Чечня – плацдарм для расчленения России

Только после свертывания боевых действий в Чечне многие российские политики поняли, кто взращивал чеченский сепаратизм и каким образом идеологи нового мирового порядка использовали чеченский сепаратизм, как удар по целостности Российской Федерации. Однако вряд ли большинство политиков осознает, что и после вывода войск Чечня остается плацдармом для расчленения России.

О том, что западники заранее готовили подобный плацдарм, говорил еще директор ЦРУ Вулси, заявляя, что они просчитывают сценарий возникновения в России «хаотической ситуации». Признания многих американских политиков в антироссийских настроениях раздавались и часто, и гласно, и, к сожалению, без отпора со стороны российских политиков, и без должного освещения намерений ЦРУ российскими средствами массовой информации. В середине 70-х годов Генри Киссинджер написал в книге «Атомное оружие и внешняя политика», как следует использовать локальные войны внутри СССР, чтобы способствовать «политическому истощению» России. Герберт Гувер сделал еще более строгое заявление. Он предложил заполнить американским капиталом ту экономическую пустоту, в которую превратилась Россия. А государственный секретарь США Дж. Бейкер недавно не только заявил о радостном и заинтересованном восприятии им развала СССР, но и призвал американцев: «Надо поддерживать любое событие, которое уменьшает вероятность возрождения России как великой державы».

Вот почему западники предпочли забыть, что сепаратизм – проблема международная и обоюдоострая, она захлестнула Канаду, Великобританию, Испанию, Францию, Турцию и стала способствовать превращению Чечни в форпост борьбы против России. Им нужна была война… Именно войны ослабляли Россию: японская – породила революцию 1905 года, первая мировая – породила февральскую и октябрьскую революции, вторая мировая – создала Израиль и изменила мир, афганская – породила перестройку, развал СССР. Ну а чеченская война, конечно же, должна была расчленить Россию и превратить такие республики, как Ичкерия, в «субъекты международного права». Западник Егор Гайдар, облаченный властью премьера, по-своему способствовал росту сепаратизма в Чечне… Именно при нем и при министре обороны РФ П. Грачеве происходила милитаризация Чечни и раздувался очаг войны вокруг нее. Вот почему прозападные средства массовой информации вместо осуждения сепаратизма, поддерживали его, лепили из генерала Дудаева национального героя и поощряли его стремление к независимости. При их поддержке и укрепился сепаратизм под видом обретения суверенитета.

О заинтересованности западников в сепаратизме сказал Аркадий Вольский в интервью телевизионной программе «Подробности»: «Один из представителей делегации Дудаева на переговорах нам официально заявил: и у Дудаева, и у российских властей один общий хозяин. Так что, мол, давайте не будем ломать комедию». И когда генерал Дудаев почувствовал первые признаки угрозы своему властвованию, то выдал нечаянно своего «общего хозяина», когда потребовал ввести в Чечню войска ООН.

Роль на лидера сепаратистов западники с первых дней суверенизации отвели отставному генералу-летчику Джохару Дудаеву, прибывшему из Эстонии, где он служил и командовал дивизией. 25 ноября 1990 года в республике состоялся 1-й съезд Общенационального конгресса чеченского народа, исполком которого сразу поручили возглавить Д. Дудаеву. Конгресс, конечно, принимает декларацию об образовании Чеченской Республики Нохчи-Чо, а через два дня сессия Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР принимает Декларацию о суверенитете.

Весной 1991 года в Чечено-Ингушетию приехал за голосами избирателей кандидат в Президенты Б. Н. Ельцин. Отодвинув в сторону государственные интересы, он думал только об одном – о захвате власти в Москве любой ценой, потому гут же поддержал суверенитет Республики, повторив свой излюбленный тезис: «Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить». Дудаев воспользовался подобной поддержкой Б. Н. Ельцина, дав ему возможность получить на президентских выборах в Чечено-Ингушетии – 80 процентов голосов (больше, чем по России в целом!). Толчок к завоеванию сепаратистами власти был дан… В мае-июне 1991 года второй Общенациональный конгресс чеченского народа избрал председателем исполкома Д. Дудаева, а Съезд продекларировал независимость Чеченской республики и ее выход из состава РСФСР и СССР.

Так сепаратисты стали набирать силы, а в Москве на подобные «успехи» сепаратистов смотрели сквозь пальцы… Комиссия Государственной Думы по исследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чечне однозначно пришла к выводу, что «подобные успехи стали возможны благодаря одобрению, а зачастую и прямой поддержке со стороны окружения Президента России Ельцина и Председателя Верховного Совета Хасбулатова.

Именно в то время западники впервые вынуждены были применить информационное оружие с тем, чтобы россияне не знали правды вокруг событий, происходящих в Чечне. Сквозь информационную блокаду ни один факт против сепаратистов не прорывался. Западники скрывали информацию, что Д. Дудаев еще в Прибалтике встречался с латвийскими националистами и вылетал в одну из скандинавских стран, где имел контакта с представителями ЦРУ. А летом 1992 года в Чечню прилетал доверенный человек Билла Клинтона Дайана Роузен. Средства массовой информации не придали гласности вопиющие случаи контрабандного вывоза чеченских нефтепродуктов, афганского оружия, нефти, поступающей более трех лет из Тюмени в Грозный. Но некоторые факты криминализации режима Дудаева все-таки изредка проскальзывали в печать: ограбление транзитных поездов, убийство и выселение русскоязычного населения, угон отар овец с соседних территорий, раскрытие за первую половину 1994 года 8801 случая преступлений фальшивомонетчиков, раскрытие в мае 1992 года первых фальшивых авизо на сумму в 4 триллиона рублей.

Информационная блокада вокруг становления чеченского криминального режима сохранялась продолжительное время. Становление же режима личной власти Дудаева началось в начале сентября 1991 года, когда дудаевцы под предлогом борьбы со сторонниками августовского путча (ГКЧП) объявили о низложении законного Верховного Совета Чечено-Ингушской республики, а затем вооруженной силой захватили здания правительства и телецентра. В здании Верховного Совета ими жестоко были избиты депутаты, а тех, кто сопротивлялся, выкинули из помещения, в этой схватке погиб председатель горсовета Грозного Виталий Куценко. Тут же дудаевцы объявили недействующими на чеченской территории российский законы. И действительно, Чечня уже не участвовала больше ни в одном общероссийском голосовании. Чрезвычайная сессия ВС ЧИР, по предложению Р. Хасбулатова, принимает решение об отставке председателя ВС ЧИР Доку Завгаева и самороспуске ВС. Столичным западникам уже не нужны были прежние правители Чечни. Ставка была сделана на Дудаева. 27 октября 1991 года Дудаев проводит выборы и становится, несмотря на незаконность выборов, президентом Чечни. Незаконность выборов была столь очевидной, ибо на них пришли только сторонники Дудаева – около 12 процентов населения, что даже Москва не могла их признать.

Средства массовой информации ни слова не обронили о возникшей в то время в Чечне оппозиции режиму Дудаева, ни слова о противодействии Дудаеву лидеров парламента, ни снова о том, что Москва стала сторониться Дудаева. Сепаратисты обвинили в предательстве многих депутатов и лично Мамодоева, разогнали кроме парламента и Конституционный суд, который хотел провести референдум об устройстве власти в Чечне, запретили все оппозиционные партии и их газеты, добились смещения почитаемого в республике верховного муфтия Арсанукаева. Телевидение в России не продемонстрировало ни одного репортажа не только о том, как в Чечню вылетали для поддержания новой власти ельцинские представители Г. Бурбулис и М. Полторанин, но и о том, как Дудаев распускает в апреле неугодный ему парламент и как начинает боевые действия против оппозиционных отрядов в Чечне, отбросив традиционный механизм поддержания мира на Кавказе – страх перед кровной местью. Репортажи, если и появлялись, то носили не осуждающий характер, не отстаивали российские государственные интересы. А между тем, военные формирования в Чечне превращались в бандитские формирования, в них вливались тысячи вышедших из тюрем уголовников, в том числе 25 боевиков были некогда приговорены к смертной казни. Телевидение и об этом молчало. Кат? молчало о том, как чеченец Хаджиев потребовал расследовать нефтяные махинации Дудаева, за что и был тут же лишен права проживать в Чечне. Так федеральные органы государственной власти России устранялись от конституционной обязанности давать населению правдивую информацию и обеспечивать законность на территории Чечни.

