Банковская беспомощность – еще одна форма эксплуатации русской экономики
Банковская беспомощность – еще одна форма эксплуатации русской экономики
При этом оказалось, что в Рассее не создано больших банков, способных давать крупные и «длинные» займы отечественным компаниям. Полноценную банковскую систему путинщина также не удосужилась построить.
В декабре 2007 года, когда появились первые серьезные признаки приближающейся катастрофы (до нее оставалось 8 месяцев), автор этой книги пригласил уважаемых им экономистов на импровизированный круглый стол. Итак, собрались: Андрей Кобяков, кандидат экономических наук, доцент МГУ имени Ломоносова, соредактор Русской доктрины, руководитель интернет-журнала RPMonitor; Леонид Пайдиев, кандидат экономических наук, советник Германо-русского философского сообщества; Максим Калашников, писатель-футуролог.
Вот – стенограмма того, о чем говорилось.
Максим Калашников: Как-то очень быстро во второй половине 2007 года экономическая стабильность в РФ оказалась под ударом. Появились проблемы с ликвидностью у банков, ухудшились условия по ипотеке, подскочили цены на продовольствие, кривая инфляции пошла вверх… Кажется, это – первые «звоночки» перед гораздо более тяжелым кризисом.
Андрей Кобяков: Вывод очевиден. Основа основ любой современной экономики – сильная банковская система. За все годы реформ в России ее так и не удосужились создать. Банки РФ мелки, самые крупные из них не входят даже в двадцатку крупнейших банков в мире. Тогда как банки КНР уже совершили прорыв в мировую банковскую элиту: в первой глобальной двадцатке по рыночной капитализации – четыре китайских банка, по размерам собственного капитала – два, по величине активов – один. РФ – финансовый карлик. У нас не стали создавать сильные финансово-промышленные группы и многопрофильные конгломератные компании во главе с мощными банками, как это делали японцы в 1950–1960-е годы или корейцы на десять лет позже. Возьмем список ста крупнейших компаний мира по версии журнала Fortune. В нем мы обнаружим пять-шесть разных формально самостоятельных компаний, в имени которых фигурирует слово Mitsubishi: Mitsubishi Motors, Mitsubishi Construction, Mitsubishi Shipbuilding и т. д. А контрольные или блокирующие пакеты акций в этих компаниях держит головной банк Mitsubishi UFJ Financial Group (в прошлом – Bank of Tokyo Mitsubishi), который и сам входит в этот список, а также в десятку крупнейших банков мира. Таким образом, один банк контролирует все эти компании. В свою очередь, сами компании выступают акционерами головного банка. Такая вот сильная и замкнутая система получилась. Заметим, что строительство таких конгломератов осуществлялось сознательно при направляющей и организующей роли государства. Подобный «госкапитализм» обеспечил рывок в развитии Японии и Южной Кореи.
Что такое финансовая система Японии? Это – полтора десятка сверхкрупных банков, каждый из которых контролирует группу мощных научно-промышленных корпораций. Ниже (следующий слой) находится триста региональных и муниципальных банков, которые обслуживают правительственные и административные программы и систему межбюджетных расчетов. А еще ниже – система почтовых банков для граждан, где проценты на вклады не начисляются, но зато (за счет стопроцентного резервирования) обеспечивается полная сохранность сбережений граждан. И эта система успешно работает. Мощная финансовая система создавалась искусственно, как результат государственной политики. Именно «госкапитализм» позволил японцам выдержать кризис начала 90-х годов, а южнокорейцам – кризис конца 1997 года. Вдумайтесь: японская банковская система устояла при том, что на ней повисли «плохие», безнадежные долги более чем в триллион долларов. Назовите такую цифру российскому банкиру – он же повесится! Вся банковская система РФ погибнет при десятикратно меньшей сумме невозвратных ссуд.
