Все течет, все меняется…

Все течет, все меняется…

Неотвратимо меняются, прежде всего, люди: сменой поколений, освоением новых видов энергии, технологий, развитием всей техносферы и т.п. Со временем координально меняется логика социального поведения, мотивации — разно в разных группах. Это неизбежно приводит к радикальной трансформации всех институтов общества и государства: структурной, технологической, целеобразующей, мотивационной. Спецслужбы — не исключение. К примеру, полем деятельности политической полиции царской России являлась в первую очередь революционно настроенная интеллигенция, особенно — ее радикальные представители, практиковавшие террор, революционно ориентированные этой же прослойки интеллигенции рабочие, студенты. В гораздо меньшей мере — антимонархически настроенные представители знати, купечества, дворянства, духовенства.

Кадры российского политического сыска той поры люди хорошо образованные, высших сословий. Методы работы — профессиональные, в рамках существовавших тогда процессуальных норм: с адвокатами, судами присяжных (до военно-полевых судов времен Столыпина).

Победившая в революцию и пришедшая во власть разночинная интеллигенция в условиях гражданской войны создала ВЧК. Заняли в ней все руководящие должности и больше из своих цепких интеллигентных рук «карающий меч революции» не выпускали. Уже в первые несколько лет число уничтоженных «врагов революции и трудового народа» на порядки превысило «замученных в царских застенках» за всю историю династии Романовых. Созданные органы безопасности нового политического режима были совершенно иной структуры, кадрового состава, численности. Самое же существенное отличие — в новой редакции набора полномочий, задач, приемов и средств их достижения. Политической властью была сформулирована доктрина новой спецслужбы, в основу которой был положен классовый принцип: принадлежность к привилегированному сословию уже являло законченный состав преступления, по которому чисто в административном порядке наказанием мог бы быть расстрел — на усмотрение сотрудников ВЧК. За интенсивностью применения этой меры наказания бдительно наблюдали соответствующие члены правительства.

Конечно, революционная постинтеллигенция, организовавшая государственный переворот 1917 года в России, была хорошо образована, знала историю и много полезного по части организации непримиримой классовой борьбы почерпнула из идеологии и практики якобинского террора времен буржуазной революции во Франции. В точном соответствии с боевым гимном революционеров мира: «Кровью народной залиты троны, кровью мы наших врагов обагрим!». Пролетарский террор в России был задуман с большим размахом и многократно превзошел якобинский: под топор пошли не только аристократы, дворянство, но и все «буржуи», духовенство. Естественно, поставленные перед ВЧК задачи уничтожения разнородных эксплуататоров как класса намного превышали физические возможности этого органа. Посему политическая власть широко практиковала привлечение к этой «работе» регулярную Красную армию, милицию, отряды вооруженных рабочих, части особого назначения, укомплектованные коммунистами и комсомольцами с опытом войны. Создана была новая система трудовых лагерей тюремного типа — общеизвестный ГУЛАГ, где «классовые враги» трудились на лесоповалах, строительстве разнообразных объектов. С позиций «классовой борьбы» в стране реализовывались все проекты возрождения промышленности, сельского хозяйства, науки, образования, распределялись продукты питания, одежда, жилье. Все новые задачи ставились и перед спецслужбами: борьба с детской беспризорностью, хищениями государственной собственности, саботажем.

К концу 30-х годов прежнее руководство ВЧК было практически уничтожено: революционную интеллигенцию сменили по преимуществу люди пролетарского происхождения. Задачи классовой борьбы сменились на иные — борьбу с бандитизмом, иностранными разведками, охраны военных, оборонных объектов и т.п.

Новое пролетарское государство с предельным напряжением готовилось к неизбежной грядущей войне. Перед НКВД стояла задача борьбы с агентурой вражеских государств, в том числе и в среде высшего советского управленческого слоя, армейского командования. НКВД стремилось решать поставленные задачи: скрытые враги оказались в числе членов правительства, среди родни первых лиц государства, судебные органы в открытых заседаниях выносили «врагам народа» суровые приговоры, не считаясь ни с какими былыми революционными и боевыми заслугами.

Не менее жестко, с размахом работало и гестапо в Германии, изобличая и уничтожая многочисленных врагов Рейха, категории которых определяло, прежде всего, руководство правящей партии НСДАП, руководствуясь доктриной уже не классовой борьбы, а чистоты расы.