О позиции российских журналистов справедливо заметил чеченец, писатель Вахид Итаев: «Осенью 1991 года по городу Грозному бродили целые орды журналистов. Каждого чеченца они поздравляли с генералом-демократом и со свободой, но если кто объявлял: я не «за», я «против», поддерживаю сторонников оппозиции, – от него шарахались, как от чумного. Дудаев был поддержан широкомасштабно. О Чечне все чаще и чаще говорили как о соседнем государстве… Случилась странная вещь: государство не услышало «своих». Власть молчала, а главными героями московских средств массовой информации стали Дудаев и его команда». Не передали на всю страну, и тем более для чеченцев, слова талантливого чеченца Итаева о проблемах независимости: «Вопрос, быть или не быть в составе России, можно решать и потом. Впереди не меньше веков, чем позади нас. С Россией, даже выйдя из нее, придется вечно соседствовать, не перебежишь же, захватив свои земли, к монголам или немцам. Ничто в этом мире не забывается – ни плохое, ни хорошее». Однако западникам не нужен был мир на Кавказе, мир. который не вписывался в их планы, потому таких, как Итаев, они замалчивали. Итаев мог сбить их планы. И это понимал сам Итаев: «Ничего не дали сказать о своей трагедии по центральному телевидению самим чеченцам (кроме Дудаева и дудаевцев, разумеется, которые стали здесь настоящими героями). Денно и нощно за нас говорили другие. Утомленные Россией и очарованные Западом владеют этой информационной империей. Они любят за всех и за все поговорить сами и рисовать все по-своему, по образу и подобию своих целей. Вся вертлявая шантрапа мира круглые сутки, выворачиваясь наизнанку, бесится на экранах телевизоров, а для чеченцев времени нет… Идет война России против России. Она пока идет на чеченской земле».

Кремлевская власть явно отдавала предпочтение Дудаеву. И сколько бы чеченцы Алироев и Аслаханов ни убеждали приезжающих в Чечню московских политиков не поддерживать Дудаева, который не пользуется авторитетом среди чеченцев, западники преследовали свои цели. А по телевидению выступала совет ник президента Галина Старовойтова и хвалила демократичного и галантного генерала Дудаева. Западники не могли не знать, что у чеченцев никогда не было государственности, а подчинялись они законам родоплеменного общества. Между тем, само чеченское общество сохранило до нынешних дней традиционную тейповую и вирдовую структуру, регулирующую общественные процессы. В Чечне насчитывалось более 160 тейпов. Тейп – это общность людей, объединенных и родственными, и территориальными узами. Западники знали, что Завгаев и Дудаев принадлежали к разным и даже к соперничавшим тейпам, но ставку сделали на генерала. А генерал не зря, конечно, сделал после самоутверждения ставку на возрождение родовых кланов (тейпов), пытаясь опереться именно на сохранившийся традиционный авторитет тейпов. Вместо государственных органов власти, он поощрял становление Совета старейшин и т. д. В этом плане Дудаев предпочел забыть уроки Шамиля, который пытался уничтожить иерархию тейпов.

Руководство России из политических целей стало поддерживать режим Дудаева, вскармливать его потоками нефти, субсидиями и кредитами, давало ему возможность «глотать» суверенитет, и при этом не замечало ориентации генерала на развал Российской Федерации. В Чечне создавались политические, экономические, военные структуры, обеспечивающие практические условия для выхода из состава России. Сепаратисты заняли ключевую геостратегическую позицию на Кавказе, взяли контроль над железной дорогой и автотрассой Баку – Ростов, нефте– и газопроводами в Дагестан и Азербайджан. Такая политика позволила им вести изоляционную и независимую политику. Чечня быстро превратилась в крупнейший на территории страны центр по производству фальшивых денег и подложных финансовых документов. Только в 1993 году на территории России было изъято из обращения 3,7 миллиарда рублей фальшивых купюр чеченского производства. Благодаря фальшивым авизо, Россия потеряла еще около 4 триллионов рублей. При поддержке продажных российских чиновников и мафиозных групп чеченцы организовали со своего аэродрома около 150 несанкционированных рейсов заграницу: такие операции были направлены на перевозку оружия и наркотиков и тем самым превратили Чечню в перевалочную базу контрабанды. Где-то на планете полиция искала граммы наркотиков, а в Чечне их возили самолетами… Завозилось и оружие. На базаре в Грозном свободно можно было купить пистолеты, автоматы, гранаты. За 8 месяцев 1994 года в Чечне было разграблено около 1,7 тысячи вагонов и контейнеров. Московские мафиози обеспечивали Дудаева дефицитными квотами на доступ к российским нефтепроводам и еще более дефицитным лицензиям на экспорт нефти. Самолеты с контрабандным чеченским грузом свободно бороздили воздушное пространство России. Через Чечню по российским трубопроводам перекачивалась туркменская, сибирская и калмыцкая нефть. Операции проворачивались на миллионы долларов. И, конечно, эти деньги получал не только один режим Дудаева. Однако средства массовой информации, как и директор ФСБ С. Степашин, не торопились раскрывать московские связи Дудаева, не подвергали критике действия госчиновников, банкиров и военных, помогавших Дудаеву, дающих ему нефтеквоты, не пресекали деятельность информаторов, подсказывающих дудаевцам, какие вагоны грабить… И, наконец, никто не обнародовал документы из личного архива Дудаева, проливающие свет на его тесные контакты с высокими кругами западников и банкиров России. Дудаевские структуры за год зарабатывали до миллиарда долларов на незаконной продаже нефтепродуктов – и российские средства массовой информации не делали никаких сенсационных разоблачений. Финансовые махинаторы с Кавказа умыкнули из российского бюджета около 10 триллионов рублей – и опять никаких разоблачений журналисты не предпринимают. В 1993 году в Чечню завозится 52 высококачественные копировальные машины и тут же в России изымается 9,4 миллиарда рублей фальшивых купюр – и вновь молчание прозападных средств массовой из информации. Не проявили внимания журналисты и к косвенным потерям от чеченского произвола: так, Карачаево-Черкессия потеряла 300 миллиардов рублей от того, что туристы из-за страха не приехали на горнолыжные курорты.

Отказались средства массовой информации разоблачать широко и гласно поддержку самопровозглашенной Чечни зарубежными странами. Так, в 1993 году «денежную» помощь Дудаеву оказала Эстония. Несмотря на договоренность с Россией о том, что Эстония при переходе на собственную валюту – крону, соберет с населения рубли и вернет их России, не причиняя нам экономического вреда, Эстония договоренность эту нарушила и продала-передала Чечне 2260 миллионов рублей. «Цивилизованного развода» с Эстонией, как обещал премьер-министр Егор Гайдар, не вышло. Россия не получила от Эстонии ни рубля. Контейнеры с деньгами из Банка Эстонии самолетами были доставлены в Чечню. Деньги отправлялись как «дипломатический груз». Россия не отреагировала на криминальные сделки с валютой, с торговлей оружием, с перепродажей денег даже тогда, когда в Эстонии произошла утечка информации и случился шумный скандал между Эстонией и Чечней. А Эстония, чувствуя безнаказанность, пошла дальше: ее парламент принял заявление «О реализации права чеченского народа на самоопределение». Данное заявление поддерживало «стремление многострадального чеченского народа к окончательной реализации своего права на самоопределение». Ни одна европейская страна не покусилась, как это сделала Эстония, на территориальную целостность России. Однако кроме Государственной Думы РФ никто не осудил провокацию эстонских политиков. Летом 1992 года представители спецслужб Чечни прибыли в Латвию, где в Юрмале между спецслужбами двух стран был подписан документ о сотрудничестве, обмене информацией. Осознавая значимость информации в борьбе за власть и самоутверждение, Чечня открывает во многих странах информационные центры – в Турции, Польше, Латвии, Эстонии, Пакистане, Англии и т. д. В Польше в подобном информационном центре подняли даже флаг Ичкерии. Некоторые страны использовались дудаевцами для материального укрепления своего режима. Например, осенью 1993 года изготовили в Турции и контрабандной ввезли в Россию 10 миллиардов рублей фальшивых денег.

