Глава 13 Португалия

Глава 13

Португалия

Судьба снова свела нас с Тимом после нескольких десятилетий разлуки. А восемнадцать дней на борту круизного лайнера «Судьба» компании Carnival оказались серьезной проверкой и силы судьбы, и нашего желания быть вместе.

Как только я увидела шоколадно-коричневый салон лайнера, залитый светом золотых блестящих шаров (совсем как на дискотеке), я почувствовала недоброе. Я не видела ничего подобного с выхода фильма «Да здравствует Лас-Вегас!»[16] «Как думаешь, к нам сейчас спустится Энн-Маргрет?» – осведомилась я.

Тим бросил на меня косой взгляд, фыркнул и пошел дальше. Оказывается, в 1996 году, когда корабль был построен, он был крупнейшим круизным лайнером в мире. Он ходил на Карибы уже шестнадцать лет, и ему определенно требовался ремонт, причем не только покраска стен и замена занавесок.

Ни в каких рекламных материалах не было и намека на то, что этот рейс у «Судьбы» последний… И что это ее первый рейс через Атлантику. Мало того, во время плавания мы узнали и другие «интересные» факты: не только корабль, но и его команда, да и вообще ни одно судно компании Carnival никогда не ходило в такие далекие рейсы. И портом прибытия судна была не Венеция, а ремонтный док в Триесте, в нескольких часах ходу от Венеции. В какой-то момент нам сообщили, что по прибытии всем пассажирам нужно будет покинуть корабль до десяти утра, то есть высадка начнется чуть ли не на восходе. Освободившись от туристов, судно отправится на операцию по замене сердца и легких и пересадке волос, которая обойдется в 116 миллионов долларов, а также пройдет подтяжку лица и пластику носа.

Нельзя сказать, чтобы все это нас особенно радовало. Все попытки познакомиться с пассажирами были похожи на неудачное свидание, когда платишь за ужин и выпивку, а в ответ тебе и поцелуя не достается! У нас не было совершенно ничего общего с этими людьми. И стало понятно, что нас ждет бесконечно долгое скучное путешествие.

Да, мы по-прежнему оставались бездомными путешественниками. И к тому же опытными, поэтому были решительно настроены найти способ не грустить. Мы внесли и распаковали вещи, и, кстати, наша светлая и просторная каюта с небольшим балкончиком нам очень понравилась. Затем мы принялись осматривать местность, намереваясь провести здесь время как можно лучше.

Восемнадцать дней внутри трехсотметровой поношенной посудины, полной скучных людей, – это, конечно, проверка на выносливость, и не только для пассажиров, но и для команды, и особенно для поваров и официантов. Как-то вечером нам подали улиток на специальной сервировочной тарелке с шестью гнездами, в каждом из которых лежала ракушка и ее содержимое. На наш взгляд, невероятно вкусная закуска. Но большинству пассажиров это блюдо не особенно понравилось, и на следующий вечер шеф предложил моллюсков уже без ракушек, в маленьких тарелках, с приправами. Так и вижу, как он размышлял, глядя на кучку вынутых из раковин моллюсков: «Хм… скучно. Чем бы мне это украсить?» И решил добавить в каждую порцию по картофельному чипсу. На вид получилось не очень, но на вкус вполне сносно, и мы с Тимом с удовольствием ели улиток два вечера подряд. Но шефу я искренне сочувствовала: придумывать блюда, чтобы угодить всем пассажирам, которых тут собралось полторы тысячи, да еще в течение восемнадцати дней, – сложная задача для кого угодно. За время этого путешествия я попробовала лосося во всех возможных воплощениях, его только что в зубную пасту не подмешивали!

Каждый вечер перед подачей десерта наш метрдотель, практически двойник актера Николаса Кейджа, брал микрофон и с явным восточноевропейским акцентом объявлял: «Дамы и господа, главный номер программы!»

Несколько подтянутых молодых девушек, одетых в юбки в карибском стиле, выходили в зал и вскакивали на четыре мраморных подставки. Мистер Кейдж включал заранее записанный звук барабанной дроби, девушки минут пять кружились. Через несколько дней даже самым вежливым пассажирам было сложно изображать интерес.

Примерно раз в три дня мистер Кейдж просил всех официантов выйти в зал, выстроиться на лестнице и вдоль балконов и исполнять нам серенады, слова которых они заранее как следует выучили, хотя явно ничего не понимали. Выступающие делали вид, что с удовольствием поют, ужинающая публика тоже была вынуждена притворяться, но я точно знаю, что участие в этом странном шоу было унизительно для всех. Мягко говоря, очень своеобразное впечатление получается, когда смотришь на индонезийцев, поющих нечто вроде «О соль о мио», не понимая смысла слов. Нам было неловко за то, что им приходится это делать.

К счастью, сама еда была хорошей, и так как мы попросили посадить нас за столик для двоих, нам не приходилось ни с кем общаться. К несчастью, никаких других ресторанов на борту не было. Будь здесь итальянский ресторан или стейк-хаус, мы могли бы хотя бы иногда менять обстановку. Вместо этого мы несколько раз просили принести нам ужин в каюту, чтобы не смотреть эту их развлекательную программу. Мы совершенно не против иногда устроиться прямо в кровати, есть сэндвич и картофельные чипсы и в третий раз смотреть фильм «Линкольн» по кабельному телевидению. Мы посмотрели этот фильм даже больше раз, чем «Лодку любви» – сериал о круизном лайнере, который нам тоже пришлось смотреть не единожды.