Наши банки в 90-е годы не занимались собственно банковской деятельностью. Ну, обслуживали конкретные компании, были их «карманными банками». Появились тысячи мелких «банков», обслуживающих какие-то сегменты отдельных операций. Считать их кредитно-депозитными учреждениями нельзя. Они не в состоянии давать большие долгосрочные кредиты: это мог и может позволить себе лишь большой квазигосударственный сбербанк. В то время как японские и корейские банки, скажем, в состоянии мобилизовать ссуды в десятки миллиардов долларов, когда в Латинской Америке тамошние национальные банки развития могут обеспечить «длинные» займы в миллиарды «условных единиц» по льготным процентам, в России нет ничего подобного. И только недавно, с громадным запозданием, власти РФ решили создать, наконец, Российский банк развития.
Поэтому кризис ликвидности банков в РФ был предопределен. Откуда наши банкиры черпали «длинные деньги» в последние годы? Откуда взялся расцвет потребительского кредитования, почему стал развиваться ипотечный кредит? Очень просто: деньги наши банки занимали на международном рынке. Как только из-за кризиса в США (кризиса ипотечных ценных бумаг и спровоцированного им кредитного кризиса) этот источник пересох (взлетели ставки на международном кредитном рынке), начался банковский кризис и в России. Деньги стало неоткуда черпать! За все годы с начала реформ в 1992-м году так и не был создан альтернативный источник кредитных ресурсов внутри самой РФ. И вот пришла закономерная расплата.
М.К.: То есть без станового хребта экономики – сильной банковской системы – РФ не смогла создать конкурентоспособного сельского хозяйства, попала в опасную зависимость от импортного продовольствия. И как только последнее стало дорожать, страна испытала удар инфляции. А плюс к этому получила зримую перспективу банковского краха.
Леонид Пайдиев: Без развитой и эффективной банковской системы не будет нормального сельского хозяйства, не будет куска хлеба на столе. Любое государство, стремясь подняться, всегда строило систему неинфляционной «накачки» экономики ликвидностью. Самый яркий пример того – Германия. Создавая Второй рейх, канцлер Бисмарк во второй половине XIX века построил такую систему во главе с Рейхсбанком, подчиненным правительству. Как только немцы потерпели поражение в Первой мировой (1918 г.), по требованию держав-победительниц Рейхсбанк был сделан независимым. В этом международный финансовый капитал видел гарантию того, что Германия останется слабой. Но как только Гитлер пришел к власти, он тут же подчинил Рейхсбанк правительству. После второго разгрома Германии (1945 г.) ее центральный банк опять превратили в независимый, и только сейчас, с тяжелыми муками, немецкое государство снова подчиняет его себе.
(В сильном СССР Госбанк также подчинялся правительству. После разгрома нашей страны в третьей мировой (холодной) войне 1946–1991 годов в РФ – по требованию Запада-победителя – был создан независимый от правительства Центробанк, и поныне сохраняющий независимость. – Прим. ред.)
Центральный банк должен создать источник кредитов для производства. Если он этого не делает, то вся страна (и ее частные банкиры, и ее промышленники, и ее аграрии) вынуждены на пузе ползти к иностранным заимодавцам, выпрашивая кредиты. Вопрос кризиса в такой финансово несуверенной стране (кризиса в любой сфере деятельности – политической, экономической, социальной, продовольственной) – это вопрос доброй или злой воли зарубежных кредиторов.
Центробанк РФ источника финансовой независимости страны не создал. Отечественные банкиры за ликвидностью вынуждены ходить на поклон к иностранным банкам. Вот и случилось то, что должно было случиться.
А.К.: Это совершенно практический вопрос экономического суверенитета. Есть важное экономическое понятие: «кредитор последней инстанции», lender of last resort. Именно «кредитор последней инстанции» в состоянии создавать кредитные ресурсы. И именно наличие или отсутствие такого «кредитора последней инстанции» у страны определяет наличие или отсутствие у нее финансового суверенитета. Где он находится для Российской Федерации? Если в ЦБ РФ – одно дело. Если за границей, то совсем другое. Так кто для нынешней России кредитор последней инстанции?
