Глава 10 «ЧУДИЩЕ ОБЛО, ОГРОМНО И ЛАЯЙ»

Глава 10 «ЧУДИЩЕ ОБЛО, ОГРОМНО И ЛАЯЙ»

Да, именно так можно сказать о Чернобыле: «Чудище обло, огромно и лаяй». Это глобальная катастрофа. Такой вывод впервые спустя четыре года после Чернобыля сделала Государственная экспертная комиссия. «Авария на Чернобыльской атомной электростанции по своим долговременным последствиям явилась крупнейшей катастрофой современности». Что это значит? Продолжительность жизни нашей голубой планеты оценивается приблизительно в десять-двенадцать миллиардов лет. Более трети отпущенного времени Земле уже прошло. Так вот – в эту треть не было по своим разрушительным последствиям более крупной рукотворной катастрофы.

Да, были и другие неприятности, связанные с «мирным атомом». В США самая большая авария, сегодня которую расценивают как предупреждение о Чернобыле, случилась в 1979 году в штате Пенсильвания на АЭС «Три Майл Айленд». До нее и после – еще десятка два более мелких аварий на ядерных реакторах.

В Советском Союзе в какой-то мере предтечей Чернобыля можно считать три аварии, начиная с 1949 года, на закрытом производственном объединении «Маяк» на реке Теча. Это – Урал. «…В одиннадцатой пятилетке на станциях допущены 1042 аварийные остановки энергоблоков, в том числе 381 на АЭС с реакторами РБМК. На Чернобыльской АЭС таких случаев было 104, из них 35 – по вине персонала. На блоке № 1 этой станции в сентябре 1982 года произошла ядерная авария с разрушением технологического канала и выбросом тепловыделяющей сборки графитовую кладку». Это цитата из совершенно секретного протокола заседания Политбюро от 3 июля 1986 года. Локальное радиоактивное загрязнение трижды было отмечено после аварий на Ленинградской, Чернобыльской (1982), Курской АЭС. Мы об этом ничего не знали!

Но все это вместе взятое – капля в том радиационном море, которое разлилось после взрыва на Украине. Масштабы глобальной чернобыльской катастрофы, которые приведены даже в официальном заключении Государственной экспертной комиссии, поражают воображение. В 1986 году на заседании МАГАТЭ в Вене в докладе от советской делегации отмечалось, что во внешнюю среду поступило 50 миллионов кюри радиоактивности различных радионуклидов. Особо выделялось – один миллион кюри радиоактивного цезия и 0,22 миллиона кюри радиоактивного стронция. На международном совещании по безопасности АЭС в ноябре 1989 года в Дагомысе некоторые ученые дали свои оценки: по их расчетам выброшенная радиоактивность цезия была больше. Иностранные специалисты назвали цифры, которые отличались от советских в полтора-два раза. Например, если Советский Союз в отчете, представленном МАГАТЭ, утверждал, что выбросы йода-131 составляли 7,3 миллиона кюри, Ливерморская лаборатория США называла вдвое большее значение – 14,4 миллиона кюри. Эта же лаборатория зафиксировала более чем в два раза больше выброшенного цезия-137. А по исследованиям ряда специалистов ВНИИ атомных электростанций суммарный выброс радиоактивности равен одному миллиарду кюри. Выброс только по цезию-137 равняется 300 Хиросимам.

Ежесуточные выбросы миллионов кюри радиоактивности, вплоть до 9–10 мая 1986 года, ветры, которые понесли ее в различных направлениях по всему миру, сложнейшие процессы «перегорания» радионуклидов в разрушенной активной зоне, где температура доходила до 2 500 градусов по Цельсию, – все это весной 1986 года привело к поистине катастрофической картине радиоактивного загрязнения огромных районов страны и мира. Казалось, из реактора вылетела вся таблица Менделеева плюс еще что-то неведомое науке.