Я часто ходила в корабельную библиотеку, стараясь выбирать часы, когда там не собирались члены клуба любителей вязания. Тим усаживал меня там, выдавал мои замечательные наушники и забирал меня, когда пора было обедать или ужинать… Или пить коктейли. Так мы пережили шумный праздник в последний вечер и благополучно прибыли в Италию. К счастью, ни спасательные шлюпки, ни оранжевые жилеты никому не понадобились. Вообще-то я не боюсь природных катаклизмов, но к морской стихии я отношусь с пиететом и всегда чувствую благодарность, когда удается добраться до места без происшествий.

Причалив, мы увидели, что древняя Венеция покрыта легким снежком – удивительное и редкое явление! Гулять было слишком холодно, а на следующее утро нам предстоял ранний рейс в Лиссабон, поэтому мы впервые за несколько недель спокойно поужинали без карибских нарядов и танцующих официантов, а потом устроились в удобной кровати на земле, без качки и плеска волн.

Слава богу, на следующий день все прошло без приключений. Для нас это всегда хороший знак. Даже в аэропорту, где нужно сначала найти тележку для багажа, потом получить сам багаж и машину на стоянке, все было легко и просто. Наверняка и следующие пять недель пройдут так же.

В Португалии наша Виктория немедленно включилась в работу и перешла на португальский. Мы поднимались по холму, с которого было видно весь Лиссабон, и я сфокусировалась на экране навигатора, стараясь не испортить так складно начавшегося путешествия. Тим сказал:

– Оторвись от навигатора. Мне сейчас не нужна его помощь, я знаю, куда мы едем. Ты погляди на город! Как же я хотел тебе здесь все показать!

Тим бывал в Португалии много лет назад и мечтал вернуться сюда.

Я оторвалась от навигатора: вот это вид!

– Тим, да это же даже лучше, чем на фотографиях! Мне кажется, это такая смесь Стамбула и Сан-Франциско!

Мне показалось, что Лиссабон объединяет лучшее от этих двух городов. Мы проехали под колоссальной аркой Акведука Свободной Воды, построенного в конце XVIII века. За ним виднелись красные черепичные крыши домов, ярких, как пасхальные яйца. А еще дальше бежала широкая река Тежу, впадающая в Атлантику. Мы подъезжали к одному из самых длинных в мире мостов тех же красно-ржавых цветов, что и мост Золотые Ворота; мост связывает Лиссабон и районы на другой стороне. Слева на холме виднелся затейливый замок, а через реку, недалеко от моста, стояла статуя Христа Спасителя, копия знаменитой гигантской фигуры в Бразилии. Совершенно невероятный, захватывающий дух вид, которым Тим, конечно, не мог особенно наслаждаться, так как его задачей было провезти нас через мост, ни на кого не налетев.

Наш счастливый день продолжался: Виктория повела нас через мост в Кошта-да-Капарика, небольшой прибрежный городок, где нам и предстояло поселиться. Через двадцать минут мы уже припарковались, встретились с менеджером жилого комплекса, которая вышла из своей машины и открыла нам ворота. Мы были на португальской земле от силы час, но поездка из аэропорта до дома оказалась самой приятной и простой за многие годы наших путешествий.

Когда дела вдруг идут не очень, мы обязательно вспоминаем такие вот приятные и удачные дни.

Мы оба были в приподнятом настроении, но когда менеджер открыла дверь, мы еще больше обрадовались. Дом был большим – настоящее счастье после нашей крошечной квартирки в Калифорнии и восемнадцати дней заключения в каюте круизного лайнера. К дому была пристроена огороженная терраса; здесь имелись большая гостиная с камином и столовая, где свободно можно было усадить восьмерых. Кухня тоже оказалась отличной, даже с посудомоечной машиной. Рядом с кухней была отдельная комнатка со стиральной машиной. Конечно, сушильной машины не оказалось, но тут было где развесить вещи, так что тот из нас, кто отвечал за стирку, мог действовать с комфортом. Спальни нам тоже понравились; на втором этаже была настоящая ванна.

По нашим меркам дом был просто роскошным. Он был чистым и, что особенно важно, недорогим – гораздо дешевле той суммы, которую мы могли себе позволить тратить на жилье. В этом отношении, да и во многих других, Португалия нас приятно удивила. Улицы, общественный транспорт, туристические места содержатся здесь в полном порядке. Разумеется, на стенах попадаются граффити, а есть и просто неблагополучные районы. Вообще в стране заметны были признаки экономического упадка. Но все же Португалия оказалась одной из самых чистых стран, в которых мы побывали.

Катарина, менеджер, прошла с нами по нашему списку. Она отлично говорила по-английски, что было прекрасно, так как понять португальский язык обычному человеку совершенно не под силу. Он не имеет ничего общего с испанским и мне лично напоминает какое-то восточноевропейское наречие. Даже наш близкий друг Клифф Гаррет, лингвист и довольно почитаемый профессор, советовал мне и не пытаться овладеть этим языком, так как у меня бы все равно ничего не вышло. Так что я ограничилась простыми «спасибо», «пожалуйста» и «простите». Почти все португальцы, которых мы встречали, способны сказать хотя бы несколько слов по-английски, причем охотно, поэтому мы вполне обходились здесь без знания местного языка.

Катарина показала нам, как включать обогреватели, которые были в каждой комнате. «Просто поверните переключатель, – сказала она уверенно. – Видите, красная лампочка зажглась, и он тут же начнет работать. Поджарит вас тут, как тосты».

Уже в который раз мы быстро выполнили все рутинные дела первого дня на новом месте: составили список покупок, разложили вещи, исследовали все полки и шкафы, чтобы разобраться, что еще полезного есть в доме.