Оставили без внимания прозападные журналисты и такую важную и кровоточащую проблему, как дискриминация в Чечне русскоязычного населения. Людей убивали, насиловали, грабили, выселяли из квартир. По 20-25 человек в день гибло от рук дудаевских боевиков. Из 450 тысяч русских, проживающих в Чечне, за 1990 год выехало около 300 тысяч. Только в Ингушетию хлынуло 60 тысяч беженцев. Но их беды и тревоги не волновали ни российских журналистов, ни защитников нрав человека, ни кремлевских политиков. А в Чечне тем временем закрывались школы, больницы, музеи, институты, промышленные и сельскохозяйственные предприятия. Из большинства станиц было изгнано казачье население. На сопредельных русских землях уголовники творили неисчислимые зверства: убивали без причин русские семьи, отнимали у них машины и домашнюю утварь, уводили в рабство. На заборах и на стенах домов чеченцы нагло писали: «Русские, не уезжайте – нам нужны рабы и проститутки». «Российская газета» 20 января 1995 года описала случай, как в Минводах был украден чеченцами житель станицы Дозорной Николай Короткое… Он был рабом в Аргунском районе: днем таскал камни, а на ночь его приковывали к стене сарая. Далее газета публикует признание фермера из Алтайского края Г. Уткина: «Гайдар, Явлинский, Сергей Ковалев – их и прочих «сердобольных борцов» хорошо бы откомандировать на наш барнаульский рынок. Пусть посмотрят, как у нас в Сибири орудует чеченская мафия. Бандиты убивают, грабят и вывозят все ценное. А русские запуганы». Но эти признания русских появились в газетах уже в период боевых действий, тогда, когда всему миру уже стало ясно, что Чечня – это не демократическое независимое государство, а центр терроризма, что западники – не защитники прав человека, а защитники дудаевских сепаратистов. В то время даже газета «Известия» написала о зверствах чеченцев: «Через пропускные пункты МВД с Чечней как и до вторжения, так и особенно сейчас, группами идут беженцы: в основном, из Грозного, почти все русские. Многие из тех, семьи которых, собственно, этот город основали и строили. Рассказы их печальны и страшны. О том, кат? уезжают, как грабят, как сгоняют с насиженных мест. Как запросто, без всякого повода, могут убить… Сделали, было, видеозапись-хронику наиболее трагических случаев, в том числе рассказ 14-летней русской девочки, которую насиловали 9 чеченских боевиков. Разослали повсюду. Но ни одна телекомпания не захотела этого брать». Вот оно, предательство продажных прозападных средств массовой информации: показывать героя Дудаева – можно, а как его боевики насилуют малолеток – нельзя!!! Именно после такого повального предательства к «Российской газете» пришло запоздалое прозрение, там появилась рубрика «К сведению борцов за права человека». Пусть с опозданием, пусть не столь огромным тиражом, но рубрика выходила, и журналисты рассказывали в ней, как русскую девочку увезли в лес и насиловали, как зарезали ее отца и выбросили труп на улицу, как семью Будко избили, а в дом Мартыненко бросили гранату, как в поселке Черноречье убили 60-летною одинокую женщину Гончарову, как из автомата застрелили полковника запаса Воронова, как в станице Сунженской изнасиловали 80-летною старуху. Изредка в газете беженцы публиковали свои вопросы: «Почему господин Ковалев считает чеченских боевиков не незаконными бандитскими формированиями, а вооруженным народом? В таком случае, почему вооружена именно чеченская часть населения республики, а мы, русские, безоружны? Почему терским казакам, неоднократно просившим российские власти вооружить их для защиты своих семей и имущества, было категорически в этом отказано…»

Конечно, если бы русские, проживающие в Чечне, знали, кто вооружил дудаевцев, то не задавали бы таких вопросов. Если бы по телевидению россиянам разъяснили проблему, откуда у Дудаева российское оружие, то и другие вопросы отпали бы сами по себе. На сей счет есть, например, признание президента Татарстана М. Шаймиева: «Не секрет, что Дудаев оказался у власти с помощью Центра. В Москве хотели быстрей избавиться от партноменклатуры с помощью национальных сил. Складывается мнение, что оружие в Чечне было оставлено вполне сознательно».

Вооружение чеченских боевиков началось, по мнению военного прокурора Д. Бибикова, после того, как маршал Шапошников «по согласованию с Дудаевым приказал призвать в части Грозненского гарнизона свыше тысячи чеченцев, что впрямую способствовало захвату военных городков, вооружения и техники». Чеченцы-военнослужащие начали вместе с родственниками громить казармы, избивать русских солдат, отнимать оружие. Офицерам в гарнизонах приходилось биться врукопашную, защищая военное имущество… Боевики напали ночью на полк внутренних войск МВД России и захватили оружие и технику. Затем подверглись нападению все части Войск ПВО, и опять были захвачены сотни единиц техники, боеприпасов, стрелкового оружия. Министр обороны РФ Грачев П. С. пошел на уступки боевикам и направил в Северо-Кавказский округ шифрограмму № 316 (1) 0308 ША, в которой предписывалось разделить оружие пополам. Сепаратистам только того и требовалось: уступить, узаконить, запугать. Уже ни одного самолета с грузом чеченцы не выпустили. По признанию чеченского журналиста Мусы Темишева: «Джохар и его подручные, ограбив подчистую большинство воинских частей в Грозном, списали все на народ. А вскоре из Москвы пришел документ о разделе военного имущества между Россией и Чечней (пятьдесят процентов на пятьдесят). Разумеется, на складах не осталось к тому времени и десятой доли вооружения». Благодаря безответственности, распутству, а порой и откровенному предательству, к чеченцам попали не только тяжелые танки, но и многоствольные зенитные комплексы, установки «Град». В Москве они купили более 148 тонн циркония марки Э-110 в трубных заготовках (стратегическое сырье). В 1992 году боевики захватили уже 80 процентов единиц боевой техники. Среди захваченного – 2 пусковые установки тактических ракет «Луна», 251 боевой и учебный самолеты, 10 зенитных комплексов «Стрела-10», 23 зенитные установки различных типов, 7 переносных ЗРК «Игла», 42 танка, 153 единицы артиллерии и минометов, включая 18 реактивных установок БМ-21 «Град» и т. д.

Из Англии в Чечню было завезено наркооборудование для переработки морфина в героин. Оборудование было завезено и запущено в три недели. За один 1994 год чеченцы произвели около 30 тонн героина. Переброска наркотиков в Европу и США шла в основном через Прибалтику. В 1995 году с чеченских аэродромов самолетами, а затем через аэродромы в районе Вильнюса и Шауляя было пропущено около 15 тонн наркотиков. Из Турции через Дагестан, например, перебрасывались в Чечню деньги, военная амуниция, оружие, флаги и плакаты.

В 1994 году Дудаев издал приказ «О порядке выполнения плана „Лассо»». Согласно ему Главный штаб боевиков наметил ряд стратегических объектов России, которые должны быть разбомблены авиацией Дудаева, чем нанести урон России похуже «чернобыльской» трагедии. План боевиков был сорван благодаря тому, что федеральные войска уничтожили все самолеты чеченцев.

С первых дней восстановления в Чечне конституционного порядка политики, дипломаты, военные не нашли мирных экономических и дипломатических путей умиротворения чеченского сепаратизма, погашения криминогенной обстановки… Не помогли в этом деле федеральной власти и средства массовой информации. Наоборот, журналисты всю мощь информационного оружия направили на поддержку дудаевской Чечни, а, значит, на поддержку террора, наркобизнеса, торговли людьми, и, главное, – против территориальной целостности государства. Тезис журналистов о том, что Россия должна уйти из Чечни, отпустить Чечню на волю, – означал распад государства Российского, ибо в это время многие региональные политики мечтали о «чеченском пути», о выселении и уничтожении русскоязычного населения, они затаились и ждали, когда позволят Чечне выйти из состава Федерации. Однозначно, попустительство сепаратизму стало бы детонатором распада России, и у нас появились бы не только беженцы, тысячи обездоленных, ограбленных, изнасилованных и убитых, но и проблемы «исламской дуги» Поволжья, «исламского подбрюшья» Центральной Азии. Прозападные журналисты в этой ситуации тогда должны бы поддерживать движение сепаратистов во Франции, США, Турции, Великобритании, Испании, они также могли требовать независимости Ольстера и Шотландии от Британии. Курдистана от Турции, а от американцев – возвращения завоеванных штатов Мексике.