Вот оценка последствий катастрофы доктора Н. Н. Воронцова: «…так или иначе, в зону Чернобыля входит, в широком смысле этого слова, весь земной шар и, в частности, все население Советского Союза. Есть карта „разносов“ <…> можно увидеть, что один из языков потянулся через центр Европейской части Союза и пошел на Урал и на Западную Сибирь».

Повышенный радиационный фон был зафиксирован не только нашими ближайшими соседями – в Польше, Румынии, Норвегии, Финляндии, Швеции, но также – подумать только! – в Бразилии, Японии, Австрии, Италии, других странах. Вот как рассказывал об этом председатель Госкомгидромета СССР Ю. А. Израиль: «Загрязнение прошло через Швецию, в Польшу, Болгарию, Германию, Англию, в Южную Германию. В перечисленных странах уровни загрязнений больше одного кюри на квадратный километр. Но незначительно – 1,2–1,5 кюри… <…> по этой карте, которую я получил не только от своих метеорологов, но и от зарубежных, показаны очень сильные границы, по Северной Италии в это время шло, в Баварии. И там, где были дожди, там осаждались (радионуклиды. – А.Я. ), тоже в основном цезий».

В парламентском Комитете по экологии Ю. А. Израэль показал небольшую книжечку, в которой было зафиксировано направление ветра. По ней можно было проследить не только по дням, но и по часам, куда пошли радиоактивные облака. «Вот смотрите, – показывал Израэль, – тут прямо указано: 26 числа, три часа, 26 – в пятнадцать часов, 27 – в три. Уже захвачена часть побережья Прибалтики на нашей территории. Но 27-го, ночью, облако было уже вот здесь, Копенгаген. Это то, что вышло в три часа ночи 26 апреля». Значит, за сутки радиоактивный «дым» достиг берегов Дании.

Эта правда была буквально «выколочена» из Израэля депутатами. Он спасал свою шкуру, когда почуял, что запахло жареным. А вот какие сценарии с его участием принимало Политбюро в приложении к совершенно секретному постановлению ЦК КПСС «О плане пропагандистских мероприятий в связи с годовщиной аварии на Чернобыльской АЭС» (протокол № 46, п. 46гс, 10 апреля 1987 г.). «Секретно. Перечень публикаций в печати, передач по радио и телевидению и материалов ТАСС о мерах, принятых в СССР по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. <…> 3. Чем пахла апрельская роза ветров? На Западе утверждают, что в период аварии значительное количество вредных веществ было перенесено на территории ряда европейских стран. Комментарий председателя Госкомгидромета СССР А. А. Израэля, который на основе целого ряда данных опровергает подобные домыслы. <…> Л. Кравченко, первый заместитель председателя Госкомитета СССР по телевидению и радиовещанию». И он опровергал…

По данным, которые депутатам представил председатель Госкомгидромета СССР, и спустя четыре года после аварии считалось, что интенсивному радиоактивному загрязнению в Советском Союзе подверглись четыре области России, пять областей Украины и пять – Белоруссии. Как известно, в первые дни после аварии было эвакуировано 116 тысяч человек. Около 144 тысяч га сельхозугодий, засыпанных радионуклидами, «законсервировано» навсегда. Это мертвая зона.

А ведь на радиоактивных землях пашут, сеют, убирают урожай! До сих пор, только по официальным данным, в трех республиках, подвергшихся особо активному «опылению» радионуклидами, цезиевые сельхозугодья с уровнем от одного до ста и более кюри занимают около десяти миллионов гектаров. Из них более трех миллионов – плодороднейшие пахотные земли.

Посмотрим более детально на глобальную экологическую катастрофу после Чернобыля в трех самых пораженных республиках.