К тотальной борьбе с агентами мирового коммунизма ФБР США приступило уже после войны, в разгар подготовки новой, ядерной. Спецслужбы Израиля до сих пор выявляют и вывозят из любых стран мира для суда бывших нацистских чинов, причастных к холокосту. Действуют, естественно, по своей инициативе — реализуют одну из важнейших постоянных задач еврейского государства под опекой главнейших хранителей его концепции. Спецслужбы Ирака при Саддаме Хусейне весьма эффективно решали задачу подавления политической и конфессиональной оппозиции режиму самыми жестокими мерами. Не оставляя практически шансов любым попыткам демонтировать правящий режим извне. Новому грядущему правительству Ирака придется создавать новые спецслужбы, сотрудникам которых надо будет давать широкие полномочия для подавления и изведения вооруженной подпольной войны сторонников свергнутого режима. Ничего нового из приемов грядущих схваток, кроме уже многократно аппробированных пыток, расстрелов вряд ли что удастся им найти. Как бы ЦРУ не стремилось помочь специальной техникой и технологиями. Лучше всех иракцам смогут помочь в этом деле, как ни покажется, возможно, странным, нынешний президент чеченской республики Ахмад Кадыров. Уйдет из жизни в Ираке поколение «бывших» — уйдет и война, изменятся задачи и технологии работы тамошних спецслужб. Не всех, конечно.

К примеру, любая военная разведка и контрразведка практически не меняют своих задач, основных объектов внимания, которыми являются наиболее мощные государства и их армии. Меняются в основном технические средства, способы их использования. Другое дело — политический сыск: каждый новый режим и новый участник оппозиции режиму — и новые структуры, приемы работы, установки на результат. Появились, к примеру, в России в XIX века «народники», стремившиеся просветить в нужном контексте монархических подданных — появилась нужда в специальных структурах в составе 3-го жандармского управления, где создавался банк данных о партийных функционерах. С этим типом революционеров хлопот особых не возникало: ссылай потихонечку в Сибирь на поселение, где людей на одном квадратном километре намного меньше, чем медведей, и пусть себе просвещают по выбору.

Ситуация для русского политического сыска радикально изменилась с появлением социалистов — революционеров, взявших на вооружение тактику покушений на высочайших особ и иных сановных лиц монархии. Опять пришлось создавать новые подразделения, по-новому строить агентурную сеть, простирая ее за границу, где обретались руководящие центры новой партии. Высылка на поселение по решениям судов изменилась на каторгу. Но остановить политический террор удалось лишь введением военно-полевого суда с немедленным исполнением стандартного приговора: были повешены несколько сот радикальных революционеров — политический террор в дореволюционной России иссяк. Тяжесть принятия репрессивных решений тогда приняло на себя правительство Столыпина и члены военно-полевых судов. Не спецслужба, на долю которой пришлись лишь те из революционеров, которых приходилось убивать, когда те при задержании отстреливались. Далеко не всякое изменение в истории человеческих цивилизаций — прогрессивное, от относительно плохого — к относительно хорошему. Так, прошедшая в России буржуазно-демократическая революция, свергнувшая монархию, в условиях возникшего хаоса умелыми стараниями ортодоксальной революционной интеллигенции, объединенной в рядах большевистской партии, была стремительно переведена в пролетарскую. Где любая частная собственность недопустима. А все бывшие собственники вместе с монархическими сословиями и чиновничеством были переведены в разряд «врагов народа», подлежащих изведению как класса паразитов — эксплуататоров. Каковая задача и была возложена на вновь созданный вид спецслужбы — "карающий меч революции " ВЧК — НКВД. В первые годы уничтожение эксплуататоров в лице, прежде всего офицерства производилось практически вне всяких судебных процедур: виной — и непростительной — была классовая и кастовая принадлежность. По мере становления новой государственности появились военные трибуналы и «особые совещания» («тройки»), которые мало что изменили в процедурах и технологиях (и производительности) карательной практики. Такая задача через ВЧК — НКВД была жестко поставлена рабоче-крестьянским правительством Советской республики, которое на 99 % процентов состояли из самых именитых представителей революционной интеллигенции. Они же, как уже говорилось, возглавляли карательные структуры государства в самые жестокие периоды их работы. Это «know — how» борцов — гуманистов за светлое будущее человечества в смысле использования спецслужб для упреждающего, досудебного уничтожения политических врагов, оппонентов и поныне находит применение в практике немалого числа современных нам политических режимов с признаками густопсового авторитаризма, диктатуры, олигархии и др. Даже цивилизованные европейские государства в момент всплеска политических убийств по технологиям «красных бригад», громко заявивших себя в Италии, вынуждены были поставить антитеррористическим подразделениям своих спецслужб задачу физического уничтожения террористов в момент попытки их задержания — потом поздно: правоприменительная практика «цивилизованных государств» гарантирует им вполне сносное тюремное существование и сохранение жизни. Именно такой подход позволил быстро погасить вновь возродившуюся моду на политические убийства среди радикально настроенной молодой европейской интеллигенции.