Журналисты любят ссылаться на нормы международного права. Однако во взаимоотношениях России и Чечни они не хотят следовать общепризнанным принципам и данным нормам, не желают напомнить россиянам и самим себе о том, что согласно Женевской конвенции 1949 года и Дополнительным протоколам 1977 года государство обязано бороться против вооруженных групп внутри страны, против сепаратистов – «всеми законными средствами поддерживать или восстанавливать правопорядок в государстве или защищать национальное единство и территориальную целостность государства». Журналисты еще чаще любят напоминать о правах человека. Но при этом ни разу не восстали против ущемления чеченцами прав русскоязычного населения, против того, что пьяные молодчики на роскошных иномарках хватали на улицах девушек и увозили их насиловать, глумиться над ними. И разве изнасилованные русские девочки из станицы Ассиновская не имеют права на защиту, на компенсацию, на возмездие?! Коварство, мракобесие, глумление, насилие – все это было вне поля зрения и средств массовой информации, и правозащитников. Отсюда у многих россиян и возникал вопрос: а необходимо ли было наводить порядок в Чечне? У родственников убитых стариков, у родителей изнасилованной девочки, у беженцев без крова следовало журналистам спросить это в первую очередь. А затем у государства, которое обязано защищать права и свободы своих граждан. Вряд ли в мире найдется страна, которая не подавила бы внутренний вооруженный мятеж, не уничтожила бы уголовный очаг и не восстановила бы полный суверенитет на всей территории.

Конечно, в том, что войска, вступившие в Чечню, оказались идеологически не подготовлены, без осознания ясной цели проводимой операции, виновато в первую очередь Министерство обороны. Тем более, что против федеральных частей велась хорошо спланированная и организованная информационно-психологическая война… Но за то, что россияне не знали, зачем следует укреплять российскую государственность и целостность страны, почему войска противостоят бандитам и несут ненужные потери, – должны отвечать прозападные газеты и телерадиокомпании. Именно они дискредитировали российских солдат и офицеров, активно использовали подтасовку фактов, фальсифицировали любые операции политиков и военных, выдергивали из выступлений командиров отдельные слова и предоставляли их в ином свете. По отношению к собственной армии журналисты заняли предательскую политику. Они, например, ни разу не дали по телевидению разоблачительный материал о том, как успешные наступательные операции российских частей заканчивались внезапным прекращением военных действий… И ведь об этих загадках войны говорил на пресс-конференции сам министр обороны РФ П. Грачев, поведав о разговоре с генералом Дудаевым. На заявление Грачева о быстром наведении порядка войсками Дудаев лукаво и бесцеремонно заявил: «Ваша сила, конечно, велика, но когда вы дойдете до определенной точки, последует приказ с самого верха: стоп!..» Журналисты не растиражировали эти слова. Как не растиражировали потом и действия московских политиков, которые, действительно, не давали нашим войскам завершить успешные операции.

О чем информировали журналисты граждан России в первые месяцы боевых действий в Чечне?! То есть тогда, когда только-только начался сам процесс формирования общественного мнения вокруг трагической войны… После воспевания дудаевского режима, после воплей «демократки» Новодворской о признании независимости Чечни, журналисты прозападно настроенных средств массовой информации загробными голосами сообщили о взятии дудаевского дворца в Грозном. Сразу стало ясно: многим журналистам не нужна победа российской армии. Журналист Д. Макаров из газеты «Аргументы и факты» занялся пророчеством, в котором однозначно звучали ноши пораженчества: «Не проиграть войну в Чечне мы не можем. Августовские события в Грозном показали, что против российских войск поднялся весь народ, и рано или поздно нам все равно придется из Чечни уйти. Нас заставят это сделать или чеченцы, или мировое сообщество… Чечня может стать независимой, как независимыми являются небольшая по размерам, но богатая Швейцария, Кувейт или Бруней. Не правы наши политики, когда говорят, что выход Чечни из состава России приведет к развалу России. Наоборот, это может явиться отправным пунктом оздоровления экономики России, морали и нравственности ее общества, и начать этот процесс необходимо уже сейчас». Разве подобные разговоры и настроения нужны солдатам и офицерам, уже вступившим в бой?! Нашли время для дискуссий… Для рассеивания смуты. И почему это чеченец может защищать свои права, а русский солдат – нет, ведь сотни тысяч русских еще до боевых действий были убиты, ограблены, изнасилованы, выгнаны с мест проживания, ведь два района русских земель – Наурский и Шелковский – были переданы из Ставропольского края в советское время в Чечено-Ингушскую республику, ведь тогда потребуют выхода из России и Башкортостан, и Татарстан, и Адыгея (кто же тогда будет защищать русскоязычное население?!), а Япония вновь предъявит права на «лишние» острова, а Германия – на Калининградскую область?! Нет, не зря прозападные журналисты с ругательствами набросились на политолога М. Малютина, заявившего в печати: «Мне почему-то кажется, что информационное пораженчество первично, а миф о „небоеспособности» Российской армии вторичен…» В «Новой ежедневной газете» он попытался развенчать мифы, выстраиваемые прозападными журналистами «про всенародную войну», «про второй Афган», «про объективную свободную прессу с героическими правозащитниками в авангарде», рассказать россиянам о продажности журналистов, открывших за дудаевские деньги в столице «пропагандистскую истерику» и которых он назвал «полицаями информационной войны». Оголтелая критика М. Малютина показательна тем, что он затронул тайны информационной войны и легко показал их: «Пропагандистские технологии построены «не просто, а очень просто»: одни и те же кадры изо дня в день про геройских чеченцев, которые решили умереть до последнего человека, но не сдаться, вид наших жалких пленных, с которыми благородные горцы обращаются гуманно…» И действительно, россиянам показывают по телевидению, как жалки наши солдаты, как их, любы, не кормят и травят вшами, и свободолюбивые чеченцы, защищающие свои дома и своих детей, отдающие наших пленных, кормящие их и ласкающие их… Журналистка Т. Миткова по телевидению не уставала сеять сомнения и демонстрировать анатомию смерти, повествовать о пленных, которые, конечно же, забыты всеми, кроме канала НТВ. А тут еще растиражировано интервью «демократа» Г. Явлинского журналу «Шпигель», в котором он говорит: «Наша армия, бывшая Советская Армия, приучена лишь убивать». Будто американская армия в Ираке и во Вьетнаме не убивала… Будто Советская Армия не должна была убивать фашистов… И будто российский солдат не должен был убить тех извергов, которые изнасиловали несовершеннолетнюю девочку из станицы Ассиновской?! Еще больший тираж получило обращение «демократа» С. Ковалева, которое, конечно же, направлено было и на деморализацию войск, и на взбудораживание общественного мнения, моральный паралич родителей военнослужащих. Он то и дело твердил: «Руины города Грозного завалены трупами. Это – трупы российских солдат. Их грызут одичавшие собаки. Эти обглоданные останки были чьими-то сыновьями – я от всей души надеюсь, что не вашими. В сыром и темном бункере лежат раненые. Это – российские солдаты, попавшие в плен. У иных из них началась гангрена». После такого умопомрачительного заявления С. Ковалев «призвал» матерей ехать в Чечню и забирать сыновей, иначе они и не могли воспринимать слова «демократа»: «Я призываю всех матерей потребовать назад своих сыновей, погибающих в этой войне». Будучи уполномоченным по правам человека, С. Ковалев еще год назад, когда убивали и насиловали русских в Чечне, не всхлипывал так, не призывал, не угрожал, не требовал.

Еще дальше в предательстве российских войск продвинулся в своих умозаключениях журналист Л. Никитинский из газеты «Московские новости», который словосочетание «бандформирования» брал в кавычки и описывал доброту боевиков: «Зато возвращавшиеся из боя закопченные чеченцы, время от времени заглядывая в наш подвальный отсек, обязательно Спрашивали: «Вы покушали?» Они видели, что мы боимся, и боялись за нас, и успокаивали нас тем, что «они» не пройдут, а «наши» подбили еще один танк («Аллах акбар!»). После такой заботы чеченцев о журналистах, дальше Л. Никитинский пишет в газете так: «Но мне представляется, что, воюя за свою свободу, чеченцы тем самым сражаются и за нашу свободу. У меня по крайней мере нет оснований испытывать к ним иные чувства, кроме глубокого уважения. Да, они такие, как мы. Они танцуют зикр… Но что нее делать? Разве им учиться танцевать „камаринского»? С какой стати?» Хитрит Л. Никитинский, это чеченцы воюют за то, чтобы мы, русские, не танцевали свои танцы, не жили своими национальными традициями и на своей земле, а вы, никитинские, поддерживаете их в этом, чтобы вам дали вашу «свободу» и ваши традиции, ценности, убив наши ценности. Правда же заключается в том, что совсем иную «доброту» чеченцев испытала на себе через год коллега Никитинского журналистка Е. Масюк, но это не было открыто раньше…

Так большинство журналистов прозападных средств массовой информации предвзято, по предательски, необъективно освещали первые боевые действия федералов в Чечне. Такую работу западников по справедливости оценил политолог С. Кургинян: «Поглядим на происходящее с позиций зловещего театрализованного действа, творимого нашими СМИ. Что мы увидим? У них – блистательное трио из президента-романтика, пылкого борца за свободу Дудаева, генерала-денди, прагматика и человека чести Масхадова и ангела-мстителя, великолепного Азраила Басаева. У нас – держиморд, мерседесолюбцев, хитрецов-переговорщиков с двойным, а то и тройным дном. Таков расклад, сотворяемый СМИ».

