Глава 8 Италия

Глава 8

Италия

В парижском аэропорту имени Шарля де Голля мы взяли напрокат машину и двинулись на юг. Мы оба молчали, и только Виктория, наш навигатор, с благородным британским акцентом объявляла повороты. Она вообще всегда оставалась невозмутимой, даже когда ошибалась, – редкое качество, особенно для нас. Нам очень нравилось, что она не заявляла, что «обновляет маршрут», когда мы сворачивали с рекомендованного ей пути, – ни одна из GPS-систем больше так себя не вела. Если мы делали ошибку или намеренно решали не следовать ее рекомендациям, Виктория просто тут же строила новый маршрут и продолжала подсказывать нам нужные повороты. Она уже отлично помогла нам в Мексике и Турции, а теперь ей предстояло указывать нам путь, пока мы будем путешествовать по Франции, потом два месяца по Италии, а затем по Англии, Ирландии и Португалии. Мы очень ценим помощь нашей Виктории.

Виктория вела нас по французским дорогам к старинному городку Везле в Бургундии, знаменитому построенным здесь в Х веке аббатством. Пейзажи вокруг были так прекрасны, что временами казались нарисованными. Мы проезжали очаровательные деревеньки с грациозными шпилями; на аккуратных зеленых лугах рядом с кустистыми виноградниками паслись коровы. У меня даже горло заболело – так много я ахала и охала, глядя на эту красоту. Бедняга Тим, как обычно, мало что смог увидеть, но, к счастью, он видел дорогу и удачно уворачивался от всех сумасшедших водителей, а также гулявших по дороге домашних животных и от повозок с запряженными в них лошадьми. Мы благодарили небеса за то, что были здоровы, свободны и окружены такой невероятной красотой.

В Везле мы нашли выбранную нами гостиницу Hotel de la Poste et du Lion d’Or: она выглядела великолепно, как мы и ожидали. У нее были мансардная крыша, голубые французские ставни и старинный каменный фасад, в оконных ящиках цвела красная герань, а на крыше стояло четыре трубы. В холле нас ждала не менее прекрасная картина: роскошные ковры, антикварная мебель, картины и много латунных украшений и предметов. «Мы так рады вас видеть, – сказала с сильным французским акцентом девушка у стойки, – ваша комната на четвертом этаже. Лифта у нас нет, но через год, после ремонта, будет».

Наш экстаз немного поутих: нас не особенно интересовал будущий год, а в этом году было жарко, ступени были крутыми, мы устали, и чемоданов у нас было многовато, чтобы тащить их на самый верх. Мы попробовали договориться, чтобы нам дали другую комнату, но ничего не вышло.

Проблема!

– Хорошо, давай вот что сделаем, – сказала я, когда мы пошли обратно к машине. – Давай прямо здесь переложим вещи. Нам на одну ночь ничего особо и не нужно, а если мы начнем все поднимать наверх – точно придется вызывать скорую.

– Ты что, хочешь открыть чемоданы прямо посреди парковки? Будем выглядеть как последние бродяги. Раскладывать тут белье и носки?

– Да брось, мне вот совершенно не стыдно, да и потом, мы же никогда больше не увидим этих людей.

Тут нам пришлось пережить несколько унизительных минут. Мы достали белье и туалетные принадлежности, переложили их в сумки поменьше. Другие туристы с любопытством глядели на нас, но нам было, в общем-то, все равно. Мы принесли свои сумки обратно в холл, запыхавшись от всей этой суеты. Какой-то парень у стойки хмуро посмотрел на нас, но помощи не предложил, а кивнул в сторону своей коллеги. Выходит, девушка не только принимала гостей, но и работала носильщиком! Она подхватила две наши сумки, понесла их по лестнице и кивнула нам, чтобы мы шли за ней. Она даже не запыхалась, пока шла на четвертый этаж, а мы еле дышали.

Устроившись, мы пошли вверх по живописной мощеной улице до средневекового собора, возле которого уже было немало туристов. Три сотни лет верующие отправлялись отсюда в паломничество к гробнице Сантьяго-де-Компостела в Испании, одному из главных центров паломничества Средневековья. В 1190 году Ричард Львиное Сердце и Филипп II Август встретились здесь и именно отсюда начали третий Крестовый поход, в ходе которого европейцы надеялись вернуть под свой контроль Святую Землю. В соборе монахини и священники распевали псалмы, и их мелодичные голоса летели до самых сводчатых потолков. В мерцающем свете свечей нам чудились лица тысяч паломников, которые приходили сюда, чтобы доказать силу своей веры. Нас обоих очень взволновало присущее этому месту ощущение святости и загадочности.