Л.П.: Федеральная резервная система (ФРС) США!
М.К.: В самом деле: именно туда де-факто перекачиваются так называемые золотовалютные резервы РФ, ее Стабфонд. Парадокс: страна, используя потоки нефтедолларов, могла бы выстроить систему крупных национальных банков развития, завоевав истинный суверенитет, дав реальному сектору источник «длинных кредитов». Но ведь нам говорят, что накачка экономики деньгами вызовет дикую инфляцию! Мол, все равно все выплеснется на потребительский рынок. Таков лейтмотив речей вице-премьера и лидера «экономического блока» А. Кудрина.
Л.П.: Нужен не только источник ликвидности, но нормальные каналы вброса денег в экономику. Конечно, если просто печатать рубли, разбушуется гиперинфляция. Однако мировая практика знает немало методов неинфляционной накачки ликвидностью. Ваш покорный слуга об этом немало писал. Есть схема переводных векселей, препятствующая попаданию наличных денег на потребительский рынок до тех пор, пока под них не создастся новое товарное покрытие. Это и ипотека американского образца, которой в РФ не создано. В общем, технологии есть. Но в России их как не применяли, так и не применяют. И вот абсурдный итог: страна разбухла от нефтегазовых доходов, но взять в ней ссуду под низкие проценты можно только, например, в чешском банке, но никак не в отечественном.
Что такое сельское хозяйство и торговля продовольствием? Громадный потребитель кредитных ресурсов просто в силу сезонного характера производства. Кроме того, большие объемы продовольствия в стране должны скупаться и ложиться на склады (как стратегические запасы) ради обеспечения продовольственной безопасности страны. Есть запасы – есть возможность пережить неурожайную пору или устроить товарную интервенцию на рынках. И для успешного развития сельского хозяйства, и для создания продовольственных резервов опять-таки необходимы «длинные кредиты».
Но если их источники за пределами РФ, то именно там и находятся «рубильники» для включения кризиса в стране. Понимаете: у нас нет ни источника ликвидности, ни системы для неинфляционной раздачи денег, ни механизма борьбы с возможным банковским кризисом. Если «последняя кредитная инстанция» за пределами РФ пожелает, она в любой момент может подтолкнуть Россию к коллапсу.
То же самое было и накануне финансового краха 1998 года. Помните? Расчеты в экономике остановились, коммерческие банки не имеют средств. Центробанк печатает рубли и раздает их комбанкам. Но те моментально скупают на эмитированные рубли валюту и вывозят ее за границу. Что дальше? Цены в РФ взлетели выше крыши, государственный бюджет пуст, в стране нет валюты для обеспечения критически необходимого импорта, расчеты парализованы…
М.К.: Мы тогда всерьез опасались нарушения продовольственного снабжения больших городов из-за прекращения импорта провианта, отказа регионов перечислять налоги Центру, социальных взрывов и вспышек сепаратизма. И думали: устоит ли Российская Федерация? Получается, что подобное может произойти снова… (Напомню – это сказано в декабре 2007 г. – М.К.)
Л.П.: Вот именно! Для «нового 1998-го» нет никаких помех. Банковская система РФ вполне может обанкротиться, если ей просто не дадут перекредитоваться на Западе. Это может случиться из-за кризиса ликвидности в мире. Но может стрястись и по иной причине. Банки РФ (если верить отчетам Центробанка) набрали огромный объем займов – 130 миллиардов долларов. В основном это «короткие деньги», поэтому платежи по кредитам в 2008 году составят 48 миллиардов. Добавьте к этому общую задолженность крупных компаний в РФ, что превышает 300 миллиардов долларов (среди которых – и «Газпром», и «Роснефть»). Вы представляете, что может стрястись, если нам не дадут новых ссуд на Западе?