Через несколько часов, однако, дом был не теплее вчерашнего тоста. Красные лампочки горели везде, но работал только один обогреватель. Каменный дом стоял закрытым несколько месяцев, поэтому как только солнце село, внутри моментально стало холодно. Ночью температура и вовсе упала градусов до трех. Внизу горел камин и кое-как грел воздух вокруг, но в спальнях было холодно. Я легла в постель в пижаме, флисовых брюках, футболке, свитере и двух парах носков. Не представляю, что надел Тим, так как я забралась под два одеяла и всю ночь старалась поплотнее прижаться к его теплому телу. Мы стащили на кровать все одеяла, которые были в доме, и в итоге нас ими так придавило, что мы даже пошевелиться не могли.

Когда мы только начали наши путешествия, мы не всегда вели себя оптимальным образом. Мы могли бы просто поехать утром и купить новые обогреватели, чтобы быстрее навести в доме порядок. Но мы по опыту знали, что менеджер может попросить нас подождать день-два, пока не придет мастер, или просто предложить подбросить побольше дров в камин. Теперь мы понимали, что должны быть более активными и требовать, чтобы возникающие проблемы были решены как можно скорее. Помните историю с синей кнопкой в Буэнос-Айресе? С тех пор мы многому научились.

У нас не было телефона, но был скайп. К половине девятого утра мы уже поговорили с Катариной, объяснили, в чем проблема, и попросили, чтобы ее решили к концу дня. Еще одну ночь спать в теплой одежде нам совсем не хотелось. Уже через час она приехала и привезла два больших мощных переносных радиатора, большой запас дров и щепок для растопки и пообещала, что отопление будет починено. Стоял сырой и промозглый март, но в доме очень быстро стало уютно. Мало того – нам не пришлось тратить собственные деньги, чтобы решить чужую проблему, или долго ждать, когда явится мастер и сообщит, что нужно подождать недельку-другую, пока какая-нибудь важная запчасть приедет из Германии: мы не раз слышали подобные рассказы от знакомых, живущих за рубежом.

Переносные радиаторы отлично работали все время, что мы здесь прожили, и хотя хозяин, возможно, получил неожиданно высокий счет за электричество, у нас все было хорошо. И да, мастер появился только через три недели. Он оказался очень приятным парнем, но пока мы были здесь, нужные ему запчасти так и не появились.

Ко второму вечеру мы уже полностью распаковали вещи и вошли в нормальный ритм. Я пожарила свинину с овощами, сделала салат, поставила на стол вазу с цветами. Мы зажгли ароматические свечи, сели за стол и даже положили на колени салфетки. Обогреватели работали, холодильник и кухонные шкафы были заполнены продуктами, огонь весело трещал в камине, как ему и положено. Интернет работал отлично, все наши электронные устройства мы зарядили. Все приборы в доме функционировали. Мы очень гордились собой.

В пятнадцати минутах от дома, в большом торговом центре, мы быстро нашли супермаркет. Понаблюдав за местными, мы поняли, как тут лучше парковаться и как выбирать продукты, поэтому итальянского кошмара не повторилось. Мы купили местный телефон за десять долларов, попросив продавца настроить его так, чтобы он говорил по-английски, а не по-португальски, нашли заправку на всякий случай, прокатились к пристани парома, чтобы разведать там обстановку с парковкой и узнать расписание, и отправили всем сообщения о том, что мы благополучно добрались.

Одним словом, мы снова были дома, и наши правила жизни отлично работали.

– Даже не верится, как легко все прошло на этот раз, – сказал Тим, усевшись на следующее утро на террасе и прислонившись к оштукатуренной стене. – Серьезно, похоже, мы набрались опыта и он нам помогает. Я горжусь нами, дорогая!

– Да, мы действительно многому научились. Вот закончу книгу – и смогу полностью наслаждаться жизнью. Пожалуй, пойду поработаю…

Долгие месяцы мы совершали ошибки и учились справляться с любыми жизненными ситуациями, и теперь этот опыт делал нашу жизнь легче и приятнее! Мы научились задавать правильные вопросы и искать решения, пока проблема еще и не проявилась.

– Подожди. Может, вначале где-нибудь пообедаем? – предложил Тим.

Он еще не договорил, а я уже побежала наверх обуваться. Как вы уже наверняка поняли, меня несложно оторвать от работы, особенно если пообещать еду и выпивку.

Мы прошли до конца нашего усаженного пальмами переулка, любуясь симпатичными домами по обеим его сторонам. Около каждого дома за увитыми вьюнами стенами был небольшой сад. Все это напоминало нам Мексику или Италию. В конце улицы мы свернули в небольшой лесок – так делали все местные, мы уже это видели. Дальше пошли в сторону дюн по песчаной дорожке, по сторонам которой росли дикие цветы и ярко-желтый ракитник. После нескольких недель в стерильной атмосфере лайнера было так приятно оказаться среди живых деревьев! Шум прибоя был все ближе. Болтая, мы поднялись по шаткой деревянной лестнице, а наверху так и застыли, потрясенные открывшимся видом.

Волны были гигантские! Огромные валы брали разбег чуть ли не за сто метров от берега и разбивались прямо под нами в зеленые, синие, белые брызги. Пляж, который тянулся на десять с лишним километров, был сейчас почти пустым, только несколько серферов наслаждались здесь волной и одиночеством. Мне не терпелось рассказать все это Бобу Йелингу, нашему другу и моему редактору. Боб был не только прекрасным писателем, учителем, редактором, марафонцем и вообще отличным парнем, но еще и увлеченным серфером. Когда мы описали ему эти волны, он чуть не разрыдался: «Вы хоть понимаете, что Гаррет Макнамара в прошлом году прошел по самой высокой волне в мире именно там? Волна была под двадцать пять метров».

Как жаль, что двое совершенно неспортивных людей вроде нас неспособны разделить его серферский восторг!