Разумеется, насмотревшись на эту красоту, мы очень проголодались. Поэтому прежде чем возвращаться в наш маленький отель, мы остановились в каком-то многолюдном кафе. Тиму нужно было отдохнуть и расслабиться после первого в этом году длинного переезда по европейским дорогам. Когда позже мы вернулись в отель, нас встретил тот же хмурый субъект, который теперь обслуживал гостей в качестве бармена и метрдотеля. Вел он себя примерно так же, как и днем. Еще один молодой человек, который днем помогал гостям парковать автомобили, подошел к нам с меню.

Девушка, которая днем проходила мимо нас с тележкой и убирала комнаты, теперь подавала гостям блюда. К нам подошла та симпатичная девушка, которая днем помогла донести сумки. Она принесла мне улиток со слоеной булочкой и сливочным соусом, а Тиму – гусиный паштет. Потом нам подали по идеально приготовленному стейку с овощами и отличное вино.

Мы прекрасно поужинали: все блюда были ничем не хуже, чем в Париже.

– Боже мой, какой отличный ужин! – сказал Тим. – Но я бы не удивился, если бы шеф-повар оказался еще и садовником или электриком!

Получалось, что у каждого в этом маленьком сельском отеле было несколько профессий. И определенно всей команде предстояло еще много жарких летних дней.

На следующее утро, после прекрасного завтрака, который нам подала все та же странная команда, мы принесли все свои вещи обратно в машину и попросили Викторию проложить маршрут к морю.

Первым делом нам нужно было преодолеть Альпы и из Франции попасть в Италию. И если уж римляне могли перейти эти горы, причем в жестокую зимнюю стужу, чтобы завоевать земли галлов, то и мы могли перебраться через них, да еще в гораздо более теплую погоду. Несколько более теплую. Мы время от времени останавливались, чтобы передохнуть и полюбоваться прекраснейшими пейзажами, а заодно найти в чемоданах куртки. Мне кажется, мы проехали через десять тысяч тоннелей, много раз попадали под дождь, и все это страшно нервировало склонного к клаустрофобии Тима. Я пыталась шутить:

– Смотри-ка, французы поставили в туннелях неоновые лампы на одинаковом расстоянии друг от друга. А, поняла… Тут суть в том, чтобы держать дистанцию до переднего автомобиля примерно равной расстоянию между лампами. Тогда есть шанс, что мы не устроим пробку и нам не придется задыхаться в пятнадцатикилометровом тоннеле.

Он рассмеялся:

– Спасибо, дорогая, ты очень красочно все описала. Как ты отлично мне помогаешь!

У итальянцев правила движения не такие строгие. Когда мы добрались до их части гор, в туннелях уже не было голубых ламп, которые должны были ограничивать особенно лихих водителей. Каждый был за себя, а некоторые так торопились, что умудрялись и в тоннеле обгонять друг друга. Я несколько раз закрывала глаза и старалась не закричать. Так мы познакомились с итальянским стилем вождения: они водят примерно так же, как и говорят, – быстро.

Когда наша шустрая машинка доставила нас в целости и сохранности в Санта-Маргариту, примерно в тридцати километрах от Генуи и недалеко от Портофино, мы были счастливы: в безопасности и наконец-то в тепле. С балкона нашей комнаты было видно море; маленький городок расположился вдоль всей бухты. Далеко внизу, на пляже, ровными рядами стояли шезлонги и зонтики. Официанты в униформе обслуживали загорающих людей, приносили напитки и полотенца. Именно так я всегда и представляла себе итальянский курорт. К счастью, мой дорогой Тим умудрился так скорректировать наш бюджет, чтобы мы могли насладиться всей этой роскошью. «Изобразим богачей», как всегда говорила в таких случаях моя мама.

Мы уже научились организовывать себе такие мини-каникулы между длинными периодами жизни в новом городе – примерно так же, как мы устраивали когда-то длинные выходные в Штатах, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Даже бездомным нужен отдых от привычной рутины: покупок, стирки, готовки и всего остального.