Конечно, часть этих долгов – российского происхождения. Просто их владельцы, убегая от налогового гнета в РФ, вывезли свои прибыли на Запад и придали им форму зарубежных кредитов. Но во-первых, эти якобы западные кредиты все же невелики по объему в общей массе задолженности банков и корпораций РФ. А во-вторых, любые деньги, пришедшие из-за рубежа, остаются иностранными, невзирая на их реальных владельцев. Ими все равно управляют с другого «пульта». Российских хозяев этих денег всегда заставят поступать так, как выгодно западной финансовой элите.
М.К.: Действительно, признаков приближения «98-го на новый лад» хватает. Например, лихорадочная закачка в банки средств бюджета, запланированных на приоритетные нацпроекты и федеральные программы развития. Так власти пытаются побороть кризис ликвидности. Но хватит ли этих ресурсов? И не будут ли они, как накануне августа-98, конвертированы в валюту и вывезены за рубеж?
Сдается, что страна в очередной раз может пасть жертвой «либерального фундаментализма». Ну, скажите на милость: почему взять десятки миллиардов долларов кредитов в европейских банках на постройку новых трубопроводов «Газпрома» (да еще и под большой процент!) – это рыночно, а занять те же суммы для того же самого у собственного государства – нерыночно? Почему лучше отдавать сотни миллиардов «у.е.» с процентами на Запад, чем возвращать их Российской Федерации? Почему рыночным считается попадание страны в опасную зависимость от внешних сил?
А.К.: Да, логика выходит странной. Получается так: собственные кредитные ресурсы мы не создаем, своего «кредитора последней инстанции» и суверенной финансовой системы мы не отстраиваем. То есть государство собственными руками толкает российских хозяйствующих субъектов вынужденно кредитоваться за рубежом. Но раз так, то не следует удивляться тому, что экономическая безопасность РФ совершенно не обеспечивается. Что с середины 90-х годов наши города на 60–80 % зависят от импортных потребительских товаров, и прежде всего – от заграничного продовольствия.
На какое-то время после девальвации 1998 года зависимость от импорта снизилась (стало выгодно производить свое), появилась надежда на подъем отечественного производства. Правительство Примакова заморозило тарифы естественных монополий – и в 1999-м мы получили рост промышленного производства в 17,5 %. Но теперь эта возможность утрачена: импорт всевозможных товаров в РФ нарастает форсированными темпами. Теперь снова выгоднее закупать за рубежом, чем работать самостоятельно. Страна вновь попала в опасную зависимость от привозных продовольствия и потребительских товаров. И если бы не рост нефтяных цен с 2000 года, РФ давно испытала бы новый кризис.
Россия не смогла воспользоваться той паузой «после девальвации», что давала нам пусть не качественную, но ценовую конкурентоспособность. А ведь тогда общество готово было принять некие форс-мажорные действия: силовое перераспределение нефтяной выручки на программы модернизации производства, на создание новых конкурентоспособных производств. Можно было, наконец, заставить крупные корпорации диверсифицировать свои активы, вложиться в создание несырьевых мощностей.
А что получилось? Экономика РФ за почти десять минувших лет сохранила свой сырьевой, отсталый характер. И деградация отраслевой структуры экономики только усугубляется. Куда сегодня идет львиная доля инвестиций? Да в те отрасли, что закрепляют сырьевую отсталость: в добычу сырья, в отрасли первого передела…
М.К.: Могу проиллюстрировать тенденцию наглядным примером. В отечественную электронную отрасль, например, планируется инвестировать всего около 2 миллиардов долларов из всех источников в 2008–2011 годы. В 2012–2015 годы – еще 2,5 миллиарда. А в Сочинскую Олимпиаду – почти 15 миллиардов! Сравнивать инвестиции в электронику РФ (основу основ инновационного развития) с вложениями в нефтегазовый сектор – только плакать. Да что там! Россия вкладывает в электронную индустрию намного меньше, чем Китай (37 миллиардов долларов в 2006–2010 годах), чем частные корпорации. Ежегодные вложения электронных компаний в науку и производство колеблются от 5,5 млрд. долларов у Intel и Samsung до 1 миллиарда у Matsushita.