Парламентская комиссия Государственной Думы по исследованию причин и обстоятельств возникновения кризисной ситуации в Чеченской Республике высказала определенную, взвешенную оценку роли и ответственности средств массовой информации:

«Подавляющее большинство средств массовой информации, включая электронные, развернули невиданную в мировой практике широкомасштабную травлю собственных Вооруженных Сил, получивших задачу восстановить в Чечне конституционный порядок. По существу, это редкий в мировой истории случай, когда в большинстве своем пресса оказалась на стороне воюющего противника.

Почему вся критика была направлена против того, кто восстанавливает Закон, обезоруживает бандита и оттаскивает насильника, а не против того, кто продолжает насиловать?

И, по мнению комиссии, именно представители четвертой власти должны нести свою долю ответственности за беды и страдания, связанные с Чечней. Наглядными примерами активной дезинформации служат события в селах Ассиновская и Самашки. Очевидно, что намеренно лживые описания «зверств» российских солдат не только приумножили мощь сопротивления, но и позволили западным странам в очередной раз оказать финансовое давление на Россию.

Масштабы тотальной контрпропаганды, развернутой СМИ, подтверждают запланированный характер этой беспрецедентной информационной акции.

Вокруг криминального режима Дудаева создавался некий ореол возвышенности, чистоты и благородства. Над созданием этого ореола немало потрудились Андрей Фадин из «Общей газеты», Кронид Любарский из «Нового времени», Валерий Симонов, Игорь Ротарь, Андрей Павлов и Евтушенко из «Комсомольской правды», Юлия Хайтина из «Московского комсомольца», Елена Афанасьева из «Новой ежедневной газеты», Елена Григорьева из «Московских новостей», Дмитрий Муратов из «Новой ежедневной газеты» и многие другие. Газета «Аргументы и факты» напечатала учебное пособие для солдат по дезертирству из армии».

В распоряжении Комиссии имеется документ департамента государственной безопасности ЧР, объясняющий в некоторой степени причины такого поведения СМИ… До комиссии о нем недвусмысленно заявил начальник ЦОС ФСК генерал А. Михайлов, сказавший на пресс-конференции о том, что ФСК располагает сведениями о подкупе чеченцами некоторых журналистов… Видимо, на этот документ ссылался и Б. Н. Ельцин, когда резко критиковал некоторые средства массовой информации, которые получали чеченские деньги для компрометации политики российского руководства по наведению конституционного порядка… Конечно, журналисты-западники не испугались окрика президента, наоборот, возмутились его обвинениями Всероссийской гостелерадиовещательной компании и НТВ. А документ этот подписан 7 января 1995 года начальником Департамента госбезопасности Чечни С. С. Гелисхановым и направлен лично Дудаеву. Дословно он гласит так: «Докладываю, что согласно Вашего разрешения ДГБ ЧРИ в декабре 1994 года на оплату журналистов было израсходовано 1,5 (полтора) миллиона долларов. В последнее время российские власти приняли меры по облегчению работы российских и иностранных журналистов, что существенно затруднило их использование в наших интересах. В связи с этим прошу Вас дать распоряжение о выделении дополнительно одного миллиона долларов ДГБ ЧРИ». Конечно, сколько средств было выделено, каким журналистам и на какие именно цели – неизвестно. Но известно другое, что дудаевская пропаганда усиливалась лишь тогда, когда усиливалась работа российских журналистов, именно они создавали ложь и мифы о федеральных войсках и такие мифы, которым позавидовал бы Геббельс. Телепередачи все чаще шли поверхностные и явно тенденциозные. Саму информацию журналисты нередко подменяли нужной пропагандой и безусловной критикой официальной точки зрения.

Робкие голоса тех, кто обвинял журналистов в продажности и измене, россияне не услышали, ибо их не тиражировали, их не стремились довести до россиян, к тому же они тонули в море лжи и дезинформации. Хотя обвинения в адрес средств массовой информации заслуживали внимания… Руководитель администрации президента Н. Егоров заявил, например, о «войне, объявленной прессой государству и Президенту». Пресс-секретарь президента В. Костиков написал: «Сегодня в результате тесного альянса между либеральными демократами и значительной частью прессы, похоже, возник новый вид оружия массового поражения – своего рода либеральный информационный террор. Опасность в том, что уже заглушаются голоса тех, кто не согласен с доминирующей в прессе оценкой. Пресса уже приняла за аксиому, что российская армия воюет в Чечне с вооруженным народом, а не с бандитскими формированиями». С подобной ложью встречаются один на один российские солдаты во время боевых действий, когда против них воюют не старики с ружьями, а хорошо обученные боевики с самым современным оружием, при этом оборона у дудаевцев глубоко эшелонирована, радиопереговоры российских войск прослушиваются, переговоры ведутся по рациям японского производства с системой кодирования, а начальник дудаевского штаба Масхадов, так же не безобидный старик, а полковник, бывший командующий ракетных войск и артиллерии Южной группы войск российской армии в Венгрии (и считался лучшим артиллеристом, на учениях занимал тогда первые места). Юрист Владимир Исаков заметил: «Правительство полностью и бесповоротно проиграло информационную борьбу, не сумев объяснить общественному мнению в стране и за рубежом цель и смысл своих действий. Средства массовой информации, в том числе правительственные, развернули настоящую войну против армии, против государства. Придумайте большую нелепость: в зоне конфликта вынуждены глушить передачи правительственной радиостанции «Радио России» – они оказывают разлагающее влияние на моральное состояние и боеспособность войск». А председатель Судебной палаты по информационным спорам при президенте России А. Венгеров заявил на пресс-конференции следующее: «Военный конфликт в Чечне выявил полную неподготовленность правительства России к освещению подобных событий».

19 января 1995 года газета «Комсомольская правда» опубликовала на редкость удивительное, все понимающее, мудрое письмо своей читательницы А. И. Абалихиной. Оно было маленькое, к прессе уже складывалось недоверие, да и факт представления читательской позиции был не как правило, а как исключение, потому его, видимо, и обнародовали. А в нем говорилось: «По моему мнению, в нашем обществе появился новый спрут. И имя тому спруту – журналистская мафия. Журналисты, вам мало слез русских в Прибалтике? Которую вы всегда так защищали? Где вы теперь, господа из НТВ? Уже весь мир говорит об ущемлении элементарных человеческих прав русских в Прибалтике, а где яге вы? Ау, Сергей Ковалев? Не слышно, не видно… Мы уже перестали удивляться, глядя на некоторых депутатов. Выбежав из Москвы на недельку в Чечню, они, естественно, «чувствуют разницу». Расстегнув верхнюю пуговицу рубашки, надев для усиления образа домашний свитер, придав глазам усталость и мудрость, они с удовольствием «свидетельствуют» о подвигах чеченцев, говорят об их высоком боевом духе. Как вы думаете, господа журналисты, такие размноженные вами «свидетельства» поднимают боевой дух наших солдат? Когда вы поймете, что у нас одна Родина, неделимая Россия?»