Еще одну ночь мы провели в Ливорно, в огромном недавно отремонтированном отеле, который был совершенно не похож на наше жилье последних месяцев. Тут были длинные отделанные мрамором коридоры, роскошные комнаты с высокими потолками и декорированными ванными, но самым необычным здесь был бесконечных размеров бассейн под стеклянной крышей на верхнем этаже. Невероятная роскошь – плавать в бассейне с видом на Средиземное море! Мы ужинали на крыше с видом на закатное небо. Это было идеальное завершение наших коротких каникул.

Теперь вы уже, наверное, знаете, что мы с Тимом не особенно часто ссоримся. Но на следующий день мы оказались в жутких пробках во Флоренции, и оба проявили свои худшие стороны. Для регулирования движения здесь используют светофоры и круговые перекрестки, и иногда, съезжая с кругового движения, можно оказаться на развилке сразу из четырех улиц. Так что если очутиться не в той полосе, все пропало: большинство улиц односторонние, объехать квартал и вернуться в исходную точку, чтобы теперь повернуть на нужную улицу, почти нигде нельзя. Это в более современных городах вы можете повернуть направо, еще раз направо, и еще раз – и, оказавшись в той же точке, свернуть куда нужно. Но во Флоренции и других древних городах улицы петляют и пересекаются, пока турист не оказывается совершенно и бесповоротно потерявшимся. В городе полно машин и пешеходов, на многих улицах машины паркуют с заездом одним боком на тротуар, и при этом только одна небольшая машинка может кое-как протиснуться по проезжей части. Случалось, что мы даже задевали зеркалом припаркованные машины. В общем, проверка нервов.

Нельзя сказать, чтобы такая организация движения была присуща именно Флоренции или только Италии. Многие европейские города были основаны тысячу или даже больше лет назад и развивались по радиальному плану, когда церковь или собор строятся в центре и от него во все стороны расходятся улицы-радиусы, как лучи от солнца. Во всяком случае, логика застройки была примерно такой. На карте все выглядит просто и ясно, но когда ведешь машину, то сложно поверить, что тут есть хоть какой-то план.

Я должна была запрограммировать Викторию, следить за ее картой и контролировать, чтобы Тим поворачивал только там, где разрешено. Сам же Тим старался выполнять все маневры, которые предписывала наша Виктория, какими бы головокружительными и даже опасными они ни были, чтобы добраться до нужного нам места, никого не убив. Мы оба так нервничали, что вскоре начали срываться друг на друга.

– Эй! – закричал Тим, когда я замешкалась, не понимая, куда же нам ехать. – Мы едем в этот тоннель или нет?

Я в спешке пыталась понять, что показывает наш навигатор, но из-за яркого солнца ничего не могла разобрать.

– Подожди-ка, из-за солнца тут все бликует, не видно.

– Если хоть до конца недели ответишь, будет отлично.

– Слушай, ты, полегче! Навигатор вообще никакого туннеля не показывает, и я думаю, что вместо того, чтобы сворачивать, нам стоит двигаться с потоком, – ответила я таким же недружелюбным тоном.

Разумеется, он меня не послушал и повернул. Пришлось дважды развернуться, проехать почти километр в пробке, опять развернуться и пересечь три полосы плотного потока, двигавшегося, однако, довольно быстро вокруг памятника какому-то генералу. И все это привело нас к тому же тоннелю. И ничто из этого, конечно, не добавило нам хорошего настроения.

– Отлично, – простонал Тим, перестроившись в нужный ряд, – здесь карта вообще заканчивается, и я теперь не знаю, что делать.

– Развернитесь как можно быстрее там, где это разрешено, и двигайтесь до соседней улицы, – спокойно произнесла Виктория.

Я бросила на нее свирепый взгляд: шансы развернуться во Флоренции примерно такие же, как мне стать редактором New York Times. Тут уж мы решили не обращать больше внимания на бесстрастные рекомендации Виктории, остановились у тротуара, достали старую добрую бумажную карту, потом перезагрузили Викторию, потихоньку пробрались через центр города и поехали вверх, к тому холму, на котором было наше новое пристанище.

