Весенние рассуждения о любви

Всю жизнь был влюблен. Ту, в которую был влюблен в свои шесть лет, до сих пор помню отчетливо. Остальных – хуже, потому что их было слишком много. Чувства порождались бурным темпераментом. Он же вызвал бесконечные страдания – в любви я оказался армянин: ревнив, вздорен, тираничен. Я бы не рискнул выдать за меня замуж свою дочь.

Ради любви все время приходилось заниматься самосовершенствованием, что для человека, не умеющего играть на музыкальных инструментах, рисовать, танцевать и выпиливать лобзиком, довольно тоскливо. Литераторством занялся вынуждено, поскольку немного обучен читать и писать. Даже считать получается значительно хуже и это отрицательно сказывается на бизнесе.

В женщине всегда искал единомышленницу и опору. Периодически опирался на пустоту и скатывался по лестнице до самого подвала. Через некоторое время выползал оттуда на манер перепачканного углем, нахального кота. Блистал голодным глазом, орал и просился на руки.

К старости усвоил, что маникюр для женщины, словно геральдика для знатока – язык посвященных. Научился готовить сам, а не ждать милостей от женской природы. Валяющиеся на утренней кровати пустые дамские трусы вызывают желание зашвырнуть их подальше и вечно любоваться обнаженной натурой.

В мемуарах Корнея Чуковского описан пожилой граф, тронувшийся рассудком и считавший, что должен переспать со всеми женщинами мира. «Я должен оплодотворить всех женщин мира, а меня и на пол-Европы не хватит», – горестно вздыхал любвеобильный вельможа. Кажется, я его понимаю.

Весна пробуждает желание провожать всех проходящих женщин долгим кошачьим взглядом с подоконника, что и делаю в письменном виде. Спасибо, наши любимые, за все! А за прочее – простите.