Так ли безосновательны обвинения в адрес Леонардо да Винчи?

Так ли безосновательны обвинения в адрес Леонардо да Винчи?

Кое-кто, читая эти строки, может взбунтоваться, а нужно ли ворошить прошлое, когда история все и так расставила по своим местам? Но чем же тогда объяснить ее неправедный суд над отдельными яркими личностями? По-видимому, есть все-таки необходимость искать объективные критерии исторических оценок. Разумеется, заслуги предшественников никак не должны умалять достижения последующих исследователей. Но никак нельзя обойтись и без реабилитации несправедливо забытых имен, хотя бы из-за соблюдения элементарных принципов научной этики. Тем более, что и в прошлые, и в нынешние времена всегда находились не слишком щепетильные люди, готовые сжечь следы первопроходцев в костре собственной славы.

Не столь давно в западных странах, особенно в США, прокатился новый сенсационный бум, связанный с великим мыслителем эпохи Возрождения Леонардо да Винчи, который вложил немало сил в развитие естественных наук. В очередном споре на одной стороне весов оказался незыблемый научный авторитет Леонардо да Винчи, подтвержденный его блестящими исследованиями и смелыми проектами, а на другой — сомнительные факты, о которых нельзя молчать. В чем же суть сенсации?

Оказывается, после кончины Леонардо да Винчи в 1519 году с его научным и изобретательским наследием начали твориться непонятные вещи. Рукописи то переходили от одних наследников к другим, то неожиданно кем-то похищались и тут же возвращались, то частями пропадали, то, наоборот, по листочкам собирались и тщательно хранились в виде сборников, то продавались неизвестно кому. И в конце концов стали "гулять" по миру в таком количестве, что трудно было разобраться, где подлинник, а где его копия. Даже в далеком Иркутске вдруг обнаружился трактат Леонардо да Винчи "Кодекс о полете птиц". Подобного варварского отношения, надругательства и расхитительства не знало, пожалуй, больше ни одно наследие, оставленное мыслителем такого масштаба. И какое наследие! Одни записные книжки и рукописи содержали около семи тысяч страниц бесценного леонардовского текста.

Характерно, что ничего из этого при его жизни опубликовано не было. Издание научных трудов Леонардо да Винчи началось только во второй половине XIX века, через 350 лет после смерти выдающегося представителя эпохи Возрождения. Даже сохранившиеся чудом на родине мыслителя оригиналы его работ в 1796 году были полностью вывезены оттуда во Францию Наполеоном после разыгравшихся военных действий в Италии. Большая часть этих трудов какое-то время находилась в фундаментальной библиотеке Парижской Академии наук, пока в тридцатых годах XIX века итальянский историограф Гульельмо Либри, допущенный к архивным рукописям, не вынес из нее в числе других уникальных изданий и значительную часть наследия Леонардо. Воровство было раскрыто только через много лет, а сам Либри заочно приговорен к десяти годам тюремного заключения. Тем временем на украденных рукописях неплохо грели руки спекулянты и торгаши со всего света. Складывалось впечатление, что над прахом великого художника и ученого витает сам Дьявол и за что-то ему мстит… Любопытно, что это мистическое предположение имело под собой основу!

Когда в самом конце XIX века вдруг нашлись записные книжки Леонардо да Винчи, которые считались навсегда потерянными, в научном мире это известие было воспринято как настоящая сенсация. Оказывается, их несколько столетий утаивали частные коллекционеры. После досконального изучения специалистами личных записей итальянского просветителя вновь разорвалась сенсационная бомба. Выяснилось, что создатель бессмертных полотен, всяческих механизмов и оригинальных проектов был еще и исключительно плодотворным исследователем… Ему был свойственен не только свободный полет мысли, но и чуткое восприятие реальных и нереальных миров. Находясь в вечном поиске истоков истинного знания, он по крупицам отбирал все самое ценное, что рождала человеческая мысль, вникал в суть самых непостижимых природных явлений, допуская при этом взаимоисключающие суждения во взглядах на устройство мироздания. Ничего странного здесь нет. Ведь только гениальные умы способны осознавать, что весь мир состоит из сплошных противоречий и на них держится.