Вдоль пляжа, на верхушке дюн, тянулся ряд собранных из вагонки ресторанчиков, и при каждом была большая крытая веранда. Прямо на песке возле невысоких столиков были разбросаны яркие кресла-мешки – очень удобная вещь. Мы были в громадной бухте и видели, как река Тежу впадает в океан. Красиво, но очень холодно.

Мы зашли в ближайший бар и с удовольствием сели за столик, укрывшись от порывов ветра стеклянной стеной и навесом. Три поколения португальских семей собрались на террасе на ранний воскресный обед: пили вино, болтали, смеялись, смотрели, как дети резвятся в необычно солнечный мартовский день на пляже. По одежде недешевых марок и хорошим стрижкам было понятно, что эти люди живут в Лиссабоне – через мост, где на Либердаде-авеню открыты магазины Gucci и Prada.

Мы не спеша смаковали еду. Я была так рада оказаться в стране, где понимают, как приготовить осьминога сотней разных способов, а Тим был счастлив получить один из лучших гамбургеров в своей жизни. Вдруг небо за холмами на другой стороне Лиссабона начало темнеть, и мы скорее побежали домой. В этой части света погода меняется очень быстро, и мы едва не попали под жуткий дождь, который лил вечером и всю ночь. Зато спали прекрасно.

Утром Тим никак не мог собраться:

– Ключи у тебя? Я взял фотоаппарат. А где расписание парома? Я ж его только что в руках держал…

Вот так мы обычно собираемся. Я уже была готова приклеивать на входную дверь записки с перечнем всего, что нужно не забыть, но Тим все говорил, что мы не настолько еще впали в старческое слабоумие (тогда почему мы никогда не можем найти телефон?). Мы отправлялись в нашу первую прогулку по Лиссабону. Так как паром отходит точно по расписанию, мы почти выбежали из дома.

– Да-да, ключи у меня! Пожалуйста, выходи, а я только возьму сумку и закрою дверь, – ответила я, натягивая дождевик.

Я посмотрела на ключи и вдруг вспомнила один эпизод из нашей жизни в Аргентине: точно такой же латунный ключ, на вид какой-то средневековый, не давал нам спокойно жить. Если неправильно вставить его в скважину – все пропало! Конечно же, сложный механический замок был глубоко врезан в тяжелую дверь, поэтому вставлять ключ приходилось на ощупь и очень аккуратно. У нас никогда не получалось сделать это правильно с первого раза, ни в одной стране.

Зато мы обожали паромы. Мы поднялись на верхнюю палубу, чтобы все вокруг видеть. Лиссабон выглядел как свадебный торт в пастельных тонах, сияя на солнце за большим красным мостом. Какое это зрелище! Из океана, ведомые буксирами, в гавань заходили грузовые корабли. По реке сновали лодки. Даже местные, которые наверняка используют этот паром каждый день, с удовольствием смотрели по сторонам.

Лиссабон уже три тысячи лет, еще со времен финикийцев, является крупным морским портом. Это самая старая столица в Европе – гораздо старше Рима и Лондона. И все здесь связано с древней и новой историей. Под лиссабонским кафедральным собором лежат руины строений, оставленных финикийцами, а на одном из основных круговых перекрестков города установлена статуя Васко да Гама – великого путешественника, который нашел путь из Португалии на Восток. Предки нынешних жителей города – завоеватели прошлых эпох, которые пришли сюда и остались. Мусульмане, арабы, евреи – все оставили здесь свои гены. Здесь нам постоянно казалось, что мы попали на урок истории страны, о которой так мало пока знаем.

У кассы мы познакомились с парой туристов: и мы, и они пытались разобрать, что же нам говорит кассир о билетах и расписании. Поднявшись на борт парома, они сели рядом с нами, и мы начали разговор. Янни из Голландии и Джон из Великобритании были вместе уже тридцать пять лет. Они жили в Великобритании, у них было двое взрослых сыновей. На вид они были типичной непритязательной британской парой, и, как и многие их соотечественники, они особенно любили туризм. Последние несколько недель они провели в дороге и проехали в своем жилом прицепе-фургоне через Францию и часть Испании. На Кошта-да-Капарика они остановились на несколько дней, прежде чем вернуться домой через Северную Португалию.

Мы шли вдоль берега, и за бортом виднелись громадные портовые краны, огромные склады (многие из них заброшены), бетонные причалы, крошечные кафе и бары. Мы подъезжали к Белему – порту Лиссабона, расположенному к западу от паромного причала, – и Янни сказала: «Смотрите, смотрите, это же знаменитый памятник Фернану Магеллану, великому португальскому путешественнику!»

В других странах люди не только говорят на нескольких языках, они еще и неплохо знают историю – как свою, так и других стран. Многим жителям Северной Америки таких знаний сильно не хватает, и за это бывает откровенно стыдно. Я не могла сознаться, что, хотя и училась в приличном университете, но с шестого класса совершенно не интересовалась этим Фернаном, поэтому только кивнула и сказала, что давно хотела увидеть этот памятник.

– Представляете, каково это – подойти к этому городу с моря? – спросила я, пытаясь поддержать разговор, не обнаружив при этом своей полной неосведомленности.

Мы смотрели, как круизный корабль заходит по реке в док. Наверняка пассажиры с восторгом смотрят сейчас на памятник Магеллану, который поднимается на пятьдесят с лишним метров над северным берегом реки, и на мост с башней выше 190 метров и больше километра в длину. Чуть дальше почти на 130 метров над водой возвышается статуя Кришту-Рей – Христоса-Царя. Христос распахнул руки, встречая всех гостей Лиссабона и защищая его жителей. Фоном для этих массивных сооружений стал сам красавец город. Даже с палубы скромного парома эта картина показалась мне одной из самых прекрасных в мире.

