ИОСИЯ И ИЕРЕМИЯ

ИОСИЯ И ИЕРЕМИЯ

В своем исследовании я уже сталкивался с Иосией. Изучая древние религиозные обычаи чернокожих иудеев Эфиопии, я узнал, что именно во время его царствования, институт жертвоприношения был сосредоточен в Иерусалиме и запрещен во всех иных местах (см. главу 6). Поскольку фалаша продолжали совершать жертвоприношения в Эфиопии (и держали жертсвенники во всех своих деревнях), я записал в блокноте следующий вывод:

«Их предки должны были быть обращены в иудаизм в те времена, когда еще считалось приемлемым совершать жертвоприношения в местах, удаленных от центрального национального святилища. Из этого следует, что обращение имело место до введенного царем Иосией запрета, то есть не позднее VII века до н. э.».

Мое исследование распространилось на области, о которых я даже и подумать не мог, когда записал приведенные слова в 1989 году, и теперь я столкнулся с особо интересными обстоятельствами. Сидя в своем номере отеля в Иерусалиме в октябре 1990 года, я раскрыл блокнот и записал следующие пункты:

«В главе 8 Третьей книги Царств и во Второзаконии налицо признаки попыток убедить народ в том, что ковчег все еще находится на своем месте в храме; это похоже на старания скрыть правду, то есть тот факт, что реликвии уже не было там. Имеющие отношение к делу эпизоды были записаны во времена царя Иосии.

Исходя из этого, я делаю вывод, что ковчег был изъят из храма во время царствования Иосии; однако, скорее всего, в то время было обнаружено лишь его отсутствие, а утрачен он был еще раньше. Почему? Потому что Иосия был усердным реформатором, стремившимся подчеркнуть первостепенное значение храма в Иерусалиме; и потому, что предназначение храма состояло в том, чтобы служить «домом покоя для ковчега завета Господня». Практически немыслимо, чтобы такой монарх позволил изъять из святая святых главный символ иудаизма, свидетельство присутствия Яхве на земле. Напрашивается логический вывод: ковчег был похищен до воцарения Иосии, то есть до 640 года до н. э.

Религиозные обычаи фалаша включают местные жертвоприношения; которые были окончательно запрещены при царе Иосии. На основании этого и других сведений у меня сформировалось мнение о том, что предки фалаша мигрировали в Эфиопию до 640 года до н. э.

Такие дела определенно не могут не быть связанными между собой».

Цепочка фактов выглядела убедительной: ковчег был изъят из храма до 640 года до н. э.; предки фалаша мигрировали в Эфиопию до 640 года до н. э. Так не резонно ли предположить, что предки фалаша могли привезти с собой и ковчег?

Эта гипотеза показалась мне вполне логичной. Она, однако, не указывала, в какое именно время до 640 года до н. э. имела место предполагаемая миграция из Иерусалима. Не исключала она полностью и возможность того, что ковчег мог быть похищен во время царствования Иосии. Последнее предположение выглядит довольно смелым, если принять во внимание религиозную чистоту и традиционализм этого монарха. Однако его нельзя скидывать со счетов хотя бы потому, что, как я уже знал (см. предыдущую главу), определенные еврейские легенды предоставляли ему веский мотив. В последние годы его царствования, говорится в таких легендах, он предвидел разрушение храма вавилонянами и спрятал «святой ковчег и все его принадлежности, дабы уберечь их от осквернения в руках врага». Больше того, считалось, что он, возможно, прибег к каким-то чудодейственным способам и упрятал реликвию «на ее собственном месте».

Теперь я был убежден как никогда прежде, в том, что ковчег не был захоронен на Храмовой горе или где-либо еще в Святой земле. Тем не менее я все еще задавался вопросом: возможно ли это? Мог ли в действительности Иосия предвидеть судьбу храма и предпринять шаги для спасения ковчега?

Рассмотрев этот сценарий, я пришел к выводу: если только иудейский царь не обладал поистине удивительным даром предвидения, он никак не мог предсказать события 598–587 годов до н. э. Он умер в 609 году до н. э. — за пять лет до того, как Навуходоносор, разрушитель Иерусалима, унаследовал вавилонкий трон. Больше того, предшественник Навуходоносора — Набопаласар совсем или почти не проявлял военных намерений в отношении Израиля и занимался лишь войнами с Ассирией и Египтом.

