Бабкина с оружием

В те времена, когда мы с Гошей Куценко работали клоунами на одном из телеканалов, мы, будучи законченными нигилистами, про все говорили «зер швах» («очень плохо» по-немецки – О.К.). Уже тогда он горел кино и говорил о нем так, как галантерейные барышни говорят о пурпурных горизонтах и серебряных звездах. Прошло много лет, и наконец, Гоша, о котором уже легенды слагают, признался, что не может смотреть фильмы со своим участием. Что избавляет меня от чувства вины, ибо все эти годы я хотел это крикнуть, но боялся изобидеть: «Я тоже, Гоша, я тоже!»

Гошу-то хоть покритиковать можно, а как покритикуешь Надежду Бабкину? Она, и я это знал до программы «Доброго здоровьица!», где об этом днями сказали, настоящий полковник казачьих войск с правом ношения оружия. Она сама-то, коли закипит, сожрет тебя с потрохами, я по себе знаю. На «Славянском базаре» она всыпала мне за «дешевое фанфаронство», а годы спустя, когда обнаружила меня в самолете в подпитии, чуть из него, самолета, не вытолкала. Правда, я к тому времени заматерел и смог за себя постоять. А в ходе названной программы, превратившейся в ее бенефис, все пели ей осанну: Кобзон, Стас Михайлов, ведущие, само собой… Малахов при этом произнес фразу года, а то и тысячелетия: «РОДИТЬСЯ И САМОРЕАЛИЗОВАТЬСЯ В РОССИИ – НАИБОЛЕЕ ПОЧЕТНО, ЧТО МОЖЕТ ЗЕМНОЙ ШАР ДАТЬ ЧЕЛОВЕКУ».

В моих глазах он затмил даже Елену Малышеву, которая пригласила в гости мою давнюю знакомую Дарью Донцову с семьей и, обращаясь к ее сыну, начала так: «А какой была мама, пока не стала выдающимся, великим писателем?» Сын выдал что-то уместно велеречивое, но косноязычное, потом невестка сообщила всему миру, что ее свекровь – дивный наставник и верный друг, внучка сказала, что бабуле можно поверить все тайны, в этот момент мама, свекровь и бабушка говорит: «Да, да, да, я всегда была обыкновенным человеком, даже тогда, когда стала великим писателем».

Студия зааплодировала.