Янни и Джон разбили лагерь всего в километре от нашего дома. Нам они так понравились, что мы договорились встретиться и поужинать вместе на следующий же вечер и расстались на причале. Они отправились осматривать достопримечательности района Белен, а мы с Тимом прошли квартал или два и сели на самый интересный для туристов трамвай № 15, который повез нас в центральную часть города.

Наши билеты на паром годились для трамвая и автобуса, поэтому мы провели зелеными билетами перед электронным считывателем и нашли себе место в старомодном салоне. Трамваи то и дело позвякивали на ходу, и это придавало городу особое очарование. Мы вышли из трамвая и пошли вверх по очень крутой улице, мимо антикварных магазинов, дизайнерских бутиков и маленьких кафе. Наверху нас ждала площадь Росиу – любимое место встречи горожан. По краям площади стояли два гигантских фонтана, а в центре возвышался памятник Педру IV. Тротуары здесь выложены затейливым узором из черно-белой плитки, который создает иллюзию, что земля под ногами движется, – очень странное ощущение. Эта иллюзия обязательно возникала всякий раз, когда мы проходили мимо площади.

– Я специально хотел повести тебя сюда, чтобы ты удивилась! – радостно сообщил Тим.

Недалеко начиналась Авенида Насионалидад, и мы с удовольствием прогулялись по ней вдоль красивых зданий и витрин. Чем выше на холм мы поднимались, тем более дорогие магазины окружали нас. А когда появились вывески Gucci, Prada и Burberry, мы поняли, куда все те люди, которых мы видели на Кошта-да-Капарика, ходили за покупками.

Весь центр широкого бульвара – это один длинный парк. На деревьях уже появляются бутоны. Искусственный ручей бежит через весь парк. Тут и там под деревьями люди сидят в кафе, пьют кофе с пирожными. Как обычно, мы уже проголодались, поэтому тоже устроились и решили попробовать знаменитое сливочное пирожное pastel de nata с заварным кремом в круглой слоеной корзиночке. Не успел Тим размешать свой эспрессо, а я уже съела пирожное. «Проголодалась, девушка?» – спросил он.

Мне стало так неловко (на самом деле вовсе нет), что я встала и принесла себе еще одно такое же.

Мы снова наслаждались лучшим, что предлагает нам наша кочевая жизнь: можно гулять по улицам, не имея особого плана, пробовать на вкус страну не спеша и не бежать сразу же по главным достопримечательностям. Мы заметили, что португальцы очень ценят красоту и тонко чувствуют цвет, смотрят на жизнь позитивно, хотя экономика страны в упадке, и еще они определенно умеют делать пирожные. Погуляв еще, мы сели на террасе одного из кафе, полного беззаботных туристов, съели приготовленную на гриле рыбу, а потом на нашем желтом трамвайчике вернулись в порт.

Мы наблюдали, как матросы мастерски швартуют двухпалубный кораблик, и тут я услышала: «Привет, привет!» Оказалось, что это снова Янни и Джон. Они пригласили нас к себе на чай, который мы, впрочем, заменили бутылкой мягкого красного испанского вина. Из своего крошечного и суперэффективного фургона они достали складные стулья, стол, винные бокалы, сыр и крекеры. Мы уселись под деревьями, а Джон рассказал нам все про их передвижной дом. Удивительно: у них в фургоне было все, что обычно бывает в гигантских фургонах-прицепах, которые встречаются в кемпингах в Штатах, даже встроенный тент, раковина и нагреватель для воды. Но по размеру их фургон не больше обычной американской машины и достаточно узкий, чтобы комфортно передвигаться по европейским дорогам. В этом немецком чуде техники каждый сантиметр использовался максимально рационально.

На следующий день мы с удовольствием принимали гостей в «нашем» доме. Тим отвез нас всех в ресторан, который он нашел во время одной из своих вылазок в Капарику, наш крошечный прибрежный городок, пока я дома сражалась с главой об Англии. Муза трудится не покладая рук. Вдоль тротуара стоял ряд прямоугольных блочных домов, и в каждом был ресторан, предлагающий те или иные интересные блюда. Мы выбрали тот, где подавали рыбу в горшочках с мясистыми свежими мидиями размером чуть ли не с тефтелю в сливочном соусе с сыром, который мы до капли собрали с помощью хрустящего португальского хлеба.

Мы наслаждались едой, и наши приятели развлекали нас историями о своих приключениях.

– Наверное, если не брать в расчет Килиманджаро, то самой сумасшедшей нашей поездкой можно считать четырехмесячный поход по Южной Америке, куда мы отправились на автобусе, да еще в компании двадцати совершенно незнакомых нам людей, – услышали мы от Янни.

Во время этого разговора я поняла, как сильно те друзья, которые у нас появляются во время наших поездок, отличаются от тех, с кем мы дружим дома. Чаще всего приятельские отношения возникают на работе, во время занятия какими-то хобби, в школе или в клубе. Иногда из этого получается дружба, иногда нет. Разумеется, давняя дружба – это теплые отношения, основанные на общей истории, а сейчас, когда мы в дороге, у нас вдруг, совершенно непредсказуемо, складываются отношения с людьми, родственными нам по духу. Тут возникает какая-то химия, сродни любви: мы узнаем друг друга, не тратя времени на то, чтобы сойтись поближе. Когда мы знакомимся с другими путешественниками где-то вдали от дома, неважно, в какой стране, возникает такая атмосфера, в которой легко быстро стать настоящими друзьями. Никакие формальности и правила вежливости не мешают ближе узнать понравившихся нам людей. И мне всегда грустно, когда приходится прощаться, ведь хотя мы и стараемся не терять связи и хотя бы изредка встречаться, у всех нас такая активная кочевая жизнь, что сложно предположить, где мы сможем встретиться снова.