Удивительно, что разбросанные по этим записным книжкам идеи Леонардо предвосхищали на целые столетия вперед многие уникальные открытия. Его рассуждения о природе инерции, трения, сопротивления материалов, о движении тел, резонансе, наложении волн, подъемной силе, влиянии среды на окраску тел повергли в шок всю ученую общественность. Из них, например, следовало, что Леонардо да Винчи раньше Ньютона сформулировал один из основных законов механики: любое действие равно противодействию и направлено в противоположную сторону. Раньше Паскаля он вывел "закон Паскаля" о сообщающихся сосудах. Причем на приоритет этого открытия имел самые серьезные претензии. Высоко были оценены созданные им гидротехнические проекты, схемы землеройных и деревообрабатывающих машин, устройства ткацких и печатных станков. Леонардо да Винчи уже тогда самостоятельно разработал конструкционные принципы летательных аппаратов, приводимых в движение мускульной силой человека, в том числе известного нам вертолета. Им были графически изображены практически все основные элементы парашюта (купола, стропов и т. п.) как устройства для безопасного спуска с высоты людей и грузов. Трудно даже представить, что к парашюту люди вернулись лишь через три столетия после его смерти! При этом в конструкцию никаких существенных изменений внесено не было!

Диапазон его научного творчества просто поражал своими масштабами. Леонардо влекло к себе и небо, и неизведанные морские пространства. Он упорно искал способы подводного плавания и проводил исследования по спускам на глубину. Кстати, эту неизвестную часть творческого наследия Леонардо изучил и представил нам во всей полноте академик И.О. Орбели, бывший директор Эрмитажа и первый президент Академии наук Армении. Было это в 1940-х годах.

Да к чему только не прикасался блестящий ум Леонардо да Винчи! Наряду с исследовательскими работами по механике, воздухоплаванию, океанографии, гидрологии, он проводил научные изыскания и в области астрономии, ботаники, анатомии человека и животных. Более того: он заложил основы современной сравнительной анатомии, палеонтологии и так называемого астромеханического направления в физиологии. Потрясающими по глубине были космологические идеи Леонардо, которые противоречили господствующим в то время представлениям о Земле как о центре мироздания и однозначно указывали на физическую однородность Вселенной.

Тут уже была не столько ума палата, сколько горе от ума, поскольку обилие в голове безумных на то время идей ничего хорошего обладателю такой головы не сулило. Опасаясь преследований и краж своих работ, Леонардо да Винчи как мог "засекречивал" свои мысли, вел записи в труднодоступной для прочтения форме. Он писал не на принятом тогда в науке латинском, а на родном итальянском языке, использовал арабскую форму письма — справа налево, прибегая к максимально возможным условным сокращениям. Слова он разбивал по слогам и присоединял их к слогам, взятым из других слов или, наоборот, из букв нескольких слов "лепил" одно новое, перетасовывая весь текст. Совершенно произвольным образом он применял пунктуацию, менял буквы местами (вместо "г" писал "д", вместо "и" — "у"), а отдельные буквы вообще переворачивал вверх тормашками.

О чем говорит такая предосторожность? Да о том, что великий мастер знал цену своим трудам и риск быть обчищенным всеми возможными способами сводил до минимума. Оттого и не имел прижизненных публикаций. Именно по этой причине его опережающие время идеи остались незамеченными и невостребованными. "Заслуга нашего столетия в том, что мы подняли этого дремавшего веками гиганта", — не без гордости заметил исследователь рукописей Леонардо американец Б. Дибнер. И к его словам нельзя не присоединиться. "Находка века" действительно "состыковала" нас с одним из величайших гениев, которых когда-либо рождало человечество.

Небезынтересный анализ творчества Леонардо да Винчи сделал историограф Э. Беллоне. На его взгляд этот мощнейший исследователь в методах познания мира постоянно метался туда-сюда и летал как маятник из одной стороны в другую. То он возводит чистые математические выкладки в абсолют, ставя во главу творческого видения правило "золотого сечения" и отбрасывая напрочь всякий опыт, наблюдения и практику, то неожиданно превозносит техническое творчество, которое без опыта и практики вообще ничего не стоит. Да еще и посылает ко всем чертям свои "дьявольские" мысли. Как утверждает Беллоне, Леонардо да Винчи сделал лейтмотивом своего творчества принцип сомнения во всем и вся, кидаясь в крайности прямо по Вергилию: "A Posteriori" ("На основании опыта") и "A priori" ("Независимо от опыта"). Не на основании ли творческого кредо Леонардо и сформулирует впоследствии выдающийся французский мыслитель, основоположник рационализма, Рене Декарт свой знаменитый принцип "De omnibus dubitandum est"?