Украина. В этой, как ее называли в советское время, житнице страны «грязных» земель, по официальным данным, представленным в Государственную экспертную комиссию, – от пяти и выше кюри на квадратный километр – 377,5 тысячи гектаров. Плюс к этому – 3 миллиона 316 тысяч гектаров – до пяти кюри. Эти цифры вызвали у меня сомнения, и я сделала запрос в отдел радиологии Госагропрома УССР. Ответ превзошел все ожидания: «грязные» сельхозугодья в Украине, сообщалось в нем, составляют 7 миллионов 220 тысяч гектаров. Особо поражены Киевская и Житомирская области. Как сообщил заместитель председателя Киевского облисполкома Н. Степаненко, радиоактивному загрязнению столичной области подверглись свыше 1 миллиона 600 тысяч гектаров земель. В Житомирской области общая площадь «грязных» территорий составляет 466,7 тысячи гектаров.

Неизвестны до конца и сегодня, спустя двадцать пять лет, истинные масштабы загрязнения территорий радиоактивными стронцием, плутонием, америцием и горячими частицами, которые, попадая человеку в желудок, превращают его в своеобразный микрореактор. Загрязнение радиоцезием в официальных справках усредняется. Часто эти величины явно занижены. Например, в селе Остапы Лугинского района Житомирской области они были реально едва ли не вдвое выше, чем на официальной радиологической карте. Когда я слышу разговоры специалистов о средних уровнях радиации, то вспоминаю старый анекдот о средней температуре по больнице. (Госкомгидромет страны только через три года после взрыва удосужился выпустить своеобразный «краткий курс» о средних уровнях радиозагрязнения территорий Украины. Такая, знаете ли, псевдоуспокоительная таблетка тиражом… 425 экземпляров на всю страну с населением в 250 миллионов.)

Например, по данным Укргидромета в поселке Полесском Киевской области средняя плотность загрязнения составляла 24,7 кюри на квадратный километр. А по сведениям производственного объединения «Комбинат», этот уровень колеблется от 15 до 300 и более кюри. В парке отдыха (!) через четыре года после аварии он составлял 67 кюри. Так кому же верить? Данные «Комбината» получены на основе детального исследования территории и 1 700 проб. Данные же Укргидромета получены на основе анализа всего двухсот проб. Этот пример весьма типичен. Не только для Украины, но и для России и Беларуси.

Но и эти данные объединения «Комбината» едва ли корректно называть точными. Ведь здесь учитывается только радиоактивный цезий. В Полесском же кроме него выпали стронций, плутоний, другие радионуклиды. Плотность загрязнения плутонием здесь практически равна временно допустимым уровням.

Через много лет после аварии увеличилось также число городов и деревень в Украине, отнесенных к загрязненным территориям. Такой является практически вся моя родная Житомирщина. Но и спустя двадцать лет после катастрофы, по признаниям депутатов Верховной рады Украины, в стране нет точного списка всех пораженных деревень. Власти это выгодно: точный список – это дополнительная головная боль, как обеспечить всех пострадавших льготами.

Беларусь. По первичным данным, представленным в Государственную экспертную комиссию по Чернобылю, здесь насчитывалось в 1989 году семь тысяч квадратных километров радиоактивных земель. Пятая часть пахотной почвы – особо опасна для человека. А вот по данным, приведенным в 2004 году группой специалистов Минского института радиационной медицины и радиологических исследований, 43 500 квадратных километров загрязнены долгоживущими изотопами цезия и стронция. Это более чем в шесть раз превышает первоначальные показатели. Значит, что миллионы людей жили на пораженной земле многие годы, вдыхали радиацию и заедали ею, ничего не подозревая об опасности! Самый тяжкий крест в Беларуси выпал на многострадальные Могилевщину и Гомельщину.

Россия. В программе ликвидации последствий аварии, которую представил экспертизе Совет министров республики, была обозначена всего… одна Брянская область. Указывалось, что здесь в семи западных районах поражена тысяча квадратных километров земель. Из неофициальных источников было известно, что эта цифра более чем в пять раз выше. Экспертиза же установила, что существует еще и Орловско-Калужско-Тульское пятно, плотность загрязнения которого по цезию-137 около пяти кюри на квадратный километр, а в городе Плавске Тульской области – до 15 кюри. Пятно расползлось более чем на две тысячи квадратных километров.

