Логика принципа No-Bail-Out

Логика принципа No-Bail-Out

Политика спасения отводит Германии, как стране, на которую падают будущие основные расходы по спасению Греции, роль экономического опекуна. Не думаю, что складывавшийся в течение тысячелетий своеобразный менталитет граждан Греции изменится за короткое время только благодаря дисциплинирующему воздействию евро и Маастрихтских критериев.

Я считаю неправильным, что Германия, или «Меркозия» (от фамилий Меркель и Саркози), или комиссия ЕС дают предписания живущему на окраине Европы народу с восточным складом характера, как ему следует жить и организовывать свои внутренние дела. Свободная торговля – да, целенаправленная помощь на развитие со строгим контролем применения – да, но остальное? Пусть они спокойно используют евро, если эта валюта не связана с кредитами.

И тут я подхожу к принципу No-Bail-Out, как модели хорошего соседства: люди здороваются друг с другом через садовую изгородь, принимают посылки для передачи соседу, присматривают за его кошкой или собакой. Но за его взятую в евро ипотеку сосед должен отвечать сам. И когда неизбежна принудительная продажа недвижимости с торгов, то, бесспорно, ему придется это пережить. То обстоятельство, что моя ипотека взята в евро, не влечет за собой обязательства оказывать помощь за его просрочку платежа. Также, и особенно в глобализованном мире, должны существовать строгие правила для ответственности перед самим собой и для невмешательства в дела другого.

Но, к сожалению, политика уже с самого начала отказалась от центрального для Маастрихтского договора и всей логики валютного союза принципа No-Bail-Out в первом же случае его возможного применения. Правда, критики такого необдуманного поведения, как Отмар Иссинг?¹⁰ и Ганс-Вернер Зинн?¹¹, запустили настоящий риторический и публицистический фейерверк, чтобы помешать отказу от этого принципа. Ответственный редактор газеты «Франкфуртер альгемайнецайтунг» Хольгер Штельцнер, противодействуя, исписал вороха бумаги, но политика и главные экономисты банков шли своим путем.

В правлении Бундесбанка временами велись очень оживленные дискуссии. Аксель Вебер так и оставался в стороне. Мой коллега в правлении и я были категорически против любой формы Bail-Out (оказания помощи при выходе из кризиса). Коллега хотел любой ценой предотвратить нарушения с платежами и считал для этой цели необходимыми любые меры по оказанию помощи. Остальные два члена правления избегали ясно высказывать свое мнение. В то время, пока эти дискуссии продолжались, при подготовке к докладу я листал в апреле 2010-го мою старую книжку о евро, третье издание 1998-го, и нашел там следующую цитату:

«Страны-члены тем скорее начнут проводить ответственную и отвечающую стабилизации финансовую политику,

– чем скорее им станет ясно, что они не могут повлиять на уровень процентных ставок и темпы инфляции,

– чем меньшим будет влияние ЕС на сторону доходов, в особенности на национальное налоговое законодательство и на состояние платежей на стороне расходов,

– чем однозначнее может быть исключена любого рода надежда на прямую и косвенную помощь ЕС при тяжелых финансовых ситуациях.

С другой стороны, они тем скорее будут поддаваться своей по-разному выраженной склонности к национальной дефицитной экономике,

– чем больше они смогут надеяться в итоге на гибкую денежную политику,

– чем больше на их доходы и расходы будут влиять предписания ЕС, и они, таким образом, будут избавлены от ответственности,

– чем больше они смогут надеяться на помощь непосредственно со стороны ЕС или межгосударственной системы финансового выравнивания.

Говоря другими словами: все представления о большей финансовой солидарности в ЕС… скрывают в себе риски для самостоятельной финансовой ответственности и тем самым для платежеспособности финансового хозяйства стран-членов»¹².

Лучше я и сегодня не могу это выразить. Зимой и весной 2010-го реальность, к сожалению, развивалась точно в противоположном направлении. Усиливались требования из комиссии ЕС и из Франции о двусторонней помощи Греции. Председатель Еврокомиссии Баррозу, который великодушно простил Греции искажение документации в 2004-м, стоял теперь во главе тех, кто требовал помощи для Греции. Этому не способствовало и то, что федеральный министр финансов Шойбле уже с самого начала отказался от какого-либо противодействия.

Федеральный канцлер Ангела Меркель продержалась со своей тактикой сдерживания только до 25 марта 2010-го, до саммита в Лиссабоне. Она согласилась, что «двусторонние кредиты» Греции рассматриваются как «крайнее средство», и потребовала в Бундестаге на будущее: «Необходимо положить конец всяким махинациям»¹³. Такие слова сейчас мало что значили, плотина в сторону кредита спасения была прорвана. Почти ежедневно после принципиального грехопадения в марте 2010-го высказывается требование о необходимости строгих правил. Это также метод, чтобы успокоить и усыпить общественность. Штефан Гомбург иронично предсказывает, что так же будет продолжаться и в будущем: «Прежде всего общественность будет оставаться в абсурдной вере в то, что со всеми проблемами можно справиться с помощью «строгих правил», уже в течение 20 лет ad nauseam («до отвращения») произносимое как заклинание выражение»¹⁴.

Благими намерениями вымощена дорога в ад: прямой и тернистый путь вел с 25 марта 2010-го через 16 саммитов по спасению к все более высоким суммам помощи и гарантий со стороны Германии, которые наконец составили риск на сумму более 500 млрд €.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.