Разобравшись наконец с маршрутом, я смогла выглянуть в окно машины. Оштукатуренные дома бледных тонов охры, бежевого и розоватого, красные черепичные крыши. Широкие бульвары усажены вековыми деревьями, скрывающими под своей сенью то бронзовые статуи генералов, все куда-то скачущих, то классические римские мраморные изображения богов и ангелов. Мы проезжали мимо магазинов, в витринах которых были выставлены ювелирные украшения и шелковые платки, и почти на каждом углу был соблазнительный магазинчик мороженого. В маленьких кафе на тротуарах люди пили эспрессо и ели бутерброды и булочки.

Тут мои меланхоличные наблюдения были прерваны резким автомобильным гудком… И это стало для Тима последней каплей. Он выкрикнул в адрес наглого водителя несколько всем понятных ругательств, да еще и жестом себе помог, – а потом его взгляд вдруг смягчился.

– Ого! Ты посмотри: вот же заправка, о которой говорила Марта, и вон магазинчик, возле которого мы должны были повернуть. Похоже, мы приехали.

Я до сих пор не очень понимаю, как мы вообще нашли в тот день нужный нам адрес. Езда на автомобиле по улицам Флоренции оказалась крайне неприятной, да еще при подъезде к дому нам всякий раз приходилось делать резкий поворот – настолько резкий, что Тиму удалось пройти его с первого раза, без остановки, всего дважды. А все прочие сто или даже больше раз он въезжал в поворот, останавливался, сдавал назад, заезжал по-другому, да еще успевал следить за другими машинами и мотороллерами. Я бы даже сказала, за атакующими нас со всех сторон машинами и мотороллерами. Перед следующим поворотом, причем с плохим обзором, Тим всегда сигналил, чтобы тот, кто, возможно, несся нам навстречу, не налетел на нас. Итальянцы, как и ирландцы, водят так, будто твердо уверены в том, что будут жить вечно (наверняка многие действительно в это верят).

Когда мы приехали, нас приветствовали веселые до безумия собаки, хозяева Франческо и Марта, садовник, горничная, да еще сосед, который просто проходил мимо. Все они помогли нам затащить чемоданы вверх по холму.

Квартира была просто огромной. Мы уже привыкли жить в квартирках площадью метров пятьдесят, а то и меньше. А здесь было не менее девяноста метров! И из каждой комнаты открывались живописные виды на виноградники, соседние виллы, церкви, сады и аккуратные ряды итальянских кипарисов по краям зеленеющих полей. В центре всей этой картины виднелся купол флорентийского кафедрального собора Санта-Мария-дель-Фьоре. На террасе имелись уличный камин, раковина и сервировочный стол. Мы также могли пользоваться открытым бассейном, расположенным еще выше по склону, так что можно было плавать и наслаждаться видами.

Франческо – адвокат, работает во Флоренции. На следующий вечер он пригласил нас на ужин и вечеринку к ним с Мартой. Когда он ушел, мы собрали напитки и закуски, которые Марта предусмотрительно оставила для нас.

– Вот, теперь все прекрасно! – воскликнул Тим. – У нас есть целых два месяца, так что успеем тут обжиться и прекрасно проведем время. Утром будем писать, днем гулять и сможем как следует осмотреть город. Уверен, что здесь я смогу сильно продвинуться в работе над книгой, а у тебя будет время закончить статью для Wall Street Journal. Потом будем плавать, готовить что-нибудь простое и ужинать на террасе.

Все-таки он очень организован. Кто-то же должен все планировать! Я восхищаюсь энтузиазмом Тима.

– «Простое» – ключевое слово, – ответила я. – После месяца в Париже и четырех дней в дороге я бы, пожалуй, вообще пропустила несколько ужинов.

И я отпила кьянти и потянулась за бутербродом с козьим сыром в травах, на домашнем хлебе, с вялеными помидорами.

Марта, хозяйка, была сводной сестрой одного из наших уже покойных друзей из Лос-Анджелеса. У них был общий отец, но во всем остальном Марта была стопроцентной итальянкой: энергичная красавица, волосы с сединой собраны в пышный пучок, свободная одежда, идеальная для здешнего климата. Сводный брат Марты был композитором и нашим с Ги близким другом, Марта приезжала его навестить, и мы с ней подружились. Год назад мы с Тимом останавливались в загородном доме Марты, в замке Порчиано в долине Касентино (да, совершенно верно, она живет в замке) – примерно в часе езды от Флоренции, но сейчас нам хотелось жить как можно ближе к городу, поэтому Марта сделала нам скидку на квартиру, пока ее арендаторы были в отъезде. Все складывалось идеально. Мы уселись на террасе и смотрели, как розовеющее вечернее небо постепенно бледнело и становилось сиреневым и все ярче разгорались вдали вечерние огни города.