Фактически Совет министров России проигнорировал поручение Правительства СССР разработать республиканскую долгосрочную программу ликвидации последствий. Вот что сказал в своем выступлении 12 апреля 1990 года на парламентских слушаниях зампредседателя Государственной экспертной комиссии доктор биологических наук А. Г. Назаров: «Здесь прозвучало несколько странное для нас выступление товарища Табеева (первый заместитель председателя Совмина России, председатель комиссии по ликвидации последствий аварии) в части трактовки республиканской программы…Мы рассматривали и рассматриваем две республиканские программы – Украины и Белоруссии и областную программу по Брянской области, представленную в качестве республиканской правительственной от Российской Федерации. Никаких сведений, никаких известий об огромном пятне, которое изображено на карте Госкомгидромета – Тульская, Калужская, Орловская, – нигде, ни на каких этапах не рассматривалось, никакой цельной программы по РСФСР до сих пор нет». А ведь к тому времени прошло уже четыре года после катастрофы!

Как выяснилось только через шесть лет после аварии, население не четырех, а шестнадцати областей России – это два миллиона людей! – ежедневно, само того не ведая, подвергалось малым дозам радиации, не получая от государства никаких компенсаций за утраченное здоровье. Никто до сих пор так и не ответил ни перед ними, ни перед законом за это преступное замалчивание.

Карты радиационного загрязнения, представленные экспертной комиссии Госкомгидрометом, не давали полного представления о глубине и масштабах разрушительных последствий аварии. Изолинии концентрации радионуклидов цезия-137 проведены на них с ошибкой плюс-минус 30 процентов, иногда погрешность достигала до 50 процентов. Совсем слабо была представлена информация по стронцию-90. И совсем ее не было по плутонию-239. Не говоря уже о других выпадениях, которые щедро размело окрест.

В заключении Государственной экспертизы отмечено, что радиоактивные пятна упали также в Краснодарском крае, в районе Сухуми, Прибалтики. А ведь Краснодарский край – это Черноморское побережье Кавказа. Это сотни здравниц, санаториев, домов отдыха, пионерских лагерей. Ежегодно миллионы людей устремляются к морю, в горы, чтобы поправить здоровье. (И я с детьми в мае 1986 года уехала именно сюда, в Краснодарский край, полагая, что здесь-то их хотя бы несколько недель не достанет никакой Чернобыль. Выходит, достал.)

Чтобы уточнить, что же именно там происходит, я направила депутатский запрос в адрес председателя Госкомгидромета Ю. А. Израэля. Просила «сообщить мне, в каких именно местах, населенных пунктах упали радиоактивные пятна на территории Прибалтики, Краснодарского края и Сухуми, каковы уровни загрязнений почвы, гамма-фон». Ответ получила от давнего знакомого по нашей официальной переписке, заместителя председателя Ю. С. Цатурова. Вот что в частности он сообщал: «В результате аварии на Чернобыльской АЭС произошло повышение радиоактивности атмосферы и атмосферных выпадений на всей территории страны, включая и Краснодарский край, г. Сухуми и территорию Прибалтийских республик. Так, на отдельных участках западной границы СССР и в западной части Грузии в конце апреля – начале мая 1986 года подразделениями Госкомгидромета СССР отмечались существенные, но кратковременные повышения до-аварийных значений радиоактивности атмосферного воздуха, однако не достигшие предельно допустимого значения». Далее он называл уровни фона в конце апреля и начале мая 1986 года в Вильнюсе, Риге, Сухуми, Цхалтубо, Тбилиси.

