, но при условии хорошего чтения нужно предварительно побеседовать на ту тему, которая положена в основу стихотворения.
Библиотекарь депо трамвая немного знакома с современной поэзией, владеет техникой чтения стиха, интересуется художественной литературой.
Еще один отзыв из этой библиотеки: «Никакого вывода определенного не нахожу и к книге имею равнодушное отношение» (рабочий, выходец из деревни).
Хлебопекарня № 2
Читают стихи вообще неохотно, предпочитают старых поэтов. Маяковского многие отказываются брать. В результате опроса некоторых активных читателей, читавших Маяковского, собрала следующие отзывы:
1. Пекарь, 17 л. Образование низшее, читатель серьезный. Стихи любит больше всего Кольцова. Любит слушать хорошую декламацию. Маяковский не нравится по форме произведений: «Пиши получше - мы будем читать». Кольцова же любит потому, что стихи жизненные (парень деревенский). «Пусть напишет поэму о революции 1905 года (в это время в библиотеку поступала литература о 1905 г.), да постарается, а то пишет, пишет абы как-нибудь - пусть читает пролетарий»
2. Пекарь, 28 л., образование низшее, стихи любит, больше всего Пушкина и Лермонтова. Маяковский мало понятен, если не знаком с вопросом, о котором он пишет. Вообще его стихи рабочим не понятны. «Красивый стих, а смысл не понятен», «Читать трудно, не знаешь, где остановиться», много слов, которые режут слух.
Из новых нравится Есенин (возможно, что это просто отражение общего увлечения Есениным после его смерти).
3. Пекарь, 19 л. Рапповец. Любит стихи, новую поэзию, Маяковский нравится блестящей техникой - «научиться можно чему».
Вывод библиотекаря: Маяковский массе не доступен. Библиотекарь интересуется новой литературой, по образованию словесница.
Хлебопекарня № 3
Была проведена читка стихотворений Маяковского. Читали «Париж», и из сборника «Маяковская галерея», «Пуанкарэ» и «Муссолини». Присутствовали пекаря. Имеется протокол читки. Высказывания слушателей:
«Это не книга для рабочего, которую без расшифровки сам рабочий не поймет, для рабочего книга должна быть изложена ясно, понятным разговорным языком…»
«Как видно, Маяковский, описывая в юмористическом тоне места и лица, старался подражать Демьяну Бедному, переплетая, как яичницу с луком, прежние народные обороты с модным иностранным языком, но до Демьяна Бедного ему далеко».
«Я не любитель беллетристики вообще и юмористической модной в особенности, - я считаю нужным сказать начальству - к чему эта затея: одно слово писать на одной строчке, портить зря бумагу, ведь существуют знаки препинания, а эти фокусы совершенно лишние».
«Я этой книги не понимаю, совершенно как на китайском языке» (женщина, читательница начинающая).
«Слов нет, что человека, знающего политику, то есть очень хорошо развитого и политически, и литературно, эти книги заинтересуют, а для рядовых читателей подавай стишки только Демьяна Бедного».
Группа читателей, обсуждавших стихотворения Маяковского, решили, что фонд «Передвижная библиотека» заинтересовался вопросом об оценке его произведений в связи с комплектованием передвижки и поэтому вынесли резолюцию: сочинения Маяковского не понравились и среди читателей библиотеки-передвижки хлебопекарни № 3 не пойдут, а потому просил коллектив его стихи не присылать.
Госмельница № 5
Проведена читка стихотворений «Пуанкаре» и «Муссолини». Вначале слушатели были очень заинтересованы темой «…» на вечере в клубе ВСАОХР. К концу читки осталось из 30 - 12 человек.
«Рабочие такой книги читать не будут, т. к. все в ней непонятно. Зачем он бьет словом, словно кошке к хвосту что-нибудь привязывает».
«Это какие-то загадки, над которыми нет никакого времени ни желания рабочему утруждать себя разгадками».
«Ни к чему нам такие книги, нужны ясные, понятные».
На двух последних передвижках библиотекарь, слабо знакомый с литературой.
РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 5. Ед. хр. 137. МК
Записки, поданные слушателями на вечере 12 мая 1930 г. в Большом Зале Консерватории памяти Вл. Вл. Маяковского.
Председательствовал Малкин
Выступали: Луначарский, Асеев, Каменский, Кирсанов, Малкин, Шкловский, Безымянский… (далее нрзб.)
1. Почему Маяковский не был членом партии?
2. Маяковский индивидуален. Как можно поэта индивидуального назвать поэтом массы?
* * *
Тов. Ф. Кон! Почему Вы и Луначарский не были на вечере памяти Великого Поэта в клубе КОР, ведь поэт писал для рабочих, а не для любителей литературных вечеров и литературных скандалов, которых в зале большинство.
* * *
Каково отношение Маяковского к революции? Принимает ли он бюрократию в революции или же только ее разрушающий, грозовой период? Ответьте поподробнее, а то не понятно.
* * *
Можно ли считать Маяковского равнодушным в своем решении на смерть?
* * *
Прекратите насмехательство над поэтом, уберите бездарнейшего из чтецов!
* * *
Необходимо ограничить время ораторов, а то прямо скучище невозможное - сегодня не похороны.
* * *
Виктор Шкловский! Если у Вас есть совесть, не пишите книжки о Маяковском!
(в президиум Шкловскому)
* * *
Почему отзывы о Маяковском ДО его смерти так противоречат теперешним отзывам о нем и как прикажете понимать статью Малевича в «Марксистской хрестоматии»? Убедительная просьба ответить на эти вопросы - ими вы рассеете массу вопросов не меня одной.
* * *
Лишите Безымянского слова хотя бы из уважения к покойному. «Саша» - безнадежен.
* * *
С кем можно сравнить Маяковского с прежними писателями по удельному весу?
РГАЛИ. Ф. 336. Оп. 5. Ед. хр. 136. МК
Здравствуйте дорогой дядя -
Корней Чуковский!
Я октябренок Юрий Яковлевич Носков (6 лет) убедительно прошу Вас дядя Корней прислать мне наложенным платежом полное собрание Ваших сказок для детей последнего издания, так как здесь я никак не могу достать Ваших книжек.
Если Вы сами почему-либо не можете выслать просимых сказок, то не сочтите за труд переслать мою просьбу Вашему издательству.
Заранее сердечно Вас благодарю -
Юра Носков
16/I - 36 г.
Адрес мой:
Донбасс, г. Константиновка, ул. Труда, 78 - Юрочке Носкову.
Здравствуйте, товарищ Чуковский!
Почему звери поехали в СССР?
Я прочел Вашу книжку «Доктор Айболит».
Пишу Вам, потому что мне не понятно, почему звери едут в СССР.
Откуда медведь им принес письмо? А кто послал письмо?
Почему доктор Айболит не рассказал зверям: «Почему мы едем в СССР?»
Пришлите, пожалуйста, для моего товарища Вилика в Одессу еще одну книгу «Таничка и Ваничка»
12 сентября.
Юра Ф.
Дорогой Бибигон!
Пришли свою фотографию. Так, как я не слушал 1-й передачи, где ты дрался с индюком и испугался пчелки, то пришли мне ее в письме. Я слушаю детские передачи для дошкольного возраста, хотя я уже в 5-м классе.
Ну до свидания
Ученик 5 класса «А» города Таганрог, 15-й железнодорожной школы
Сергей Щеглов
Детские письма, адресованные Корнею Чуковскому, предоставлены Павлом Михайловичем Крючковым, частным владельцем.
Материал подготовили Наталья Рыбальченко и Евгений Клименко