Незамеченной осталась статья А. Кивы в газете «Российские вести», которую почти не читают в провинции и редко читают в столицах. Однако выводы в статье «От паники до предательства – один шаг» политолог сделал правильные. Начав статью с того, что подобные мятежи против центральной власти во всем мире жестоко подавляются, А. Кива выдвинул обвинения в адрес средств массовой информации: «К чему приведет ослабление власти, ее дискредитация? А то, как вел себя Григорий Явлинский в Чечне, иначе как позором для российского парламента не назовешь. Он рыскал по всему Грозному, чтобы кому-то из мятежников сдаться, то есть предложить себя, законодателя, в заложники, да только никто из дудаевской команды не захотел его брать. И этот человек на всех перекрестках предлагает себя в президенты России? Поистине дожила Россия! Подстрекательская позиция части интеллигенции, части политиков объективно направлена на деморализацию армии. Каково нашим солдатам и офицерам, на которых дудаевцы или обрушивают шквал огня, или бросают под танки женщин и детей, каково их семьям, если они не чувствуют поддержки народа?! А как они ее почувствуют, если СМИ заложены интеллигентской истерикой, кликушеством, очернительством, отрицанием всего и вся. Господа-товарищи, демократы! Это игра с огнем. Это тоже может аукнуться, да так аукнуться, что мы и костей не соберем. Поведение же полковника Сергея Юшенкова просто позорно, постыдно, если не преступно. Поддержка со стороны русского офицера мятежников есть измена, бесчестье… Ну а руководители государственных СМИ – они что, то яге следуют этому правилу? Или они тоже перепутали общероссийские интересы с дудаевскими? Я лично слабо знаю Олега Попцова, руководителя российского телеканала. Но временами мне казалось, что это дудаевский канал и вообще капал, работающий не на стабилизацию, а на подрыв обстановки. Не на Россию, а, простите, черт знает на кого…»

На протяжении всей войны федеральные службы не смогли обеспечить даже минимальную информационную поддержку своим же действиям. Информационный геноцид ускорял поражение… Иную информационную поддержку обеспечивал чеченцам Мовлади Удугов. У него с первых дней работали мощные средства связи, спутниковый телефон… В пропаганде чеченских операций и намерений он переиграл федералов, ибо давал информацию каждый день в ИТАР-ТАСС, рассылал ее в российские и зарубежные газеты и телеканалы. В Москве бел мятежно существовал и работал «Чечен-пресс», незарегистрированное агентство, но действующее открыто, враждебно, именно здесь фабриковалась необъективная информация. Когда российские спецслужбы догадались о том, какой вред исходит от данного агентства, то они прикрыли его, а в офисе обнаружили инструкции по ведению агентурной работы, террористической деятельности, досье на политиков и военных и много других документов. Так агентство «Чечен-пресс» в чрезвычайной обстановке для федеральных войск подменяло разведслужбы под боком у московских властей. Так чеченцы взаимодействовали с прессой и во время боевых операций. Стоило боевикам-террористам захватить в Буденновске заложников, как они тут яге в первоочередном порядке требовали пропустить к ним телевидение. При этом журналистов допускали не всех, видимо, у боевиков была информация, на кого они могли рассчитывать… И боевики знали, что с приходом журналистов их действия найдут оправдание, они будут выглядеть перед белым светом героями, а из федеральных войск вылепят, как всегда, образ кровопийц, недотеп.

Более чем негативную роль в чеченских событиях сыграл правозащитник Сергей Адамович Ковалев. Не сразу россияне, а тем более военнослужащие в Чечне, разобрались с тем, что его интересуют в основном только права чеченцев, но никак не россиян. Известный политик В. И. Илюхин одним из первых предъявил Ковалеву справедливые претензии: «Сергей Адамович, поймите, вы сидите в бункере и говорите, что там – не бандиты… А три тысячи убитых за три года в Чечне, 200 тысяч беженцев. Вы синхронно работаете с западными голосами. Как там – так и вы здесь. И меня пугает еще один момент в ваших интервью. Вы везде подчеркиваете: «русские танки», «русские солдаты» и прочее, и прочее. Подобные заявления могут усугубить ситуацию, они разжигают национальную рознь». Ситуация, действительно, стала обостряться и вносить раскол в стране… Правительство Якутии запретило у себя агитационную работу по набору добровольцев для участия в боевых действиях на Северном Кавказе. Президент Республики Чувашия Николай Федоров издал указ, касающийся призыва военнослужащих для ведения боевых действий в Чечне, то есть внес запрет… Действия Ковалева являлись для западников «информационным тараном», без озвучивания его позиций и заявлений никто бы и не знал о них. Благодаря журналистам-западникам па всю страну разлетелись предложения правозащитника о прекращении использования в зоне конфликта авиации, артиллерии, ракетной и бронетанковой техники, массированного применения стрелкового оружия, отзыва снайперов. И довольно часто наши федеральные войска вынуждены были отказываться от остро необходимых правил ведения боя – от артподготовки, от подавления артиллерией огневых точек противника. Отсюда и были такие огромные потери у федеральных войск. Именно действия Ковалева и ему подобных (западников) бросали наших военнослужащих с автоматами на бронированные, оснащенные тяжелым вооружением позиции чеченцев. Ковалев в этой ситуации не мог не знать, как действуют его друзья, американцы, в Ираке: они отказываются вообще от применения пехоты, а используют лишь ракеты и авиацию, чтобы сохранить жизнь своим солдатам. В марте 1995 года в газете «Завтра» (№ 11) появилось признание офицера о том, как Ковалев советовал нашим частям заниматься переговорами, сдавать оружие и идти в плен, при этом он обещал, что их никто не будет преследовать, а министра обороны Грачева все равно снимут… Может, именно такие провокационные, а порой, и вредительские действия Ковалева вызвали гнев у Министра обороны Грачева, и он в сердцах обронил: «Вот этот, как его, миротворец-депутат, да, Ковалев, ему клейма некуда ставить. Это враг России, это предатель России. А его там везде встречают. Этот Юшенков, этот гаденыш, по-другому нельзя сказать…» После осознания враждебной миссии Ковалева, приносящей лишние жертвы, предательство, многие военнослужащие стали гнать Ковалева с его командой, не давать им информацию, даже фээсбэшник Степашин вынужден был признать, что группа Ковалева ничего полезного не сделала… Зато полезными Ковалевы были для террористов. 23 июня 1996 года газета «Известия» ненароком призналась в своей статье, описывая приезд Ковалева с группой в кровавый Буденновск: «Их приход был встречен, как праздник, и заложниками, и боевиками, потому что лишь теперь у всех появилась надежда избежать штурма и выйти отсюда живыми». После этой буденновской трагедии, когда террористы расстреливали на улицах поселка мирных стариков и детей, издевались в больнице над беременными женщинами и медперсоналом, после того, как ковалевы обеспечили уход террористов, правозащитник Ковалев был принят в Страсбурге без предварительной записи, требовал там не пускать Россию в Евросовет. Ну а чеченцы вообще наградили его своим орденом «Рыцарь чести».

В середине 80-х годов госсекретарь США Шульц сказал: «Наносить удары лишь там, где террористов поддерживают или предоставляют им убежище». Однако террористов в России (в Буденновске и Кизляре) за их коварство и жестокость не наказали, не уничтожили, а дали им возможность действовать безнаказанно… Средства массовой информации находили в действиях бандитов иррациональное объяснение, жалели их, лепили из них робин-гудов. Никто не был наказан за поддержку террористов… Это было предопределено. Вот почему и проехали боевики на двух Камазах с полуприцепами со стороны Дагестана через два района и через милицейские и патрульные блок-посты. Вот почему бандиты убили 67 человек, 71 ранили и требовали затем в Буденновске допустить к себе журналистов… Требовали с умыслом: если в 20 часов прессу не доставят в больницу, то они убьют еще десять узников. И журналистов бандитам предоставили. Так и стал Шамиль Басаев героем, телевизионным героем. По телевидению не рассказывали, как Басаев прятался за беременных женщин, как его боевики сожгли из огнемета в больнице Галю Гаранжу, как под воздействием этих фашистов рождались недоношенные дети и один из них, Саша Черкашин, тут же умер. Журналисты вообще не описывали «героические» страницы биографии Басаева, как его учил в столичном институте компьютерной технике Константин Боровой (именно Боровой будет за минуту до убийства самонаводящейся ракетой говорить по радиотелефону с Дудаевым), как он угонял пассажирский самолет, как воевал в Карабахе и тренировался на базах моджахедов в Пакистане. В общем, этот телегерой был обыкновенным террористом, которого научили не только пользоваться автоматом и убивать, но и владеть информационным оружием. Именно по предложению Басаева при отъезде боевиков на семи «Икарусах» из Буденновска заложников из числа женщин и детей меняли на журналистов. Расчет был, как всегда, дальновидным и продуманным. И встречали в Чечне Басаева, благодаря журналистскому всхлипу и многоголосию, не как победителя беременных женщин, а как победителя российских войск. При этом по телевидению не показали, например, возмущение чеченцев, не озвучили на всю страну слова чеченца, жителя Хасавюрта Магомеда Хакишева, устыдившегося фашистской выходки Басаева: «Я бы Басаева и Радуева расстрелял самолично при всем народе».