Это – наш национальный позор…
А.К.: Мы фактически ведем дело к закреплению регрессивных структурных перекосов в экономике РФ. Стоит ли говорить, насколько сырьевая экономика подвержена кризисам из-за того, что зависит от колебаний мировых цен на сырье? Я не знаю другого примера того, как правительство РФ, находясь в таком благоприятном положении для проведения структурной политики, после 1998-го, упустило бы такой великолепный шанс.
Ситуация с развивающими инвестициями у нас остается очень плохой. Причин тому много, но есть две главных. Во-первых, собственники в РФ испытывают недостаток легитимности своих прав на собственность. Понимая, что в любой момент могут ее лишиться, они не делают долгосрочных вложений. Им главное – варварски, не думая о завтрашнем дне, выжать как можно большую норму прибыли здесь и сейчас. С другой стороны, есть проблема качества самих собственников. Но это – отдельная большая тема.
Такая регрессивная экономика по определению опасна обвалами и кризисами. Надеяться в таких условиях на чисто рыночные методы оздоровления – несусветная глупость. И такую экономику легко дестабилизировать воздействиями извне…
Вот так мы обсуждали будущий крах РФ в декабре 2007 года. Как видишь, читатель, есть у нас люди намного умнее современных российских правителей. Главное вы поняли: этапы того, как мировая финансовая закулиса с помощью путинского режима сделала РФ финансовой, а заодно и сырьевой колонией. И пусть нам сегодня говорят, что они, дескать, «подняли Россию с колен» и вообще пошли против западных «богов», когда ввели войска в Южную Осетию и Абхазию. Ерунда все это! Нельзя вести независимую политику, если твоя страна в финансовом плане – колония. Еще раз убеждаюсь: «победа» над Грузией была санкционирована из Вашингтона. Москве разрешили воевать – ради решения задач прежде всего американцев, ради пиар-акции «рождение новой империи зла». Все даже приурочили к 40-летию ввода советских войск в Прагу 1968 года…
Ох, и «подняли» они РФ «с колен». Так, что она потом навзничь рухнула!
Ход этого «подъема» и закабаления остатков России хорошо отразил неизвестный мне автор из Института русской истории фонда «Екатеринбургская инициатива» (русские монархисты)».
«Помните, как российские политики и «эксперты» несколько лет подряд объясняли, что сразу тратить нефтяные деньги на нужды России нельзя, т. к. это вызовет «ужасную» инфляцию. Надо несколько лет подумать, как их тратить, определить президентские программы, приоритеты и лишь потом очень осторожно можно начинать забирать деньги из США и тратить.
Почему США могли десятилетиями тратить триллионы необеспеченных долларов на свое потребление и это никогда не вызвало «ужасной» инфляции – это «эксперты» нам не объясняли. Конечно, откуда «экспертам» могло прийти в голову, что если не проедать эти деньги, а тратить их на строительство заводов и фабрик, которые будут производить товары, т. е. наполнять товарный рынок, то никакой дополнительной инфляции в России не будет. Слишком трудная задача для «экспертов» осознать это. Проще говорить, что велено: об опасностях «ужасной» инфляции, которая возникнет в результате «накачки» экономики России деньгами. Надо же было выполнять задачу, реального смысла которой «эксперты» не понимали – обосновать, почему Россия держит в США все заработанное в результате высоких цен на нефть.
Когда в 2007 году Россия начала тратить деньги на президентские программы, я сказал своим друзьям: «Все ребята, ждать осталось недолго: России уже разрешили тратить деньги». Ну, а уж когда в августе 2008 года стали падать цены на нефть, стало ясно, что задача по поддержанию их на высоком уровне решена и теперь начнутся основные события на виртуальном рынке акций.