Ибо гуманисты — герои во всем мире без любых сомнений и колебаний готовы жертвовать во имя светлого будущего любым числом жизней любых людей, но только не своей собственной.

Спецслужбы Израиля вынужденно добавили к этой "технологии " новый элемент профилактики слишком интенсивного притока кандидатов в герои — смертники: взрывы домов семьи «шахида».

Тем более что исламский фундаментализм как неотъемлемый элемент цивилизационной войны ввел массированную практику отнюдь не патриархального индивидуального террора — смертники начали взрывать вместе с собой целые жилые дома, места массового скопления вполне обычных людей. Самой сильной, опасной чертой новоявленного исламского террора, которой мало что пока противопоставить, является обилие молодых юношей и девушек, готовых по причине возрастной предрасположенности к фанатизму веры, добровольно идти на смерть. Что и позволило сформулировать организаторам и вдохновителям свою главную стратегию террора: «Мы задавим вас своими детьми!». В условиях перманентного демографического взрыва в мусульманских странах, порождающего самое отчаянное перенаселение, эта угроза и реальна и предельно опасна: созданный культ шахида — национального героя, удачно прививаемый опытными социальными технологами к подростковому максимализму и устремленностью в героику, обеспечивает интенсивный, практический дармовой приток жаждущих подвига, устойчивый на обозримое будущее. Здесь речь идет, по сути, о масштабной партизанской войне в условиях городов. Спецслужбам Израиля приходится уже опираться на полномасштабные карательные войсковые операции с массированным применением бронетехники, боевой авиации по разведанным целям: базам боевиков, центрам подготовки террористов, местам базирования руководителей террористических структур и их штабов.

Учитывая разросшиеся исламские диаспоры по всему миру, прежде всего — в странах Европы и Америки, следует трезво понимать, что международный терроризм как главная доступная относительно слабо развитым экономикам мусульманских стран компонента идущей и набирающей размах межцивилизационной мировой войны, будет только усиливаться, распространяться на наиболее уязвимые сегменты техносферы. Роль спецслужб ведущих стран мира, их включенность в боевые действия будут только возрастать, участие армий — тоже. Специфические приемы и средства работы спецслужб будут распространяться практически на все сферы жизнедеятельности социумов, которые ранее практически не привлекали внимание служб госбезопасности. Судебное преследование террористов, организаторов и руководителей террористических структур будет становиться второстепенным средством борьбы, уступая процессу физического уничтожения «бойцов невидимого фронта» в боевых столкновениях, артиллерийскими и авиационными налетами.

Неизбежно ужесточение контроля спецслужб за эмиграционными потоками, более интенсивное вовлечение сил полиции в борьбу с нелегальными эмигрантами на основе все более жестких ограничительных законов.

Неизбежно так же ужесточение противостояний и противоборств со спецслужбами многих мусульманских стран с вовлечением в эти процессы все большего числа обычных граждан: эмигрантов, туристов, бизнесменов, финансистов и др.

Кроме того, спецслужбы западных стран все больше будут вовлекаться в процессы воздействия политическими, экономическими средствами на демографическую экспансию из стран третьего мира. Что так же будет сопровождаться все более интенсивным вовлечением в зоны действия спецслужб все большего число «гражданских лиц». Необходимость отвлечения все больших сил и средств на все более масштабные войны спецслужб так же затронет интересы практически всех институтов государства и общества. Армии стран христианской цивилизации в этих условиях так же неизбежно будут вовлекаться во все более масштабные совместные войсковые боевые действия: для подавления исламских сепаратистских повстанческих армий, разнородных боевых организаций самофинансирующихся индустриями производства и переработки наркотиков в промышленных масштабах для поставки на европейский и американский рынки.