Пока я так размышляла, наши новые друзья продолжали рассказы об их путешествии по Южной Америке. Я посмотрела на Тима, который глядел на Янни с нескрываемым изумлением:

– Четыре с половиной месяца в АВТОБУСЕ?! – воскликнул он.

Мы-то полагали, что это мы совершенно особые путешественники: продали дом, все бросили и ездим по свету, не имея постоянного жилища. Но нам все же удается арендовать приличную квартиру, а иногда и дом, мы не передвигаемся в автобусе, и нам не приходится постоянно терпеть рядом чужих людей! Эта удивительная пара показала нам, как даже немолодые люди могут быть и смелыми, и выносливыми, принимать радикальные решения и наслаждаться приключениями.

– Но как вы с этим справились? – спросила я, отправляя в рот еще одну большую мидию и запивая ее португальским вином. – То есть, где вы мылись, спали и все такое?

– Да, у нас получилось довольно сложное путешествие. Организаторы обеспечили автобус и водителя, а мы, пассажиры, уже сами решали, как нам организовать себе сносную жизнь. Мы по очереди готовили и закупали продукты, чтобы кому-то одному не пришлось делать все, и каждые три-четыре дня останавливались в каком-нибудь отеле, чтобы помыться, постирать белье, а потом снова в путь.

– Иногда бывало сложно, – подхватил Джон. – Некоторые попутчики нас страшно раздражали, а кое-кто и просто оказался психом. Но мы могли позволить себе только такой способ путешествовать и посмотреть Южную Америку, поэтому мы смирились.

Вечером началась гроза. Мы с Тимом сидели в теплой постели с электронными книгами, обогреватель делал свое дело.

– Я очень рад, что мы познакомились с Янни и Джоном, – сказал Тим. – Их рассказ о поездке – это что-то, но вот сейчас я просто счастлив, что мы не в кемпинге, в крошечном фургончике, под жутким ветром, который способен этот фургончик снести.

Общение с новыми друзьями подтверждало то, что мы и так уже понимали: у каждого своя граница терпения и выносливости. То, что одному покажется приятным приключением, другому будет невыносимо. Возможно, жизнь без дома – это не стиль жизни, а новое к ней отношение. И потом, личную свободу каждый человек определяет по-своему.

* * *

На следующий день погода не улучшилась, так что мы подбросили дров в камин и уселись внизу, чтобы позаниматься своими текстами. Ближе к обеду дождь затих, и мы решили сделать перерыв и пойти купить кое-что в местном супермаркете. Выйдя из дома, мы обнаружили, что никто из нас не взял ни наличных, ни карты (возможно, напоминание на двери о том, что нужно брать с собой, не такая уж плохая идея). И Тим побежал домой за кошельком, а я ждала его в магазине. Конечно, как только он вышел, дождь хлынул в полную силу. Я смотрела в окно и ужасно его жалела, и вдруг почувствовала, что рядом кто-то стоит. Я оглянулась и увидела пожилую португальскую женщину, ростом мне по локоть, с двумя пакетами в руках. Наверное, рядом с ней я выглядела как трехметровая амазонка с планеты Америка. Она подняла голову и улыбнулась мне. Я улыбнулась в ответ. Она улыбнулась шире. Я ответила тем же. И тут она сказала что-то совершенно мне непонятное.

Я ответила:

– Простите, я не говорю по-португальски.

Она повторила.

– Простите, я не говорю по-португальски, – тут я уже начала смеяться.

Мы еще пару раз обменялись этими фразами, и в конце концов она покачала головой и вышла, а тут как раз и Тим пришел. В этот момент я уже почти рыдала от смеха, по щекам даже слезы катились. Он посмотрел на меня примерно с тем же сочувствием, что и моя новая португальская знакомая, покачал головой и пошел к кассе. Наверное, чтобы понять, вам стоило это увидеть.

Лиссабон – не только потрясающе красивое, но и комфортное место для жизни. Мы ни разу не выбивались здесь из сил, ни физически, ни эмоционально – разве только когда поднимались по его крутым холмам. Через несколько дней, когда наконец показалось солнце, мы сели на паром и доехали до Белена, где в прошлый раз расстались с нашими друзьями. Главной достопримечательностью здесь была башня Белен, которая похожа на барочный праздничный торт. Когда-то башня стояла на острове посреди Тежу, но несколько сотен лет назад, после землетрясения, река изменила русло. Башня была некогда частью средневекового оборонительного сооружения и сейчас остается одним из чудес города. Недалеко находится Национальный музей экипажей. Здесь интересно не только посмотреть на разнообразные удивительные повозки и кареты, но и полюбоваться самим музеем. Когда-то это здание было частью дворца Белен, в нем располагался королевский манеж. Мы так и представляли себе, как члены королевской семьи, собравшись на галерее второго этажа, смотрели, как выступают лошади. Рассматривая щедро украшенный позолотой церемониальный выезд XVII века, Тим повернулся ко мне: «Вот интересно, сколько же лошадей тащили эту штуку?»

Идем дальше…

День был солнечным, и мы пошли к находящемуся по соседству монастырю Жеронимуш. Галереи монастыря украшены потрясающей красоты скульптурными колоннами. Мы разглядели на них изображения мореплавателей, путешественников, торговцев, и это было так интересно, что даже мы, обычно больше внимания уделяющие обеду, чем истории, обошли все здание и рассмотрели каждую деталь. Церковь, часовня, музей и сам монастырь оказались настоящей находкой, к тому же по воскресеньям во все музеи Лиссабона бесплатный вход, так что мой банкир был особенно счастлив. А вот догадались ли вы, что мы, прежде чем садиться на паром, нашли очень удачное место для обеда? (Подсказка: вопрос риторический.)