Продолжим о том, как шла подготовка к контролируемому обрушению в России. Для предстоящего осуществления успешной скупки важных активов важно было, чтобы крупные интересные предприятия не накопили к моменту обрушения рынков значительные денежные запасы в объемах, которые могли бы помочь им продержаться на плаву тот период времени, в который должно завершиться «контролируемое обрушение».
Возможный механизм создания таких скрытых резервов для предприятий – через неуплату налогов, через обналичивание.
Как вы помните, с 2000 года, а особенно с 2003 года, в России началась «беспощадная» борьба с олигархами, не уплачивающими налоги. Напугали их так, что, например, В. Аликперов дал жесткое указание своим финансистам платить все налоги, платить даже в тех случаях, когда бухгалтерская ситуация реально позволяет двояко толковать, нужно ли платить налог в конкретном случае. Посадили в тюрьму М. Ходорковского. Это была образцово-показательная посадка. Немногие из читающих эту статью знают, что Ходорковский был так называемым финансовым офицером Ротшильдов в России. Все олигархи знали, что Ротшильды таких вещей не прощают, и ждали, что голова В.В. Путина в течение года полетит с плеч. Не полетела. Я думаю потому, что Ротшильды специально сдали Ходорковского. После этого всем стало ясно, что налоги надо платить. Именно на их уровне принималось решение о его посадке в интересах решения весьма важной задачи.
Те сверхприбыли, которые могли образоваться у нефтяных компаний от высоких цен на нефть, изымались с помощью акцизов и других налогов. Компаниям оставляли не более 20 % от выручки, так чтобы было на что нефть добывать и совсем чуть-чуть жиреть. Поэтому обеспечение жесточайшего контроля за уплатой налогов было очень важной задачей. Необходимо было их собрать как можно полнее.
А куда шли собранные налоги (кроме финансирования расходов бюджета)? Правильно – в США в составе различных резервных и других фондов. Туда же в разном виде отправлялся и гигантский ежегодный профицит бюджета.
Последние 3 года в России также шла очень жесткая борьба с обналичиванием средств. Убивались два стратегических зайца. Первый – никто не создаст слишком крупных запасов наличности, которые могли бы обеспечить, чтобы его бизнес «не умер» во время кризиса, а второй – те 11–12 %, которые стоила обналичка: эти гигантские суммы зарабатывались, опять же, теми, кто имеет право их зарабатывать.
С одной стороны, можно утверждать, что борьба за налоги – это то, что делает любое цивилизованное государство и это не является элементом подготовки к «контролируемому обрушению». Да, это так, но следует обратить внимание, что в условиях России, когда в начале этого десятилетия впервые с 1991 года стал наполняться бюджет, эта борьба началась практически одновременно с началом роста цен на нефть. Следует обратить внимание и на формы этой борьбы: выбранную показательную жертву (Ходорковский), ее связь с сильными мира сего и главный объект борьбы – компании олигархов. Также следует посмотреть, куда направлялись деньги, полученные в результате этой борьбы (фондовый рынок США, ипотечные бумаги банков США и т. д.). Все это позволяет сделать тот вывод, который сделан.
Затем в мире наступил долгожданный день – начался кризис…» («Сценарии кризиса»)
Так что можно подвести итог. В преддверии фактически новой мировой войны за передел мира беловежская Расея оказалась колонизированной глобальной финансовой закулисой. Она быстро лишалась колоссальных денег (0,6 трлн. долларов). И все это – благодаря преступной шайке бело-сине-красных «вождей», насквозь прозападных и компрадорских.
Русские деньги и природные ресурсы оказались поставленными на службу абсолютно антирусских сил, которые начали Глобальный Смутокризис – и в ходе его намереваются овладеть самыми перспективными русскими территориями развалив РФ вослед за СССР.
Это безусловный успех строителей «посткапиталистического» миропорядка – нового рабовладения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.