На следующий день Марта отвезла нас в местный большой супермаркет Essalunga. Как это принято у итальянцев, она помогала нам запомнить дорогу по приметам.

– Видите вон тот чудной кипарис впереди? – Тут она резко вильнула, чтобы объехать мотороллер, на котором восседала целая семья из четырех человек. – Около него вы едете по кругу, сворачиваете влево и дальше вверх по улице. А тут смотрите, – здесь Марта весело помахала кому-то в доме цвета терракоты с черепичной крышей, как будто виража с мотороллером и не было, – в конце этого здания, когда увидите огромную сосну, поворачивайте вправо.

Мы едва успевали все увидеть и запомнить. Должна сказать, что на каждом пятачке вокруг Флоренции найдется, наверное, сотен пять сосен и шесть тысяч кипарисов. И все здания здесь покрыты черепицей и выкрашены в тона терракоты. Марта очень старалась нам все объяснить, но мы оказались плохими учениками. И долгое время нам казалось, что найти супермаркет Essalunga не легче, чем обнаружить снежного человека. Всякий раз, собираясь за покупками, мы точно знали, что потеряемся. Как говорят итальянцы, cosi e la vita – такова жизнь!

* * *

Вечером мы приехали к Марте и Франческо. На их террасе собралось двенадцать человек пяти национальностей, и все говорили на нескольких языках – кроме нас. Было ощущение, что мы оказались в фотостудии журнала Bon Appetit. Знаете, когда много красивых и интересных людей собираются вокруг стола, горят свечи… а тут еще и аутентичная тосканская еда и много хорошего вина. Интеллигентные европейцы были добры к нам, неучам, и переводили для нас все разговоры. Эхо от соседних холмов вторило историям, которые рассказывались за этим столом на нескольких языках, и взрывам смеха (который звучит одинаково хоть на итальянском, хоть на английском).

По ходу разговора Тим сказал, как нам не терпится поскорее вновь увидеть волшебную Флоренцию. Каково же было наше удивление, когда все гости, и даже Марта и Франческо, заговорили о том, в каком ужасном состоянии город.

– Да о чем это вы? – спросили мы в один голос. – Мы были здесь несколько дней всего полтора года назад, и город был таким же потрясающим, как всегда! Все эти пьяцца, скульптуры, дизайнерские магазины, ни с чем не сравнимые произведения искусства и… Что тут могло так уж измениться?

– Вот об этом мы и хотим вас предупредить, чтобы вы не слишком расстраивались, – сказал один из гостей, Алта Макадам – писатель, автор путевых заметок, редактор почти сорока выпусков путеводителя Blue Guide по Италии. – Город серьезно пострадал от рецессии в экономике, поэтому сейчас просто нет денег, чтобы поддерживать все в надлежащем виде. У нас сердце кровью обливается при виде всего этого.

Дежан Атанакович, серб, преподаватель изобразительного искусства для участников международной части программы в университете Нью-Йорка, также арендующий квартиру на этой вилле, добавил:

– Знаете, как Флоренция выглядит сегодня? По-моему, ее превратили в один большой Диснейленд на тему Возрождения. Вдобавок, здесь еще и грязно. В среднем турист тратит на осмотр города четыре с половиной часа, хотя здесь собрана величайшая коллекция искусства. Но у города нет денег на уборку улиц и заботу о бездомных. Все это очень печально.

И все закачали головами в знак согласия.

– Проблем добавляют круизные корабли, – сказал его приятель из Хорватии, – пассажиров которых привозят в город на автобусах. Или туристы из Венеции или Рима заезжают сюда на один день. Все они съедают по куску пиццы и мороженому, стоя?т несколько часов в очереди, чтобы увидеть Давида, а потом – в автобус и обратно. Получается, что они оставляют за собой кучу мусора, а денег городу приносят совсем немного.