На следующий день, тоже погожий, мы поехали в соседний городок Алмада, где собирались сесть на паром побольше, который привез нас на основной морской терминал в центре города. Оттуда на трамвае мы поехали вверх по холму к мавританскому замку Святого Георгия. Постройки стали появляться здесь еще в VI веке до н. э. На месте руин, которым было две тысячи лет, мусульмане в Х веке построили замок. С мыса открывался захватывающий дух вид на лиссабонский мост, памятники, черепичные крыши, постоянно бегущие воды реки.

Тим делал фотографии города, и я сказала:

– Слушай, хватит уже фотографировать! Я скоро что-нибудь себе отморожу, давай-ка выбираться отсюда.

Если принять в расчет, что это сказала та, кого обычно не оторвать от пейзажей и прекрасных видов, тому, у кого терпения смотреть на чудеса природы не хватает и на пару минут, то становится ясно, как же здесь было холодно.

Мы растерли окоченевшие пальцы и поскорее отправились в ирландский паб у причала. Плыли мы минут двадцать, но дул резкий ветер, нас качало на высоких волнах, и матросы, конечно, чувствовали себя прекрасно, а вот мы напряженно смотрели на горизонт и держались изо всех сил, чтобы не стошнило. Было чрезвычайно приятно скорее разжечь камин и устроиться поуютнее – а день, угасая, закончился грозой с громом и молнией.

Нам нужно было отдохнуть, ведь мы ожидали гостей – Рика и Марго Риккобоно из Лондона! Мы были так рады увидеть их и наконец-то поблагодарить Рика лично за все его советы, которыми он так щедро делился, когда вся наша сумасшедшая история только началась. Мы давно уже забыли, что? это такое – жить в доме, и уж тем более принимать и развлекать гостей, поэтому подготовка отняла немало сил. Но мы смогли и закупить все необходимые продукты, чтобы приготовить хороший ужин на четверых, и украсить дом цветами, и подготовить гостевые спальни, и даже купить подставки под тарелки и салфетки на стол. И вообще мы притворились, что практически живем здесь. Конечно, по-настоящему удобной мебели у нас все-таки не было. Мы вовремя встретили наших гостей в аэропорту и совсем как местные жители заявили: «А теперь посмотрите! Этот акведук построили еще в XVIII веке, а перед вами мост имени 25 апреля. А вон и река виднеется!»

Каждому приятно побыть таким всезнайкой, хотя и не каждый готов в этом признаться.

Марго и Рик обрадовались неожиданно приятной погоде, особенно после зимы в Лондоне – худшей за последние годы. Да и нам после предыдущих холодных дней это было кстати. Температура поднималась уже градусов до десяти-двенадцати, и наши гости были в восторге. Рик так полюбил наш гамак во дворе, что серьезно подумывал отложить возвращение в Лондон! Наши друзья в ресторанчике на берегу продемонстрировали свое искусство приготовления рыбы. Мы свозили гостей в Лиссабон, где Тим превзошел себя и нашел идеальное место для обеда – Cafe de Sao Bento. Это классический ресторан и стейк-хаус в стиле 1900-х, с красными стенами и банкетками, украшенный большими живописными изображениями дам и господ начала прошлого века и фотографиями Лиссабона в его золотые дни. Тим рассказал, что это лучший стейк-хаус в городе, и главным блюдом здесь считается стейк в перечном соусе с жареным яйцом. Мы все именно это и заказали. И с тех пор во время каждого разговора Марго вспоминает тот обед!

Когда Риккобоно уехали, в доме стало слишком тихо. В качестве утешения мы отправились в Синтру – городок в нескольких минутах езды от Лиссабона, куда все нам советовали съездить. И это можно понять: здесь в окружении леса расположились замки и поместья. Виды открываются бесподобные – возможно, лучшие в этой стране. Среди прочего мы обнаружили здесь дворец Пена – один из лучших в мире примеров романтической архитектуры XIX века.

А еще этот дворец наверняка можно считать самым неприступным для автомобилистов. Я старалась не проронить ни звука, пока Тим медленно пробирался вверх к замку по дорожке шириной не больше двух метров. Мы еле двигались, обгоняя туристов, которые шли по двое или по трое, не особо опасаясь за свою жизнь; пробирались через густой туман, где этих туристов вообще было не видно, по все более крутым склонам, где наш автомобиль с мотором не мощнее, чем у швейной машинки, хрипел и почти задыхался. Зато в награду за упорство нас ждало место на парковке почти у входа.

Дворец – буйство неоготики, неомануэлизма, исламского стиля и неоренессанса. И он полон сюрпризов. Король Фердинанд и королева Мария II выстроили замок в собственном стиле, не постеснявшись выкрасить стены и в розовый, и в желтый, и в зеленый, и в серый и приказав использовать разнообразные формы окон и как можно больше разных декоративных элементов. Получился какой-то португальский Диснейленд, но виды на окрестности здесь на порядок лучше, чем в Анахайме! И самое главное: спуск с холма прошел гораздо легче, и через полчаса мы уже были дома и грели замерзшие руки и ноги.

И наступил этот День. День, когда я поняла, что не могу больше функционировать в том же бешеном темпе. Глаза и спина постоянно болели, голова почти не соображала, ведь я постоянно шлифовала и дорабатывала текст книги. Я решила, что быть творцом все-таки гораздо сложнее, чем музой и поддерживать чье-то творчество, и захотела вернуться к своей прежней роли. Дойдя примерно до середины книги, я так измучилась, что Боб, мой редактор, и мой дорогой Тим, очевидно сговорившись, начали мне рассказывать, что это случается со всеми авторами, что обязательно наступает такой вот сложный момент, и тогда лучше всего просто отложить работу на неделю. Они меня легко убедили, и я позволила увезти себя в далекие края: вдоль берега, по тому огромному мосту, на север, через леса и горы, счастливая, что это официально разрешенный мне отдых. Дорога поднималась все выше, и вот виноградники уже забрались по холму выше сосен, росших у подножия. Мы проезжали нечеловеческой красоты виды, и даже мартовская погода не могла испортить нам день.