Перейдя к вопросу загрязнения почв, Цатуров сообщал: «В 1986 году на Черноморское побережье Кавказа в районе Сухуми и Батуми плотность загрязнения местности цезием-137 достигала 0,2–1 кюри на квадратный километр, при доаварийных уровнях – 0,06–0,1 кюри. В Краснодарском крае и республиках Прибалтики плотность загрязнения цезием-137 была значительно ниже – менее 0,3 кюри на квадратный километр. В августе-сентябре 1989 года была проведена повторная аэрогаммаспектрометрическая съемка территории Прибалтийских республик, которая подтвердила полученные в 1986 году значения». Далее Ю. С. Цатуров отмечал, что плотность загрязнения получена съемкой территорий «с шагом в несколько километров». А это значит, что между этим «шагом» все еще остались локальные «грязные» пятна.

«Наземное экспедиционное обследование 1986 года выявило в районе Батуми небольшие участки, на которых плотность загрязнения цезием-137 достигала 1–1,5 кюри на квадратный километр». (Кстати, в Швеции для тех, кто подвергается чернобыльскому радиозагрязнению на территории даже в один кюри, установлены определенные льготы.) «…В 1990 году на территории Пионерского парка г. Батуми, – сообщается дальше в письме, – обнаружены повышенные уровни мощности дозы… с максимальным значением в одной точке до 400 микрорентген в час. Загрязненный грунт был оперативно изъят и вывезен в места захоронения».

Вот практически и вся информация. Мне, правда, не совсем понятно было из ответа, с каких это пор в Краснодарский край входят Батуми, Цхалтубо и Тбилиси? Ведь я спрашивала именно о радиационной обстановке в Краснодарском крае, а не в Грузии. Замечу, что такая манера – не слышать, о чем спрашивают, неважно кто – депутат или избиратель, – давно стала стилем работы у многих чиновников. Пришлось обратиться повторно. Настоять на более четкой и точной информации о загрязнениях в Краснодарском крае, отстоящем от Чернобыля на тысячи километров.

И вот что ответил уже председатель Ю. А. Израэль лично: «…в начале мая 1986 года после выпадения осадков были зарегистрированы значения мощности доз, достигающие, например, в Сочи 120 микрорентген в час, в Анапе, Лазаревском, Каневской – 60 микрорентген в час, в Кущевской и Горной – 35 микрорентген в час. В связи с распадом короткоживущих радиоизотопов мощность дозы быстро снижалась. В 1987 году, например, в Сочи она не превышала 35 микрорентген в час, в 1988 году – 20 и в настоящее время находится на уровне естественного фона – 10–15 микрорентген в час.

Что касается загрязнения местности цезием-13 7, то она составляет, в среднем, в Сочи – 0,4–1,4 кюри на квадратный километр, в Туапсе – 0,34, в Геленджике, Новороссийске, Анапе и Краснодаре – 0,1 кюри на квадратный километр. Аналогичные и более низкие значения характерны и для других населенных пунктов края, а мощность дозы гамма-излучения существенно не отличается от значений, характерных для естественного радиоактивного фона – 10–20 микрорентген в час». В ответе также предупреждают, что на территории края возможно существование локальных пятен, которые по загрязнению «несколько выше указанных значений. Примером могут служить выявленные в 1989 году с помощью агрогаммаретроспективной съемки 206 локальных аномалий с интенсивностью гамма-излучения от 90 до 600 микрорентген в час и площадью от одного до десятков квадратных метров. Наиболее широкое по площади загрязнение наблюдалось в районе аэропорта Адлер (до 250 микрорентген в час) и водозабора в г. Сочи (до 160 микрорентген в час)».

Напомню, эти запросы я направляла в адрес Госкомгидромета СССР летом 1990 года. Ответы успокоительные: мол, было кое-что, но прошло. И вот через полгода газета «Известия» публикует заметку «Следы Чернобыля в центре Сочи». Оказывается, только спустя пять лет после аварии было обнаружено девятьсот радиоактивных пятен в Центральном районе Сочи! Оказывается, это плюс к тем четыремстам, которые выявили ранее. В самых неожиданных, как отмечается, местах: жилых микрорайонах, на улицах, Цветном бульваре, возле зимнего театра, на газонах возле горисполкома. Двести из девятисот пятен уже дезактивированы. Снимается зараженный грунт, захоранивается в могильнике в районе Мамайского перевала.