По той же телевизионной схеме из Радуева тоже делали героя, несмотря на то, как он опять же из роддома взял в заложницы 12 женщин. И когда Радуева ранили, поставили ему пластиковый искусственный глаз, то журналисты постоянно показывали этого террориста, так взволновавшего их. Безнаказанность террористов со стороны военных, политиков и журналистов подтолкнула их к терактам в Воронеже, к осаде Первомайского, к переводу боевых действий на территорию Дагестана.

О фашистских выходках, зверствах российские средства массовой информации предпочитали не шуметь. Не было подробных комментариев к таким поступкам дудаевцев, когда они, ради запугивании местных жителей, расстреляли в Самашках одного из старейшин, который выбросил белый флаг. Не комментировали журналисты события в селе Ярышмарды, когда жители подписывали с нашими войсками «перемирие», то есть обязательства не применять артиллерию и авиацию, хранить зону мира и не допускать в нее боевиков, а на деле впустили в село отлежаться и перевооружиться, затем устроили для российских военнослужащих здесь засаду… Без подробного анализа осталось и то «перемирие», и «разоружение», когда выходившая из пункта дислокации колонна 245-го мотострелкового полка попала в засаду и почти вся была уничтожена… Такой бы анализ был полезен и гражданам России, не понимающим, как могучая армия не может уничтожить банду террористов, и, особенно, военным, которые видят, как после каждой боевой победы рейдам Дудаева обессиливает, как они загоняют бандитов в зимние горы и вот-вот уготована полная победа, но объявляется перемирие, дается возможность боевикам выйти из окружения, перегруппироваться, зализать раны и вновь воевать… Тогда и предательство было бы очевидным, и продажа российскими коммерсантами и предприятиями оружия боевикам, и выдача наисекретнейшей информации.

Журналисты не захотели докапываться до причин, почему чеченские боевики нападали на госпиталь и сотрудников Международного Красного Креста, убивали их, зачем они брали в плен и жестоко пытали русских православных священников отца Анатолия и отца Сергия. А ведь эти факты говорят не только о фашизме сепаратистов, но и об отсутствии у них веры в Аллаха. Войнам Аллаха запрещено насиловать малолеток, брать в плен беременных женщин, заниматься рабодобычей и работорговлей, а они это делали с легкостью, без угрызений совести и довольно продолжительное время. Так же с легкостью они учиняли пытки и зверства и признавались в этом. В обнаруженном дневнике убитого чеченского боевика написано: «Сегодня убил первого русского. Его ранило, а я убил ножом. Он кричал. Я ему все отрезал. Пусть его бог теперь все приделает… Ночью ходили на пост. Привели с собой пять русских. Хотели обменять на деньги. Убили ножом. Один дрался. Камнем убил нашего. Сайхан говорит, надо брать русский город. Там много денег. Купим русских начальников – все уйдем». Эти выдержки из дневника были опубликованы 17 апреля 1996 г. в газете «Комсомольская правда». Конечно, опубликованы слишком поздно. Они уже ничего не могли изменить ни в предотвращении боевых действий, ни в формировании общественного мнения вокруг необходимости наведения законности и конституционного порядка, ни вокруг справедливых действий наших войск. Информационная война уже была проиграна федеральной властью… Западники уже втолковали гражданам свое видение войны в Чечне, объяснили им свою правду о дудаевцах и их справедливом, якобы, стремлении к независимости. И даже год назад опубликованное признание генерала Льва Рохлина в той же «Комсомольской правде» (7 февраля 1995 г.) мало что меняло. А он и говорил именно о скрываемой правде: «Найден командир 131-й мотострелковой бригады со снятым скальпом. Мы обнаружили захоронение российских военнослужащих с отрубленными головами…» Эта правда уже никому не была нужна. Ее и слышать не хотели. И тем более она тонула в море иной информации. Та же «Комсомольская правда» чаще забивала собственные материалы, говорящие правду о чеченских боевиках, другими, более страшными и отвлеченными от конституционного порядка, материалами, а именно статьями под заголовками «Войска выходят в гробах», «Спасти нельзя», «Гудермес. Бандиты на свободе. Солдаты – в гробах». Эти заголовки подавались так крупно, что забивали всю полосу. После психологической обработки граждан западниками, после статьи «Сколько погибло в Чечне», о войне уже не могло быть услышано справедливых и правдивых замечаний.

Правду о войне утопили во лжи, в дезинформации, в предательстве. Президент запретил бомбардировки… Войска не могли вступать в бой неожиданно, о их действиях сепаратисты знали заранее. Генерала Романова стерегли и взорвали, как всегда, в день примирения. Боевики проникали в захваченные города и села благодаря предательству местной администрации и отдельных местных милиционеров, стреляющих затем в спину российских солдат. Российским солдатам запрещают стрелять, а чеченцы пользуются этом – и стреляют сами. Армия расстреливается после того, как продажные политики отдают чеченцам право первого удара, дают боевикам возможность восстановить систему управления своими бандформированиями. Сценарии миротворчества повторяются: федеральные войска отходят, чеченцы передыхают, подтягивают боеприпасы и свежие силы. В мирной невоюющей Ингушетии на наши БТРы неожиданно нападают чеченцы и убивают солдат. Против российских солдат воюют мобильные и профессиональные группы наемников из Иордании, Турции, Афганистана, особенно отличились снайперы с Украины и из Прибалтики… Бывший министр МВД Азербайджана, лидер партии «Боскурт» И. Гамидов поставляет чеченским боевикам снаряды к «Градам», мины, стингеры. В боевых операциях почему-то отсутствует элементарное взаимодействие разнородных частей. Омоновцы из Новосибирска во избежание потерь среди мирного населения сдаются в плен. Разве это война?.. И разве эту правду о войне слышали россияне изо дня в день?! Измордованная и преданная армия уже ни во что не верила – ни в планы урегулирования, ни в миротворцев, ни в журналистов, ни в генералов. При каждом отступлении, сдаче позиций, предательстве, русские офицеры вздрагивали и матерились… 19 января 1996 года такой крик души офицера журналисты запечатлели в строках: «Какая сволочь позволила им целую неделю укрепляться в селе? Это же преступление – давать боевикам такую фору, зная, что потом нужно будет нашими телами выстилать дорогу для их уничтожения!»

Конечно, эта война была проиграна… Как и говорил генерал Дудаев генералу Грачеву, что некие силы не дадут российской армии одержать победу, когда надо будет, войскам дадут команду отступить… Западникам не нужна была победа на Северном Кавказе. Им необходимо было поражение России. И они его добивались с помощью главного своего оружия – информационного. Именно информационное оружие недооценили российские командиры, и именно оно играло важную роль, оно сбивало все карты, вводило в заблуждение солдат и офицеров, заставляло терять ориентиры и моральный дух. Именно информационное оружие обеспечивало террористам превосходство и безнаказанность, наглость и фанатизм. Не без должного вмешательства зарубежных спецслужб сепаратисты так умело использовали информационное оружие. А российские войска, недооценив его значимость, попадали в засады, в плен, подвергались нападкам, обструкции, шантажу, высмеиванию, критике. С помощью информационного оружия армия была запутана, обескровлена, повязана, дискредитировала. Почти ни одного добротного и яркого материала о героических схватках и подвигах наших военнослужащих средства массовой информации не сделали так, чтобы страна вздохнула, вскричала, возгордилась. От воздействия информационного оружия Россия на Северном Кавказе слабела. Так задумано было идеологами нового мирового порядка.

Только информационное обеспечение и превосходство могло дать победу российским войскам. Но информационная война российскими войсками и политиками была проиграна с первых дней.

Российским спецслужбам необходимо было разбить первый информационный миф – о необходимости и обязательности нахождения Чечни в составе России. В Чечне решалась судьба территориального единства страны, была поставлена на карту двухсотлетняя работа государственников на Юге России. Это фактор дезинтеграции России. Чечня – источник стратегического сырья, нефти, нефтяной комплекс. Чечня – житница России, здесь производилось 20 процентов мяса и овощей, 30 – фруктов, 40 – подсолнечника, 32 – сахара, 60 – шерсти, 80 процентов – риса. Чечня – это запасы вольфрамовой руды. В Чечне – геостратегические интересы России.

Однако чтобы спецслужбам разбить первый миф, необходимо было взять под контроль средства массовой информации, ввести цензуру, заставить журналистов встать на путь исторической государственности и отказаться от права публично интерпретировать события, комментировать в угоду кому-то… Никаких политических игр, популизма, никакой лжи и паникерства в мозги россиян не вдалбливать.