Мы хорошо понимали, о чем они. Мы и сами думали об этом в прошлом году, когда видели почти бесконечную очередь «людей с круиза», которые стремились попасть в галерею Академии и увидеть величественного Давида. Нам совершенно не хотелось стоять в такой очереди. На дальнем конце стола сидела женщина, преподававшая историю искусств в Венеции, и она подтвердила, что и в их еще более популярном городе есть аналогичная проблема, связанная с поведением туристов.

Ужин подходил к концу, мы перешли к кофе, но разговор, который начали Дежан и его хорватский друг, никак не давал нам покоя. Должна признаться, что от усталости я не всегда успевала следить за всеми репликами: вообще здесь собралась очень интересная группа людей.

Позже, когда мы сидели на нашей (лично нашей!) террасе, уже в пижамах, мы обсуждали прошедший вечер.

– Вот после таких вечеров и таких разговоров я понимаю, для чего мы решили жить этой странной жизнью, – сказал Тим. – Я давно уже не слышал таких интересных застольных разговоров. Подумать только: сербский преподаватель и хорватский статистик обсуждают, можно ли использовать математический аппарат и теорию вероятностей, чтобы доказать, что просто рассуждения о каком-то предмете подтверждают его существование! Как же он умудрился так сформулировать мысль, чтобы объяснить, что «да» – это вероятный ответ? Хорошая шутка для вечеринки.

Я глотнула вина.

– А я все сидела и слушала какие-то обрывки таких любопытных разговоров. Ты поговорил в итоге с этим конструктором лодок, который в одиночку пересек Атлантику? Просто подвиг! А вот разговор о том, что творится во Флоренции, меня убил.

Тим налил себе остатки кьянти.

– Лучше нам, я думаю, увидеть своими глазами, когда мы тут все наладим.

* * *

На следующее утро мы, согласно нашему обычаю, отправились в супермаркет. Уселись в машину, внутри которой было, казалось, градусов 60, и пока ждали, чтобы в ней стало хоть немного прохладнее, мысленно готовились принять вызов и вновь выехать на итальянское шоссе. Я задала Виктории нужный адрес. Тим несколько раз глубоко вдохнул и тронулся вниз, на авеню Болоньезе. С уверенностью Марио Андретти, знаменитого гонщика, Тим прошел и резкий поворот, и глухой угол. Он всегда мастерски умудрялся доставлять нас в нужное место, и я в который раз оценила его умение. Он даже был почти спокоен, когда нас подрезал кто-то на скутере, проскочив всего в нескольких сантиметрах. (Не то чтобы он промолчал, но хотя бы выругался спокойно.)

Несмотря на подсказки Виктории, у которой день явно не заладился, и так и не найдя все эти кипарисы и прочие приметы, мы добрались-таки до супермаркета. То есть мы просто поехали наугад. Кажется, нам нужно чаще доверять инстинкту. Essalunga – обычный большой супермаркет, но устроенный в соответствии с особой итальянской логикой. Другими словами, в нем все крайне запутанно и много спешащих людей, которые раздражаются на медлительных приезжих типа нас.

Мы быстро поняли, что выбор продуктов и всего остального в этом супермаркете – это контактный спорт, требующий настойчивости и других навыков. Вот главное, что нужно знать о том, как покупать овощи и фрукты в Италии: в центре зала стоит машина, которая выдает пластиковые перчатки и пакеты. Покупатель надевает перчатку, берет пакеты и отправляется выбирать. Мять овощи и фрукты нельзя. Нужно быстро смотреть, выбирать, складывать в пакет, и только рукой в перчатке. И пожалуйста, побыстрее!

В первые несколько раз я катила тележку рядом, из-за чего сталкивалась с другими покупателями. Это доводило меня просто до белого каления. Вот уж не думала, что итальянцы так грубы! Как правило, Тим (вполне мудро) стоял в стороне, и не зря. Так как он не участвовал в сражениях за продукты, он мог наблюдать и замечать подсказки в поведении других, чего я в гуще событий не видела. После нескольких поездок в магазин он сообщил мне, что итальянцы ставят свои тележки в середине зала и ходят с пластиковыми пакетами, постепенно наполняя их. Так они не сталкиваются друг с другом и не влетают тележкой в полку с помидорами. Бинго! Когда я перестала пытаться сломать систему, дело пошло намного легче. Живя кочевой жизнью, очень важно уметь быстро приспособиться к обычаям новой страны – это помогает избежать неприятностей. Я все время это себе повторяю!