Есть и иные существенные социальные новации современности, которые внесут серьезные коррективы как в структуру, так и в методы работы спецслужб. Это связано, прежде всего, с глобальным развитием и внедрением в массовую практику информационных технологий: "ПО данным Washington Pro-File, еще в 2000 году Ассоциация американского менеджмента (American Managment Association) опросила более двух тысяч крупных компаний и выяснила, что 73 % из них постоянно используют информационные технологии для слежки за сотрудниками, и это считается законным действием… Высший менеджмент предприятий, системные администраторы и руководители отделов компьютеризации в беседе с журналистом охотно делятся информацией, но исключительно на условиях анонимности. Вот типичное суждение владельца компании: «Мы в своей работе используем контроль почты, посещения сайтов, запрещение ICQ. Знаю варианты, когда учитываются все телефонные переговоры, факсы, ксерокопии, контролируется перемещение сотрудников по офису. Как правило, об этом оповещают при приеме на работу» (Андрей Анненков, «Как следят за персоналом с помощью хайтек-контроля на Западе и в России», Известия, 03.12.2003г.). То, что подобная практика, особенно в России, противозаконна, грубо нарушает уже даже конституционные права граждан, руководителями компаний в расчет не принимается. Однако, судебной практики (заметной, хотя бы) по искам работников таких фирм не наблюдается нигде. Ну, а на этические соображения тем более никто даже не смотрит. Для спецслужб государства это означает, прежде всего, то, что теперь появились обширные возможности контроля действий множеств людей, работающих на крупнейших фирмах, без каких-либо санкций от прокуратуры, судей: службы безопасности, руководителей подразделений корпораций не очень трудно будет убедить в необходимости делиться имеющейся информацией. И никаких тебе при этом нарушений спецслужбами конституционных прав граждан!

И это — не единственный вид ущерба членам открытого гражданского общества: службы безопасности корпораций, получая от случая к случаю сведения, что какой-то из их ценных и очень посвященных в секреты сотрудников «вострит лыжи» на сторону, либо «сливает» родную фирму конкуренту, должны адекватно и быстро реагировать, чтобы пресечь грядущие ущербы. В суд с этим не пойдешь по многим очевидным обстоятельствам. Остается физическое устранение (то есть убийство) под видом несчастного случая, сердечного приступа и т.п.

Налицо вероятность неизбежной криминализации обществ теперь уже не только в сфере развлечений, игорного бизнеса, но и в секторе вполне добропорядочных фирм, не связанных ни с какими мафиями, триадами. Что заметно повысит нагрузку на полицию и спецслужбы.

Кроме того, крупные корпорации, производящие пищевые добавки, фармацевтическую продукцию, занимающиеся производством геномодифицированной продукции, занимаются серьезнейшими исследованиями, масштабными опытами с использованием новых препаратов, технологий. Многие из них при ошибках могут представлять серьезнейшую угрозу для населения целых стран. Либо последствия от продажи недостаточно проверенных новых лекарств, продуктов питания могут вызвать массовые жертвы, потери здоровья людей, сопоставимые по масштабам с применением оружия массового поражения.

Секретность проводимых исследований, испытаний, мощность и оснащенность корпоративных служб безопасности делают невозможным уже сейчас сколь-нибудь эффективный контроль со стороны органов государственной безопасности. Тревога, которая в связи с таким положением устойчиво присутствует в общественном сознании практически всех развитых государств, материализовалась во множестве научно фантастических романов, кинофильмов, где повествуется о глобальных катастрофах будущего, вызванных сегодняшними открытиями, поспешно во имя сверхприбылей или выживания в конкурентной борьбе, использованных для нужд рынка. Скандалы в связи с регулярными мошенничествами и авантюрами высшего менеджмента крупнейших корпораций Америки и Европы, происходящие с пугающей регулярностью, только подтверждают высокую вероятность развития разнородных губительных вариантов событий в этой сфере.