Тысяча триста новых старых радиоактивных пятен только за два года в центре международного курорта – не слишком ли? А ведь почти пять лет по этим пятнам ходили, на них отдыхали, ими дышали. Сколько людей? Сотни, тысячи, миллионы? И где они все теперь? В Ленинграде, Душанбе или Берлине?

И сколько еще времени – пятилеток ли, десятилеток – потребуется правительству, чтобы провести такие же детальные обследования на всей территории не только Краснодарского края, но и других регионов, которые попали под радиоактивный выброс? Правда, если оно оказалось не в состоянии выселить тех, кто уже получил в зонах жесткой радиации достаточные дозы, так что же говорить о каких-то там других городах и весях, долинах и взгорьях, находящихся за тысячи километров от центра атомной войны в Европе? Да, именно так. Центра атомной войны. Ведь если по официальным данным суммарный выброс из реактора составлял 50 миллионов кюри радиоактивности, то типичный взрыв атомной бомбы в атмосфере дает «всего» 150 тысяч кюри. Когда писала эти строки, ко мне в руки еще не попал совершенно секретный документ, в котором говорится, как на заседании по Чернобылю члены Политбюро называли эту катастрофу – да, именно! – «малой войной в центре Европы», по последствиям сравнимой с «применением оружия массового поражения». (Правда, всему миру они говорили совсем другое.)

После распада СССР каждая из трех республик, наиболее подвергшихся радиоактивному загрязнению, пытается решать свои проблемы самостоятельно. К моменту создания СНГ (конец 1991 года) площадь, загрязненная цезием-137 в результате аварии на ЧАЭС с плотностью в 1 кюри и выше на один квадратный километр, составила в целом по России, Украине и Белоруссии более 100 тысяч квадратных километров!

Глобальны гуманитарные масштабы катастрофы. В зоне радиоактивного бедствия оказалось огромное количество людей. По официальным данным, через четыре года после взрыва правительство насчитало их 2 миллиона 504 тысячи человек. (Ну не издевательство ли над здравым смыслом – ведь только в России в шестнадцати областях на пораженных территориях проживает 2 миллиона населения.)

Сегодня, по данным ООН, в радиоактивных чернобыльских зонах (включая Европу) проживает девять миллионов человек!

Как сказал на предпарламентских слушаниях представитель Комиссии Верховного Совета Белоруссии по проблемам ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, «жизнь распорядилась таким образом, что трагическая история белорусского народа повторилась. Если в Великой Отечественной войне мы потеряли каждого четвертого, то в чернобыльской аварии теряем каждого пятого».

Чтобы представить всю глубину отчаяния людей, живущих в зонах поражения, приведу такой факт. В двенадцати районах Гомельской и Могилевской областей поражено пятьсот деревень. В зонах жесткого контроля находится сто восемьдесят четыре. Уровни радиации достигают здесь 140 кюри на квадратный километр. В одном из сел Краснопольского района на плитах двора детского сада – более 100 микрорентген в час. Возле песочницы – более 200, на траве газона – 450. И это – при предельно допустимом уровне – 20. А рядом, во фруктовом саду, мощность излучения около 400 кюри на квадратный километр.

По последним данным 2,1 миллиона белорусов (это 23 процента населения) и сегодня, спустя двадцать пять лет после взрыва, живут на территории с уровнем загрязнения радиоактивным цезием более 40 кБк на квадратный метр. 135 тысяч были переселены в «более чистые» места в этой же республике. Почему «более чистые», а не «чистые»? Потому что таковых практически нет.

На Украине по первым открытым официальным данным (спустя четыре года) считалось, что на «грязных» территориях проживает 1 миллион 480 тысяч человек.

