Евробонды

Евробонды

При всех дискуссиях по спасению всплывало, как лохнесское чудовище в летнем озере, постоянное требование евробондов. Ответственность путем совместно выпущенных облигаций является ультимативной подушкой безопасности. Она предлагает гарантии, фондовые решения и брандмауэры любого рода и объединяет за выпущенными таким образом облигациями финансовые возможности всей еврозоны.

Естественно, евробонды выдвигают на передний план моральные риски (moral hazard). Ведь предыдущий опыт показывает, что страны со слишком высокой задолженностью в соответствии с тенденцией серьезно воспринимают только рынки. И только осенью 2011-го, когда процентная надбавка по отношению к немецким облигациям выросла до угрожающих размеров, в Италии заработали государственные меры по экономии⁵². Поэтому с немецкой точки зрения евробонды можно было признать лишь в том случае, если все остальные страны будут готовы подчиниться в известной степени немецкой «финансовой диктатуре». Правда, формально все государства еврозоны несут солидарную ответственность за евробонды. Но фактически страны с менее солидной финансовой политикой с помощью евробондов будут освобождены от экономических последствий своих финансовых действий, в то время как более эффективные страны возьмут на себя дополнительные риски ответственности.

А так как совместная ответственность означает также совместные решения по финансово-политическим вопросам, то евробонды в конечном итоге подразумевают обобществление финансово-политических решений в еврозоне. Но так как согласно любому допустимому правилу принятия решений (численность населения, ВВП, одинаковая весомость голоса на страну-члена) менее эффективные в финансовом отношении страны в Европе имеют большинство, то евробонды не означают ничего иного, как ультимативное обобществление финансовой политики за счет сильных в финансовом отношении стран.

Евробонд – это самое последовательное из всех мыслимых отрицаний принципа No-Bail-Out. Поэтому постоянно повторяющееся требование введения евробондов в большинстве случаев не является выражением особого непонимания со стороны тех, кто их требует, а это плод познания того, что только таким образом можно способствовать достижению совершенно иных целей. Для этого может быть интересным взгляд на различные группы, требующие евробондов:

– В немецкой политике за евробонды в большинстве своем голосуют представители СДПГ, зеленых и партии левых. При этом они проявляют глубокое непонимание не только психологических предпосылок и объективных общих условий солидного государственного финансового хозяйства (см. главу 7), но также источников немецкого благосостояния. Кроме того, они действуют под влиянием типично немецкого рефлекса, по которому покаяние за Холокост и мировую войну окончательно совершится лишь тогда, когда мы предоставим все наши интересы, в том числе и наши деньги, в европейские руки.

– Большими друзьями евробондов являются части банковского мира и вообще большинство крупных институциональных инвесторов, работающих на международном уровне. Этим была бы создана новая ликвидная инвестиционная касса, которой не нужно было бы бояться сравнения с американскими государственными облигациями. И если когда-нибудь еврозона распадется, то за каждым выпущенным до этого евробондом будет стоять вся финансовая мощь Федеративной Республики Германии.

– За евробонды выступают все южные страны еврозоны, включая Францию. Это обобществление ответственности, бесспорно, делает еврозону более стабильной. Но оно также вынуждает к ведению хозяйственной деятельности из общего финансового котла и, очевидно, является сутью того, что французский президент Саркози понимает под единым правительством по вопросам экономики и финансов, которого он постоянно требует.

– Наконец, за евробонды выступает Европейская комиссия. Совместная финансовая политика, которой она добилась силой, принесет ей большое усиление ее власти.

– За евробонды или другие формы совместной ответственности за государственные обязательства выступают также все экономисты, считающие, что валютный союз без Lender of Last Resort (кредитора последней инстанции) по сути своей нестабилен. Это значительное меньшинство экономистов Германии и большинство экономистов Великобритании и США.

– Есть предложение экспертного совета по общему экономическому развитию создать для отдельной части накопившейся задолженности стран еврозоны общий долговой фонд⁵³, также направленный в сторону евробондов (см. главу 7).

В середине 2011-го Ангела Меркель пришла наконец к пониманию того, что евробонды занимают лишь последнее место в интеграции финансовой политики. С одной стороны, это верно, но, с другой стороны, здесь при этом уже можно различить контуры опасного «компромисса», который мог бы повторить основную ошибку Маастрихтского договора:

– В то время компромисс заключался в том, чтобы к финансовой стабильности бюджетов предполагалось добавить д-марку в обмен на принцип No-Bail-Out и положения Маастрихтского договора. Но в действительности из этого реализован был лишь отказ от д-марки.

– Далее компромисс мог бы состоять в том, чтобы разрешить евробонды в обмен на эффективные стабилизационные нормы ЕС для национальных бюджетов. Реально из этого будет осуществлена только первая часть. В главе 8 будет еще показано, что невозможно принудить национальные бюджеты к финансовой надежности лишь внешними нормами.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.