Только при поддержке информационной, психологической и моральной могли и вступить российские войска на территорию мятежной и террористической Чечни. Только при наличии своего мощного информационного оружия… Об этом совершенно справедливо свидетельствует в газете «Комсомольская правда» (2 февраля 1995 года) старший лейтенант: «Когда узнал, что едем в Чечню, решил бойцам показать какой-нибудь фильм для поднятия духа. Ничего хорошего нашего не нашел: одна «порнуха». Показал боевик об американском десанте в арабской стране. Хорошая «политподготовка», да?» Отсутствие фильмов, бесед, газет, встреч с артистами, песен – все это создавало вакуум для заполнения идеологической и моральной пустоты в душах как военных, так и граждан, иной враждебной информации, идеологии, чем и воспользовались сепаратисты.

Затем российским спецслужбам следовало блокировать работу журналистов в зонах боевых действий. Так делали американцы в войне с Ираком. Потому-то мир и не узнал, как американцы бомбили бомбоубежище, зернохранилище, детские сады и убивали тысячи мирных граждан. На войне, как на войне… Если вступили в бой, то – ни миротворчества, перемирия, ни отказа от авиации и тяжелой техники. Блокада. И авиация. Вместо «переговорного процесса» – ультиматум – всем мирным жителям покинуть населенные пункты, затем – полное поражение бандитов. И тогда не будет тысяч ненужных и неоправданных смертей молодых солдат, не будет крика офицеров о предательстве и немощи властей. Не будет до пяти тысяч наемников, получающих до 800 долларов «суточных» (за убитого русского офицера – до 1 тысячи долларов). Кстати, огромное количество наемников показало, кто враг у России, откуда следует и впредь ждать измены и удара. Не будет тогда и многочисленных статей, порочащих офицеров и генералов, которые, якобы, воюют, как трусы, либо отказываются сами воевать и посылать на войну своих сыновей. На этой войне за Россию погибло много сыновей высокопоставленных русских генералов – Ромашина, Колесника, Пуликовского, Шпака, Щепина и других. Они дрались, как герои, и погибли, как герои. И, к сожалению, о них во время чеченской войны, да и потом, наши журналисты и не сказали громких, справедливых и достойных слов.

И последнее, что должны были сделать наши дипломаты, политики и спецслужбы, – воспрепятствовать давлению зарубежных стран (особенно журналистов) на Россию, на наши войска, на журналистов, на политиков. Только благодаря продажности и игры наших журналистов в свободу печати, россияне узнали, но с иной точки зрения и с другим акцентом, об угрозах и обвинениях зарубежных стран. Латвийские законодатели пытались донести до других государств информацию о «геноциде» против чеченского народа… Хотя в Латвии грубо попираются права русских, наши дипломаты и тут не дают отпора. Литовец Ландсбергис предлагает Совету Европы почтить память террориста Дудаева. США обвинили Россию в том, что, проводя военные операции против чеченских сепаратистов, она нарушила, якобы, принципы европейской безопасности. Представитель дипломатического ведомства Н. Бэрнс сделал резкое заявление: «Эти акты недостойны великой страны, и им не может быть оправдания». В этих обвинениях, как всегда, содержится двойной стандарт: всем странам можно подавлять сепаратистов силой, а России – нет. А нельзя лишь по одной причине – на Западе и в США, прежде всего, не желают, чтобы Россия была сильным государством. Западники предпринимают любые шаги по дестабилизации обстановки у нас, чеченцам они дают права рассчитывать на российские уступки, несмотря на убийства, засады, работорговлю, прибалтийцам они создают условия и предпосылки для вступления в НАТО. В зарубежных средствах массовой информации при этом широко обсуждается проблема, как использовать чеченский кризис для расширения НАТО. Тут НАТО выступает, по их мнению, как единственный гарант безопасности Европы. А Россия, якобы, мешает этой безопасности. Военный эксперт североатлантического блока Ларри Дерито заявил: «Россия – слабая в военном отношении страна, это четко демонстрирует чеченский кризис. Но мне кажется, что именно этот факт должен заставить нас поспешить с расширением НАТО без оглядки на реакцию России».

Война в Чечне была проиграна в первую очередь потому, что проиграна была информационная война. Российская система информационных органов уступала и пропагандистскому штабу М. Удугова, и российским средствам массовой информации, занявшим откровенно антироссийскую и продудаевскую позиции, и зарубежным информационным спецслужбам. Слишком долго в Министерстве обороны России определялись с местом информации и пропаганды в войсках, слишком часты были бесплодные реорганизации: управление информации – в пресс-службу, пресс-центр – в управление информации и печати и т. д. Запоздалой была борьба за чистоту информационных потоков. Когда политики поняли, что удуговская пропаганда мобильнее, агрессивнее, доступнее, то создали два новых подразделения – бюро оперативной информации и мобильный информационный центр при территориальном управлении федеральных органов в Чечне. Однако борьба за объективную информацию и за ее распространение не получила должной политической и экономической поддержки. И россияне получали информацию из заангажированных, прозападных средств массовой информации, которая лишала их возможности непредвзято оценивать происходящее в Чечне. Мощный информационный заряд получало из прессы и телевидения и политическое руководство страны, а это оказывало давление на них при принятии ответственных решений, стимулировало разногласия, ставило под сомнение принцип насильственного доказательства права на сепаратизм.

Неспособность политиков и военных влиять на информационную политику справедливо подверг критике генерал-полковник И. Родионов: «Разрушив прежнюю систему политической работы в армии, мы оказались без сколько-нибудь эффективного аппарата духовно-идеологического воздействия на личный состав. Информационно-психологическое обеспечение боевых действий в Чечне практически не ведется. Нам нечего противопоставить враждебной пропаганде. Ни свой, ни зарубежный опыт организации психологических операций мы не используем…» В этой связи И. Родионов, конечно же, признал, что «мы проиграли информационную войну в Чечне, а выводов не делаем. Мы не сумели средствами информационного воздействия поддержать наши войска, влиять на формирование общественного мнения».

Так как западники в чеченских событиях не добились окончательной цели – разрушения территориальной целостности России, то информационная война будет на Северном Кавказе продолжаться. Она неизбежна еще и потому, что так называемый мир в Чечне ни к какому миру не привел и не решил ни одной проблемы, до сих пор в том регионе существует угроза межнациональных, межконфессиональных и даже межцивилизационных столкновений (христианский и мусульманский мир активно сталкивают). Информационная война продолжается, ибо соглашения Лебедя, Черномырдина и Масхадова закрепляют все-таки на перспективу отделение Чечни от России, а это принесет России катастрофические экономические процессы, придаст импульс исламскому экстремизму, усилит центробежные тенденции на всей территории страны, обернется либо потерей выхода к Черному морю, либо вообще развалом России. Информационная война продолжается еще и потому, что есть средства массовой информации, воюющие против государственности и патриотизма… Это только после окончания боевых действий в Чечне пленение сепаратистами многих журналистов, издевательства над ними повергли их в шок и замешательство… Именно от замешательства журналисты «Комсомольской правды» дали подзаголовок в газете – «Захватившие репортеров „КП» бандиты страшнее тех, что придуманы официальной пропагандой», а журналистка Е. Масюк, расхваливавшая «героя» Ш. Басаева на все лады и отсидевшая в пещерном плену у чеченских работорговцев 101 день, заявила после выкупа, что в Чечне журналистам больше делать нечего. Но как только скомандуют этим журналистам их хозяева-западники, так они снова выедут в Чечню, будут испытывать издевательства и побои террористов, и вновь делать из них благородных борцов за свободу… А уж потом, натерпевшись издевательств, они будут говорить о неспособности государства защитить их.

Информационная война продолжается еще и потому, что ее ведет противоположная, вражеская сторона. Лидер чеченских сепаратистов Яндарбиев, например, напечатал на Украине книгу «Чечня: битва за свободу» – и завозит ее на Кавказ.

Победить сегодня в войне без информационного оружия затруднительно. Война техники, оружия и живой силы начинается с информационной войны и заканчивается с ее окончанием. Чтобы победить в начавшейся сегодня информационной войне против России необходимо иметь мощное информационное оружие. Об этом свидетельствует и тезис американского генерала Джона Шаликашвили, апробированный в период гаитянского кризиса 1994 года, который заставляет глубоко задуматься: «Мы не побеждаем, пока Си-эн-эн не говорит, что мы побеждаем».