Нетрезвая пугачевщина

Мне очень, очень жаль 20-летнего Руслана Маржанова, он, считай, и не жил вовсе, только размялся, и мне нелегко это говорить, но он виноват – меньше, чем тварь, которая на четыре года его младше и ходила на танцы со скальпелем, но виноват: не надо пить, это всегда приводит к беде, мало кто, выпивая, умеет блюсти себя, я таких людей не видел, и не врите себе, вы тоже.

Ясно же, что у шалмана подрались двое парней, при чем тут паспорта? Малолетка совершил гнусное преступление, так влепите ему пожизненный срок, будь он хоть трижды марсианином, но ведь это я вчера разнимал дерущихся с табуретками да ножами! – моих надравшихся русских товарищей, которых люблю и боюсь потерять. Люди нажираются, перестают быть людьми, мрут как мухи, и только буйные креативщики видят за этим политику, а не пустоту в головах, как я.

Из-за душевной не то что незрелости, но пустоты тьма тьмущая людей даже не знает, что такое поведенческий код и моральный императив. Как у Саши Черного: «Коснувшись до всего слегка, С умным видом знатока» все начинают болтать о межнациональных отношениях, тогда как беда случилась по самой заурядной схеме, где отправная точка – кабак, бар «Золотая бочка», прилагаемые выпивон и веселье, бронебойная уверенность в собственной правоте.

Это происходит каждый день в каждом баре, и жизнь отучила меня от всякого гусарства, потому что самые спокойные люди там, когда начинается заварушка, превращаются в дебиловатых холериков. Отсюда бездарные смерти, а диатрибы по поводу чеченцев и кого бы там ни было – это уже потом. Потом все превращаются в термитов, готовых громить и убивать.

В барных выпивонах всегда есть нечто провиденциальное, всегда есть опасность, что кто-то упадет на землю, чтобы больше не встать…

А толпа, на улице она собирается или в Сети, есть амеба или стихия, а у стихии или амебы мозга нет, этот разговор не требует лемм, «выселить» – это уже не демократия, это бинарная мораль, абсурд, мы все сгорим в этом пламени. Подстрекатели, любящие заниматься дихотомией, сгорят тоже, но оплакивать этих никто не будет.

Нужно трезветь, нужно научиться говорить «нет» бармену, у гробов нет национальности, мои соболезнования, а убийца уже проклят.