На мой депутатский запрос в Совет министров республики о переселении жителей из опасных для проживания районов в «чистые» места ответил заместитель председателя Госплана УССР В. П. Попов: «В 1990–1991 годах необходимо будет переселить около 45 тысяч человек». Более 20 тысяч человек предполагалось переселить из радиоактивных сел Житомирской области в южные ее районы. Хотя на пораженной территории спустя и четыре года после аварии в четырехстах пятидесяти пяти населенных пунктах проживало 93 тысячи человек, в том числе почти 20 тысяч детей.

Встал вопрос и о выселении людей и из тех новых домов, которые были построены в Житомирской области для переселенцев в заведомо радиоактивной местности. Это сотни миллионов угробленных, выброшенных на ветер народных денег. Не говоря уже о моральном ущербе, невосполнимом здоровье тысяч и тысяч ни в чем неповинных людей. С чьего ведома и благословения все это делалось? Кто принимал решения?

Я безуспешно пыталась выяснить это еще тогда, когда ездила по радиоактивным селам после аварии. В предыдущих главах я рассказала о том, как руководители разных рангов, едва об этом заходила речь, позорно сваливали вину друг на друга. Сегодня мне досконально известны эти адреса. На мой депутатский запрос их сообщил председатель Житомирского облисполкома А. С. Малиновский. Оказалось, строительство в зонах жесткой радиации (!) велось «в соответствии с постановлением ЦК Компартии Украины и Совета министров УССР».

Таких бездарных и безответственных постановлений – партии и правительства Украины – было в общей сложности шесть. Были изданы также соответствующие циркуляры в количестве четырех – совместно Житомирского обкома Компартии Украины и облисполкома. По официальным данным, девяносто три эвакуированных семьи переселили из опасных зон проживания в новостройки в таких же «грязных» местах. Это ли не преступление? Сегодня же пан-товарищ Малиновский преподает студентам Житомирской экологической академии (бывший сельхозинститут). Вряд ли он рассказывает о своем героическом чернобыльском прошлом на посту председателя облисполкома.

Такая же убийственная ситуация сложилась и в Киевской области. Более чем в семидесяти деревнях плотность загрязнения составляла от 5 кюри и выше. Особо пострадал Полесский район. Поселки Ясень и Шевченко еще и в 1990 году не были полностью выселены. Как сообщал депутатам академик Л. А. Ильин, деревня Ясень была включена в план выселения только в 1993 году. Что это значило для ее жителей? Даже по данным официоза их дозовая нагрузка к тому времени уже составляла бы около 35 бэр. Киевский облисполком собирался переселить тринадцать деревень. Это почти 20 тысяч человек. На спасение здоровья большего количества людей банально не хватало денег.

Оставался также вопиюще непонятным вопрос: почему человек, который хотел бы выехать из зоны, не мог сделать это самостоятельно? Почему его непременно должны были переселять власти? Одна женщина, выступая в Народичах на сходе, в сердцах сказала в адрес этих самых властей: «Мне не нужно от вас ни денег, ничего. Разрешите мне уехать. Я не хочу здесь жить. Помогите мне уехать, чтобы в другом месте, „чистом“, прописали и дали работу». Ну разве это не крепостное право в советском исполнении?!

Почти через пять лет после аварии возник вопрос о переселении шести сел из Ровенской и Черниговской областей, а жители Ивано-Франковска (это западная Украина) узнали о радиоактивных пятнах, упавших и на них в ту роковую весну.

Сегодня, как утверждают российские эксперты, на радиоактивных территориях Украины проживает 2,4 миллиона человек, в том числе более полумиллиона детей до четырнадцати лет. Это на миллион (миллион!) людей больше, чем спустя четыре года после катастрофы. Выходит, чем дальше от Чернобыля, тем страшнее его объятия.