Как правило, вмешательство правоохранительных органов и служб государственной безопасности происходит только после наступления очевидных негативных последствий. Неочевидные же, проявляющиеся в следующих поколениях, губительные последствия при нынешнем процессуальном регулировании оперативно-следственной работе спецслужб предотвратить пока нечем. Здесь весь «прогрессивный мир» живет исключительно по русскому принципу: «Авось пронесет!». Тревожные звоночки для человеческой цивилизации уже прозвучали, к примеру, в Чернобыле. Сотрудники Комитета госбезопасности СССР следили за ситуацией, их официальные записки о многочисленных нарушениях технологии строительных работ, отклонений от проекта составили увесистый том. Но политическое руководство страны, успокоенное чиновниками от науки, одержимое «досрочным вводом в строй» еще одного мощного энергоузла страны, не отреагировало подобающим образом. Ущерб для населения СССР был потрясающим. Пронесло только ряд стран Европы, будущего у которых при еще более неблагоприятном развитии катастрофического процесса на этой АЭС могло попросту не быть. Ныне созданное Международное агентство на атомной энергии (МАГАТЭ) как один из фрагментов мирового правительства старается держать ситуацию под контролем по мере сил. Пока только в одной из множества столь же опасных сфер человеческой жизнедеятельности индустриального и постиндустриального глобального мира.

Но ныне имеющиеся международные контрольно-наблюдательные структуры в силу и своей махровой бюрократической природы и в силу отсутствия адекватных механизмов оперативного и эффективного воздействия на опасные ситуации (вроде нынешних декоративно-опереточных и очень дорогих вооруженных сил ООН) — никак и ничем не в состоянии заменить национальные службы безопасности. Нет и обнадеживающих перспектив для улучшения здесь в обозримом будущем. Национальные же службы безопасности уже сегодня во многом озадачены грядущими глобальными ущербами, инициированными за пределами своей собственной страны. Конечно, неприятно правительствам многих стран, в том числе и России, слышать, как один регион планеты за другим объявляются зонами стратегических интересов США с соответствующим усилением там работы дипломатии и спецслужб. Но возможно еще хуже, если в мире будет много «бесхозных» зон вне поля серьезного внимания спецслужб, разведок ведущих стран мира. Где, к примеру, можно будет безбоязненно безответственно проводить опаснейшие опыты на биоматериале, вроде попыток клонирования человека или еще чего подобного.

Ситуация в России в этом отношении местами похуже, чем в иных захолустных регионах мира: с демонтажем практически всеохватной структуры КГБ СССР остались обширные «прорехи», в сторону которых пока не смотрит ни власть, ни наиболее «продвинутая» общественность. Примером такой опасной бреши может служить сфера производства и реализации продуктов питания и напитков: инфрастуктуры тотального мониторинга стандартов качества экологической безвредности в режиме реального времени подобно тем, что существуют в ведущих европейских странах, у нас нет и в помине. Без чего нет опоры, отправных точек, осмысленного целеполагания для работы службы государственной безопасности в этой сфере. А работы — и серьезнейшей — здесь много: орды торговых «жучков» завозят и сбывают по «умеренным» ценам нищему населению продуктовые отбросы европейских стран, провоцируя порой у детей, подростков и молодежи (о стариках уже не речь!) тяжелейшие деформации здоровья. Наносимый ущерб, пожалуй, вполне сопоставим с ведением биологической войны против России специальными подразделениями вражеских армий. А исполнено все руками «мирных» барышников — соотечественников только во имя прибыли, безо всякого иного злобного умысла.

Органы слабого государственного контроля этой проблемой не впечатлены и всерьез ею не занимаются. Состава уголовного преступления в действиях поставщиков негодных, опасных для здоровья населения продуктов нет — так как нет или не доказать умысла на подобное. Поэтому и правохранители не озабочены этой проблемой, не видят оснований для вмешательства.