Вернемся к покупкам. Выбрав овощи и фрукты, нужно встать в довольно опасную очередь к весам. Когда подходит ваша очередь, вы кладете покупки на весы и жмете на кнопку с изображением нужного товара. Если нужной кнопки на весах нет, можно напечатать номер выбранного товара, который указан микроскопическими цифрами на ценнике. Если номер не запомнить, приходится уступать место в очереди следующему покупателю, который, в отличие от более церемонных французов, вполне откровенно вас подталкивает и поторапливает, пока вы возитесь с пакетом перцев. А вы идете обратно к полке, уворачиваясь по пути от других покупателей и несущихся мимо тележек, находите номер и снова идете в очередь к весам. Машина выдает вам наклейку с ценой, которую нужно наклеить на пакет; как правило, вместе с ней приклеивается и ваша перчатка.

Я стараюсь покупать те овощи и фрукты, для которых есть картинка на весах, потому что запомнить номер просто не в состоянии. Тем более что почти всегда за мной в очереди оказывается крошечная итальянская вдова в платье с цветочками, которая дышит в шею (или выше – зависит от роста), пока я пытаюсь разобраться с наклейками, пакетами и перчатками, когда в спешке наклеиваю ценники. Тут уж мой напарник, терпеливо дожидающийся меня на скамейке, не выдерживает и очень кстати смеется. Понадобилось какое-то время, чтобы я тоже научилась смеяться в таких ситуациях.

После нескольких поездок в магазин мы научились справляться довольно ловко. Поняв правила, мы смогли наконец наслаждаться огромным выбором отличных продуктов и почти не обращать внимание на то, как непросто их добыть. Все лето мы наслаждались сладкими белыми персиками, формой напоминавшими чалму султана, ели дыни, которые всегда были идеально зрелыми, покупали свежую рыбу и роскошные итальянские помидоры. Марта научила меня делать тосканский салат с хлебом, который здесь пекут без соли. Не отказывали мы себе и в ветчине, оливках и других закусках, вкуснейших в мире.

Одним словом, еда здесь была потрясающая. А вот водители – не очень. Всякий раз, садясь за руль, Тим осваивал новый способ увернуться от смертельной опасности. Нам всегда казалось, что мы – мишень для всех тосканских водителей. То кто-то отказывался соблюдать дистанцию и ехал впритык к нам, то мотоциклисты резко обгоняли нас безо всякой причины. Мы-то думали, что Тим отлично водит машину и ведет себя вежливо, поэтому никак не могли понять причин такого поведения по отношению к нам. Когда мы спросили Марту, почему с нами на дороге все время случаются неприятности, то оказалось, что дело в большой букве «Ф» на заднем бампере нашего автомобиля. Водители прекрасно понимали, что? это значит: «Ф» – от слова «Франция». Марта объяснила, что все знакомые ей итальянцы недолюбливали французов, и дело тут вовсе не в нас самих. Поэтому мы смирились и всегда были начеку.

К сожалению, многие итальянцы, похоже, впали в депрессию еще до нашего появления здесь. Нам не раз объясняли, что в стране установилась самая сильная за последние двести лет жара. День за днем воздух нагревался до 35 градусов и даже выше, и ночь почти не приносила прохлады.

Было так жарко, что мы могли заниматься делами и делать все, что положено делать туристам, только по утрам. Днем мы возвращались в нашу квартиру, где можно было почти не двигаться и сидеть поближе к вентиляторам. Однажды, когда мы вот так сидели в ожидании вечера, чтобы можно было хотя бы открыть ставни, Тим сказал: «Я как крот, живущий в средневековой печке!» И правда: не было ни дождя, ни дуновения ветерка, кроме как когда мы били комаров.

* * *

И все же даже в эту страшную полуденную жару у нас имелось и кое-что приятное: сверкающий на солнце бассейн. Он был расположен на том же холме, но выше, чем наша квартира, и из него открывались совсем уж волшебные виды на Флоренцию. Если выпадал чуть более прохладный день, мы брали с собой напитки, закуски, книги и компьютеры и весь день проводили под деревьями: читали, болтали, писали под звуки бесконечного треска цикад. Время от времени мы окунались в бассейн, чтобы охладиться.