Но в самом сложном положении в первые годы после чернобыльской аварии оказались россияне. Если в Белоруссии и на Украине хоть что-то делалось, то о Калужско-Орловско-Тульском следе стало известно только спустя несколько лет. Никто толком в правительстве не знал, сколько людей живет в этой зоне. Вся радиационная ситуация в России свелась только к Брянской области. Здесь на пораженной территории находилось более семисот деревень. В них проживала пятая часть населения области. В зоне жесткого контроля – почти 30 тысяч детей. До апреля 1990 г. было выселено всего 20 процентов населения. В деревнях Заборье, Цуковец, Кобали, Порки, Николаевна, где сама жизнь стала опасной, люди не были отселены еще и спустя некоторое время после распада СССР. Среди них – немало детей, которые успели набрать даже сверх ильинских критериев.

Как отмечается в докладе российских специалистов М. С. Маликова из Всероссийского центра уровня жизни при Минтруде России и эксперта Государственной Думы О. Ю. Цитцер, сегодня в России под чернобыльской катастрофой 138 административных районов, 15 городов областного подчинения и более 7 700 населенных пунктов с населением в 2,7 миллиона человек.

По их же данным, в Российской Федерации за годы после Чернобыля была произведена дезактивация городов и весей на пораженных территориях, более чем с 630 тысяч квадратных метров снят загрязненный грунт. Из зон радиоактивного поражения Брянской области переселено 13 тысяч человек. Полностью – из 18 населенных пунктов. До 1993 года отселено и выехало добровольно из пораженных территорий Российской Федерации около 50 тысяч человек.

В последние годы высказывается немало различных предположений о том, мог ли выброс в Чернобыле иметь несколько другой след? Белорусский писатель Алесь Адамович на страницах центральной газеты опубликовал письмо заместителю председателя Совета министров СССР, председателю Бюро по топливно-экономическому комплексу Б. Е. Щербине и министру атомной энергетики Н. Ф. Луконину. Он задает вопрос: правда ли, что удаленные от Чернобыля районы Могилевской области – Краснопольский, Славгородский, Чериковский, частично Костюковичский, Быховский, Климовичский и некоторые другие (а также часть брянских районов), получили столь угрожающую дозу радиации по той причине, что на них «посадили» чернобыльскую тучу? Расстреляли ее и «посадили». Ту, которая неслась к Москве.

Некоторые ученые тоже высказывают подобные предположения. А жители Могилевской области в этом просто уверены. Но так ли это? И если так, то какой же иной конфигурации мог быть радиоактивный шлейф, если бы злополучное радиоактивное облако неслось дальше, дальше и дальше… Где бы оно в таком случае вероятнее всего «приземлилось» в виде радиоактивного дождя?

Этот вопрос неизбежно возник также и в Комитете по экологии – в беседе депутатов и экспертов с председателем Госкомгидромета СССР Ю. А. Израэлем. Он объяснял это так: «…Около 10 мая Николай Иванович Рыжков позвонил мне и сказал: „Давайте попробуем сделать все, чтобы дожди в зоне Чернобыля не выпадали. Идет радиоактивный распад. Наиболее высокоактивные вещества распадутся. Для этого необходимо бы на подходах обычных облаков, которые шли (в какие-то дни их не было, в какие-то дни они шли довольно интенсивно), и кучевые облака, довольно мощные, – послать самолеты и вызвать осадки из этих кучевых облаков“. Мы это делали начиная с 10 мая. <…>

Далее возник такой вопрос. Украинцы и белорусы сказали: „А знаете, не может ли это привести к засухе?“ Было такое предположение, и опять Николай Иванович сказал мне: „Давай, заканчивай эту работу, мало ли что это может вызвать – в смысле засухи“. И я еще раз подтверждаю, что наши самолеты летали только в этом секторе и только в чистые облака, и высаживали облака там, где можно было, в осадки. Первый дождь в районе Чернобыля пошел после 15 июня, после того как мы закончили эту работу».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.