Терроризм не обошел Россию: взрывы гремят в столице и на окраинах. ФСБ на острие противоборства с этим новым видом войны, которую ведут наши враги. Именно сотрудники и руководители ответственны за непредотвращенные террористические акты и жертвы в первую очередь. Но в нашей стране нет порядка в миграции, количество «нелегалов» исчисляется миллионами. А в их среде легко растворяются и подрывники-террористы. В политической элите России продолжается многолетняя дискуссия о том, какой должна быть миграционная политика государства, чтобы потом создать и подобающие ей законы. Предложения служб государственной безопасности часто игнорируются как, якобы, ведущие к удушению либеральных свобод. Точно так же обстоят дела в стране с производством, хранением оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, что напрямую предельно благоприятствует любым организаторам как террористических актов, так и заказных убийств, вооруженных ограблений и т.п. Вот одно из свидетельств СМИ: «Сегодня „Известия“ публикуют собственное расследование, посвященное производству и распространению в России взрывчатки. Выводы его поражают. Производство взрывчатки переходит в частные руки. Правил предупреждения незаконного использования взрывчатки нет. За последние полтора года фирмы и предприниматели получили более 500 лицензий на ее производство. Государственные заводы потеряли заказы и останавливаются. Взрывчатку сегодня можно купить где угодно в любом количестве почти легально» (Дмитрий Филимонов, «Лицензия на производство взрывчатых веществ. Недорого». Известия, 06.12.2003г.).

К этому надлежит добавить известное ныне всем: неохраняемые армейские склады боеприпасов, многочисленные целенаправленные хищения самими военнослужащими оружия и взрывчатых веществ на продажу. Чтобы более-менее удовлетворительно контролировать весь этот безмерный, практически легальный рынок оружия и боевых взрывчатых веществ необходимо, пожалуй, половину дееспособного населения рекрутировать на службу в органы государственной безопасности. Извечный закон неизбежных перемен для каждого социума в результате осмысленной деятельности по упорядочению социальных отношений в новых обстоятельствах не имеет ничего общего с тем, что произошло и происходит ныне в России, где осмысленное расширение личных свобод граждан сопроводили огульным сокрушением всякого необходимого в любом нормальном государстве контроля со стороны спецслужб, в том числе за оборотом оружия, боеприпасов, опасных веществ.

Что уже привело к росту жертв от рук преступников не менее чем в десять раз в сравнении с тем, что было до распада СССР. Число же умиравших из-за отравлений опасными алкогольными напитками увеличилось не менее чем в сотню раз.

Путей выхода из обозначенных тупиков немного: либо финансировать в полной мере процессы воспитания и полноценного образования каждого человека в наилучшем виде, чтобы устойчивое нравственное поведение не позволяло тянуться по любому поводу к оружию и взрывчатке. Либо всем законодателям страны придется-таки восстановить нормативную базу для нормальной деятельности спецслужб и правоохранительных органов. По типу хотя бы той, что существует в Германии, Франции. Это тоже стоит немало, однако любые серьезные жизненные блага (а личная безопасность бесспорно к ним относится) ни в одном государстве мира не материализуется прямо из воздуха сами по себе. А до светлого будущего, когда стабильный социальный всеобщий мир и благоденствие будет надежно обеспечивать мировое правительство, гражданам России надо как-то ухитрится выжить, снизив нынешние непомерные потери населения из-за хаоса во всем хотя бы раз в десять. Временно — хотя бы по старым социально-правовым технологиям с помощью спецслужб.

Чтобы эта неизбежность не слишком травмировала души вольнолюбивых гуманистов всех сущих в России народов, было полезно для начала отказаться от некорректного, но весьма популярного и ныне, представления, что ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ-ФСБ суть лишь нерасторжимые звенья одной губительной для свободного общества цепи.

Как ФБР США времен Гувера не похоже по важнейшим структурным параметрам, методам и целям работы на современное нам ФБР, так и нынешнее ФСБ только отдаленно (по месту дислокации, по портретам в некоторых кабинетах и т.п.) схоже, например, с МГБ. Есть все основания утверждать, что вполне корректна иная формула: ВЧК не = НКВД не = МГБ не = КГБ не = ФСБ. Прежде всего, по качеству людей, занимавших и занимающих руководящие и оперативные должности. По целям, которые политическая власть ставит перед своими спецслужбами и методам контроля над исполнением этих целей. По методам и приемам, которые практиковали и практикуют спецслужбы для достижения поставленных перед ними целей. И далеко не всегда эта нетождественность идет на пользу обществу, судя по цифрам его нынешних потерь.

А ведь время перемен для России не закончилось.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.