Таким образом исторический фон царствования Иосии не подтверждает теорию о том, что он мог спрятать ковчег завета. Еще убийственнее было последнее упоминание священной реликвии в Ветхом Завете — в том месте Второй книги Паралипоменон, где описывается кампания по восстановлению традиционных ценностей богослужения в храме:

«И изверг Иосия все мерзости из всех земель, которые у сынов Израилевых… И поставил он священников на местах их… и сказал левитам, наставникам всех Израильтян, посвященным Господу: поставьте ковчег святый в храме, который построил Соломон, сын Давидов, царь Израиле»; нет вам нужды носить его на раменах…». 315

Мне сразу же стало ясно, что эти короткие стихи, особенно выделенные мною слова, имеют огромное значение для моего поиска. Почему? Да просто потому, что Иосии не было нужды просить левитов поставить ковчег в храме, если он уже находился там. Напрашивались два неизбежных вывода: во-первых, сам царь не мог изъять реликвию, поскольку он явно думал, что ее забрали традиционные носильщики левиты, и, во-вторых, дата исчезновения ковчега из храма могла быть теперь установленной как время незадолго до процитированной маленькой речи Иосии.

Когда же именно была произнесена эта речь? К счастью, Вторая книга Паралипоменон дает очень точный ответ на этот вопрос: «в восемнадцатый год царствования Иосии» 316, иными словами, в 622 году до н. э. 317 Однако Паралипоменон умалчивает, выполнили ли левиты царский приказ. В самом деле, не только нет красочного описания церемонии возвращения ковчега в храм, но и нет никакого продолжения ни в этой книге, ни где-либо еще в Библии.

Напротив, становится ясно, что его слова не были услышаны, а если и были, то только теми, кто был не в состоянии выполнить их.

Хронологически, как я уже заметил, речь Иосии содержала последнее упоминание ковчега завета во всем Ветхом Завете. Я вернулся к изучению предпоследнего эпизода в Книге Иеремии, в главе, составленной самим Иеремией около 626 года до н. э. 318 в форме пророчества, адресованного населению Иерусалима:

«И будет, когда вы размножитесь и сделаетесь многоплодными на земле, в те дни, говорит Господь, не будут говорить более: «ковчег завета Господня»; он и на ум не придет, и не вспомнят о нем, и не будут приходить к нему, и его уже не будет. В то время назовут Иерусалим престолом Господа; и все народы ради имени Господа соберутся в Иерусалим и не будут более поступать по упорству злого сердца своего». 319

Как и Иосии, мне было известно, что некоторые еврейские легенды, да и апокрифическая Книга Маккавейская утверждали, будто Иеремия спрятал ковчег на горе Нево незадолго до разрушения храма (см. предыдущую главу). Приведенная же выше цитата имеет бесконечно большую цену исторического свидетельства, нежели легенды или апокрифы, поскольку приводятся слова, произнесенные в известное время реальным лицом — самим Иеремией 320. Больше того, в контексте всего остального, что я разузнал, не оставалось сомнений относительно смысла этих слов или их последствий. Короче говоря, они подтвердили впечатление от речи Иосии в том смысле, что к 626 году до н. э. ковчега уже не было в храме, и отодвинули назад, по крайней мере до 626 года до н. э., вероятную дату его исчезновения. Я сказал «по крайней мере до 626 года до н. э.» потому, что именно в этом году, — как отмечено выше, произнес Иеремия свое пророчество. Очевидно, однако, что, произнося его, он как бы отвечал — по крайней мере отчасти — на широко распространившиеся и, вероятно, к тому времени уже давние мучения, вызванные утратой ковчега. Таково единственно возможное объяснение следующего стиха: «И будет, когда вы размножитесь и сделаетесь многоплодными на земле… не будут говорить более: «ковчег завета Господня». Очевидно: если люди не говорили таких вещей в 626 году до н. э. и значительное время до этого, тогда Иеремии не было бы нужно делать подобное пророчество.

Придя к такому суждению, я с удовольствием удостоверился в том, что оно пользуется полной поддержкой одного из ведущих мировых специалистов по Библии — профессора иерусалимского Еврейского университета Менахема Харана. В своем известном трактате «Храмы и храмовая служба в Древнем Израиле» этот знающий ученый рассматривает приведенный отрывок и приходит к следующему заключению:

«Этот стих следует за словами утешения и сам содержит утешение и сострадание. Пророк обещает здесь, что в грядущее доброе время уже не будет нужды в ковчеге, намекая, что его отсутствие не будет вызывать печаль. Эти слова были бы, конечно, лишены всякого смысла, если бы ковчег все еще находился в то время в храме».

Исходя из вышесказанного, я считал, что мне следует присмотреться к периоду до 626 года до н. э., если хочу установить действительную дату исчезновения ковчега. Больше того, я не считал необходимым тратить время на тщательное изучение первых лет царствования Иосии, то есть 640–626 годы до н. э. Как я уже знал, в 622 году этот монарх безуспешно пытался вернуть реликвию в храм. Так что вряд ли можно возлагать на него ответственность за изъятие ковчега. Виновным в этом должен был быть один из его предшественников — любой из пятнадцати царей, правивших Иерусалимом со времени Соломона, поместившего ковчег в святая святых в 955 году до н. э.