Очень занятно охарактеризовал стиль работы Леонардо да Винчи его соотечественник Б. Кастильоне, сказав о нем следующее: "Один из величайших живописцев человечества ни во что не ставил исскуство, в коем он превзошел всех, и взялся за философствование. И в этой области у него были столь специфические и фантастические понятия новаторского пошиба, что для их уразумения не хватило бы всего его искусства". Вот так-то. По мнению видных историков науки англичанина Э. Томбриха и американца Д. С. Стронга, амбиции Леонардо-мыслителя всегда брали верх над чувственным восприятием Леонардо-художника, которое было столь загадочно и непонятно, что до сих пор обескураживает нас.

Мистический интерес к личности Леонардо да Винчи побудил отдельных историков науки изучить соответствующие труды его предшественников. Что же из этого вышло? Третья сенсация! Как оказалось, ряд рисунков, математических выкладок и отдельных мыслей Леонардо да Винчи удивительно точно совпали с идеями и их наглядными разработками, обнаруженными в этих трудах. Что же выходит? Леонардо да Винчи, которого всю жизнь обворовывали, некогда кого-то обворовал сам? Поистине ошеломляющее открытие. И можно ли приписать его чистой случайности?

Обычно душа разоблачению кумиров противится. В особенности таких, как Леонардо да Винчи. Ведь он служил всем поколениям творческой молодежи образцом самой высочайшей нравственности, которую проповедовал и своим великим искусством, и своими наставлениями. Вот только одно из его многочисленных изречений: "Ложь настолько презренна, что даже если она станет хорошо говорить о великих делах бога, она отнимет благодать у своего божества, а истина обладает таким превосходством, что даже если она начнет хвалить самые ничтожные вещи, они сделаются благородными!" Просто невозможно представить, что произнесший эти слова человек был способен опуститься до примитивного жульничества, грубого заимствования чужого интеллекта и срисовывания чужих чертежей! Однако, не за это ли "второе я" он понес такое страшное наказание, как разбазаривание после его смерти разными непристойными людьми того, чему посвятил всю свою жизнь? Да что наследие! Как только Леонардо да Винчи был заподозрен историками в моральной нечистоплотности, низвержение его личности дошло, можно сказать, до края. По западным странам тут же покатилась молва, что общепризнанный гений вообще не сделал ничего достойного для науки, будучи самым обыкновенным шарлатаном. Конечно, поддержали ее далеко не все.

В противовес такой категоричной переоценке ценностей ряд американских ученых единодушно объединился в общество за восстановление репутации Леонардо да Винчи. Спрашивается, зачем миру все эти эмоциональные всплески? Что они решают теперь? И хотя сам художник утверждал, что "противник, вскрывающий ошибки, полезнее, чем друг, желающий их скрыть", есть ли в этих противниках нужда на настоящий момент? И не рискуют ли они, вооружившись палками, потерпеть поражение? Слишком уж далеко отстоят от нас и великий мастер, и эпоха Возрождения, слишком по-разному осознаются различными поколениями их потери и приобретения, чтобы вынести объективную оценку "свежим фактам", не заплутав в трех соснах. Ведь мы привыкли оперировать совершенно иными научными категориями и нравственными принципами, чем те, что бытовали в XV веке, имевшем свои традиции, обычаи, культуру, мораль и определенную совокупность знаний. Общественный разум человечества склонен смотреть на минувшее со своей колокольни, и поэтому его оценки почти Всегда будут грешить недостаточной объективностью

Нас коробит от дефицита щепетильности в Леонардо да Винчи, но если пролистнуть назад еще одно тысячелетие и оказаться в "золотом веке" Древней Греции, то мы только и будем натыкаться на аналогичные случаи. Почему? Да потому что в этот период было просто принято приписывать зарождающиеся то здесь, то там оригинальные идеи кучке наиболее именитых мыслителей, хотя в наших глазах такие действия и выглядят кощунственными. Специалистам по истории науки Древнего мира и раннего Средневековья бывает действительно чрезвычайно сложно точно указать автора того или иного научного достижения. И любой успех в таком тонком и деликатном деле воспринимается ученым миром как безусловная победа блестящего историка-детектива.