Дождь прекратился, мы въехали в ажурные чугунные ворота и покатились по мощеной дорожке, через лес, вдоль ручья, мимо скал и берегов, увитых мхом и вьющимися растениями. Попадались даже экзотические тропические пальмы и папоротники, и все тут было больше похоже на гавайский остров Мауи, чем на Португалию. Мы узнали, что сто с лишним гектаров земли вокруг дворца возделывались Орденом босоногих монахов начиная еще с VII века. Сейчас здесь росли удивительные растения со всего света.

Мы преодолели последний крутой поворот – и вот он, отель Bussaco. Это настоящий дворец, выстроенный в избыточно роскошном стиле неомануэлизма, который вообще часто встречается в Португалии. Причудливые завитушки и лозы, круглощекие амурчики, лепнина, громадные мозаичные панно, изображающие романтические и батальные сцены, а также витражное стекло, гобелены, резное дерево, камень и цемент, водостоки в виде горгулий. И это только снаружи.

Нас приветствовал любезный полноватый господин в униформе с эполетами (а я обожаю мужчин с эполетами!). Я увидела широкую парадную мраморную лестницу с красной ковровой дорожкой – не меньше трех с половиной метров шириной; вдоль нее стояли рыцарские доспехи, вдоль стен с десятиметровой высоты спускались роскошные портьеры, смягчающие свет, лившийся из великолепных витражных окон. Мы просто дар речи потеряли!

Мужчина с украшениями на плечах проводил нас в громадных размеров номер на втором этаже, с окнами, выходящими на две стороны. Даже не знаю, во сколько раз он был больше нашего временного пристанища в Пасо-Роблес. Мы смотрели на пятиметровой высоты потолки, на элегантные французские окна с крошечным балконом и резной решеткой, украшенной фигурами животных и лентами. Окна выходили на классический английский парк, за которым виднелся лес. Во встроенных шкафах можно было разложить вещи целой семьи; там были отдельные выдвижные ящики, обитые внутри бархатом, полки для обуви красного дерева и бесконечное количество старинных деревянных вешалок.

Идеальной чистоты ванная была не меньше двадцати метров, с такими же высокими потолками и сантехникой бледно-зеленого цвета. Сама ванна была такой длинной, что в нее, наверное, поместился бы самый высокий баскетболист. И, конечно, большие мягкие белые полотенца и халаты. Все как я люблю.

Тим сел в одно из супермягких бархатных кресел, а я принялась за любимое свое занятие: все рассматривать. Он делал невозмутимый вид, но я-то знала, что он вполне доволен собой. Возможно, на чей-то взгляд комнату можно было бы украсить поярче, но я как раз люблю такой вот аристократически-сдержанный стиль, и потом, кровать здесь была отличной, а все остальное не так уж важно. Нам кажется, что гораздо интереснее пожить с такой вот оригинальной, пусть и не новой, мебелью, чем в идеально новом и слишком нарядном интерьере!

Мой супруг улыбался еще и по другой причине: номера в отеле Bussaco стоили очень недорого, особенно не в пик сезона.

Как обычно, мы очень хотели есть. Войдя в невероятно красивую столовую в стиле барокко, мы увидели, что в центре зала за большим столом несколько человек дегустировали вина. Еще один господин с эполетами усадил нас за столик у эркерного окна, откуда можно было наблюдать за знатоками вина и любоваться парком. Он принес нам меню, которое одобрили бы даже Джулия и Пол Чайлд[17]. На какое-то время мы погрузились в чтение и пытались сделать мучительный выбор между роскошными блюдами.

Все было очень вкусно. На закуску Тим выбрал равиоли с мясом дикого кабана, а потом съел стейк под жареным паштетом (как вы наверняка помните, Тим во Франции внезапно стал поклонником этого деликатеса). Я съела утиную грудку с картофелем а-ля дофин – ничего лучше в жизни не ела!

Мы не спеша обедали и наблюдали за происходившим за большим столом. Там определенно собрались не просто любители из туристического автобуса – все было серьезно. Собравшиеся говорили как минимум на трех языках, в том числе и на американском английском. Они комментировали, наливали, пробовали и, как я поняла, обсуждали закупку вина в серьезных объемах.

Я поставила свой очень большой и уже пустой бокал. В нем было великолепное вино сира, и я выпила все до капли. Несколько человек из группы дегустирующих стояли около антикварного пузатого столика и рассматривали целый строй бутылок. Я встретилась глазами с одним из них, крупным господином с вьющимися волосами, который, как я уже заметила, участвовал в обсуждении очень увлеченно и с энтузиазмом. Он улыбнулся, я улыбнулась в ответ. А потом подняла свой пустой бокал и слегка приподняла бровь. Он взял одну из бутылок и через секунду уже стоял у нашего столика.

– Прошу меня простить, но я не смогла сдержаться, – сказала я. – Вы там так веселитесь и наверняка пробуете что-то превосходное.

– Конечно, присоединяйтесь! У нас тут двухдневная конференция, мы представляем международным закупщикам наши региональные вина, – он налил мне немного в бокал.

К нам подошла Филипа Пато – темноволосая энергичная молодая женщина, которая ходила по залу, разговаривала с посетителями и предлагала им вина. Она принесла другой стакан и тоже налила мне попробовать, отодвигая от меня своего конкурента. «А вот кое-что, что действительно стоит попробовать», – пошутила она. И была права: ее вино было таким насыщенным и очень вкусным. Название? «Аутентичные вина без прикрас». Вот это смелость!