О новом протекционизме (2)

О новом протекционизме (2)

«Спектэйтор»

18 июля 1903 г.

Сэр! В номере от 11 июля двое Ваших корреспондентов прокомментировали приведённый мною пример с производством автомобиля, и я хотел бы объяснить, почему они не сумели меня переубедить.

Смысл моего утверждения сводился к тому, что ввоз из-за границы товаров, которые могут быть произведены внутри страны есть зло; в качестве иллюстрации я привёл пример с автомобилем стоимостью 1000 фунтов, задав вопрос: где выгоднее государству заказывать его — в Париже или в Бирмингеме? Ваши корреспонденты сочли, что ввоз товаров из-за границы стимулирует торговлю, сделав вывод, который мне представляется совершенно немыслимым. Если согласиться, что по достоинствам своим оба произведённых автомобиля равнозначны, то утверждение о том, что нам будто бы выгоднее направить тысячу фунтов на поддержку иностранной промышленности, противоречит здравому смыслу.

Знаю: формула «торговля порождает торговлю» считается сегодня аксиоматичной, но способ её доказательства на этот раз избран крайне неудачный. Оба Ваших корреспондента согласились во мнении, что эта самая тысяча фунтов для Британии не потеряна, что она вернётся нам в виде оплаты за британские продукты. Конкретный пример всегда тем и хорош, что на нём можно проследить, по каким каналам растекутся эти деньги. Итак, мсье Панар оплачивает продукт моим чеком и переводит деньги на свой банковский счёт. Определённая часть этой суммы идёт на поддержку его завода: последний становится для французского правительства важной мишенью налогообложения. Поступившая сюда сумма делится между работодателями и рабочими. Но если в расходной статье работодателей может действительно оказаться британская продукция, то рабочий — тот самый «синий воротничок», что предпочитает vin ordinaire, сабо и все атрибуты чисто французской экипировки, — вернёт нам очень небольшую часть этих денег. Какую-то часть своей доли он положит в банк — и таким образом накопит, вполне возможно, очередной кредит России.

Скорее всего, из этой тысячи фунтов в Британию вернётся не более двадцати. А ведь мы могли бы сохранить её всю, обеспечив работой наших собственных граждан. Так, конечно же, предпочтительнее оставить эти деньги у себя, чем отправлять их за рубеж в надежде всего лишь на то, что малая часть их вернётся к нам по торговым каналам. Мне могут возразить: пример приведён слишком конкретный — торговый баланс определяется несравненно более крупными сделками. Но у Америки мы покупаем товаров на 100 миллионов долларов, а себе из них возвращаем 18: где же тут баланс? Или, может быть, это — исключение? Хорошо: на 32 миллиона мы получаем товаров из Голландии: отдаём — на 9. Где баланс? Тут уж положение дел никак не оправдаешь инвестиционными процентами или налогами судоходства. Бельгия продаёт на 24 миллиона, покупает — на 8. И снова на торговый баланс нет и намёка. По сравнению с нами Германия и даже Франция улучшают собственное положение, опровергая тем самым все общепринятые политэкономические аксиомы.

Я могу понять упрямцев, которые не желают соглашаться с приведёнными аргументами; мне непонятно лишь, как можно отрицать необходимость проведения серьёзного исследования по этому вопросу.

Искренне Ваш

А. Конан-Дойль

Андершоу, Хайндхэд, Хаслмир