К их числу можно, например, отнести поисковую работу группы исследователей из Еревана. Накануне празднования 1500-летия со дня рождения выдающегося армянского философа Давида Анахта, нареченного Непобедимым в честь его неизменных побед в публичных диспутах с афинскими и византийскими философами, им удалось исправить целый ряд "погрешностей" в его биографии. Ими, в частности, было установлено, что историческая традиция неоправданно приписала армянскому философу многие воззрения, бытовавшие в V–VII веках, но ничего общего не имеющие с идеями самого Анахта. В то же время было доказано, что именно Анахт является автором сочинений, известных как "Толкования категорий Аристотеля", которые долгое время считали принадлежащими Александрийской философской школе и преподносились как труды Дионисия Ареопагита.

СУЩЕСТВОВАЛ ЛИ НА САМОМ ДЕЛЕ ЕВКЛИД?

Абсурдный вроде бы вопрос, но сколько непомерных коллективных усилий потребовала разгадка тайны, связанной с именем Евклида и рождением евклидовой геометрии, даже трудно представить. "Почему, — спрашивали историки математики, — отсутствуют какие-либо исторические сведения об авторе знаменитых "Начал", когда о его более скромных соотечественниках известно куда больше?" Удивляло и другое обстоятельство: как для такого выдающегося ума эпохи эллинизма, оставившего столь фундаментальное математическое наследие, не нашлось места в Александрийском храме Птолемея? Почему на памятнике Эрастофена, где выгравированы имена всех крупнейших математиков, его имени нет? Не потому ли, что не было самого Евклида?

Представьте, что именно так поставил вопрос видный специалист по истории математики Ж.Итаре, заявивший, что Евклида в истории не существовало, и под этим именем скорее всего объединились несколько александрийских математиков. (Здесь уместно припомнить споры вокруг личности Козьмы Пруткова и коллективное творчество французских математиков, объединившихся в 1937 году под общим псевдонимом Никола Бурбаки.) Понятно, что его сенсационное "открытие" ошарашило весь ученый мир. И что любопытно: Итаре оказался не одинок.

В самом начале нашего столетия русским математиком М.Е. Ващенко-Захарченко и датчанином И.Г. Цейтеном, а затем голландцем Б.Л. Вандер-Варденом и представителями советской историко-научной шк^лы Юшкевича были выявлены якобы истинные авторы евклидовских "Начал". Эти исследователи хором утверждали, что во времена Евклида при составлении коллективных сборников применялся тот же принцип "разделения труда", что и сейчас: каждый из древнегреческих математиков

участвовал в разработке отдельных математических вопросов. Так, Гиппократ Хиосский подготовил первые четыре части "Начал" (любопытно, что остальные труды по геометрии этого математика до нас не дошли), пятую и шестую части об общей теории пропорций и аксиоматическом методе в математике написал Евдокс Книдский совместно с пифагорейцами. По мнению Вандер-Вардена, автором восьмой книги был учитель Евдокса, Архии Тарентский. По всей видимости, седьмая и девятая части знаменитого сочинения тоже целиком принадлежали руке этого удивительного механика, математика, астронома и… полководца Древней Греции. В разработке всех 13 книг участвовали также Гибсикл, Исидор Милетский, Теэтет Афинский и другие оставшиеся в тени ученые.

Выходит, все они и творили под именем Евклида? Как-то не верится: такое количество народа и такой лаконичный псевдоним! И потом, если даже допустить такую "многоликость" выдающегося геометра, то каким образом в многочисленные справочники и труды по истории математики проникли достаточно пикантные подробности из жизни и деятельности этого математика, да к тому же с указанием на его незаурядные композиторские способности? (Согласно этим источникам Евклид создал ряд интересных музыкальных произведений.) Что они принадлежали всей когорте? Здравомыслящему человеку сразу становится понятно, что "здесь что-то не так". И как при этом истолковывать действия летописцев науки, сознательно искажающих реальное положение вещей и тем самым вовлекающих большие массы читателей в грандиозный обман? Разве не преступление заниматься намеренной перетасовкой фактов, чтобы приобрести популярность, обкрадывать одних исследователей и незаслуженно прославлять других вопреки истине? К сожалению, подобные действия, пахнущие явным "криминалом", до сих пор не встречают никакого отпора и подобно спруту опутывают науку по ногам и рукам.