День за днем мы наблюдали, как знаменитый тосканский свет, меняясь, превращал окрестные холмы и город в сверкающие произведения искусства. Тут мы хорошо поняли, как итальянским живописцам удавалось увидеть и написать такие невероятные небеса. Необычное золотистое освещение привлекло в город и нашу приятельницу Джуди Бутчер: она приехала на семинары в одном из институтов. Как вы помните, мы познакомились с ней в Мексике и с тех пор не теряли связи. Джуди стала почетным членом нашего международного клуба друзей, ведь именно ей мы обязаны тем, что вовремя узнали о правилах Шенгенского соглашения. Джуди арендовала квартиру прямо на берегу реки Арно в самом центре Флоренции, у женщины, с которой она, как это ни удивительно, познакомилась в каком-то автобусе на Аляске.

Однажды вечером Джуди пригласила нас к себе на ужин, и мы встретились на площади перед базиликой Санто-Спирито. К этому времени мы с Тимом уже научились парковаться у вокзала Санта-Мария Новелла. Собственно, вокзал и славился именно громадной подземной парковкой, на которой несложно было найти место, и машина там не слишком нагревалась. Пока мы доехали до вокзала через всю Флоренцию, мы были совершенно взмокшими и с трудом дышали. К счастью, Джуди уже ждала нас, и ее квартира была совсем рядом, в небольшом здании.

Мы были рады встретиться вновь. Джуди вызвала старомодный лифт с ажурной кованой кабиной, который поднял нас наверх. При виде лифта склонный к клаустрофобии Тим заколебался, но мы втолкнули его внутрь. «Надеюсь, это не то, чем кажется. Смотрите, он же на гроб похож!» И правда, лифт был странной формы, и его нижняя часть была совсем узкой. Тим взял себя в руки, и мы поехали.

Джуди очень повезло оказаться именно в том автобусе: ее приятельница, художница, полностью отремонтировала роскошную квартиру, окнами выходящую на усаженный цветами сад, окруженный черепичными крышами. Квартира были отделана с большим вкусом, вся сантехника и мебель были новыми, здесь даже имелся кондиционер. Если бы не Тим, я бы уговорила Джуди пустить меня к ней жить!

Пока Джуди была во Флоренции, мы несколько раз встречались в городе и всякий раз ели что-то вкусное. Она тоже несколько раз приезжала к нам на виллу поплавать в бассейне. Как-то днем, когда мы, поплавав, пили холодные напитки и старались любоваться видом и поменьше думать о жаре, Джуди призналась, что ее восторженное отношение к Флоренции в этот ее приезд несколько изменилось. То же чувствовали и мы. Мы ценим мнение Джуди, ведь она бывалый путешественник и хорошо умеет адаптироваться к любым обстоятельствам. Когда она сказала: «Знаете, сложно любоваться Флоренцией, когда она в таком состоянии. Скорее бы убраться из этой жары, грязи и бесконечных пробок! Я думаю уехать отсюда раньше срока и перебраться в Германию», – мы перестали себя чувствовать как вечно всем недовольные американские младенцы.

Решительно настроенные проявить гибкость и изобретательность, мы продолжали искать способ справиться с жарой. Однажды утром, когда мне так хотелось подольше полюбоваться величественными видами Флоренции, садовый шланг, лежавший у моих ног, вдруг так дернулся, что я подскочила и уронила кофейную чашку. Тим стоял на другой стороне террасы. Он подтянул шланг, чтобы можно было держать его над головой, и так и стоял под струей воды, довольный своим новым изобретением. Я захихикала и присоединилась; получился наш собственный домашний конкурс мокрых футболок.

– Когда закончим водные процедуры, поехали в город, – предложил он. – По крайней мере, один ресторан с кондиционером мы знаем, и, может, удастся что-то посмотреть.

Он еще немного полил меня прохладной водой, и это было очень приятно. Обо всех косметических ухищрениях я давно уже забыла: в такой жаре вся косметика плыла, а укладка все равно не держалась.

Высохнув, мы приехали в город, припарковались на станции, зашли в туристическое бюро на другой стороне улицы, взяли там хорошую карту и медленно-медленно пошли к Санта-Мария-дель-Фьоре, или Дуомо, стараясь держаться в тени зданий и время от времени заходя в магазины, чтобы немного охладиться. Мы пообедали в ресторане с кондиционером, и это нас слегка взбодрило, но в два часа дня, когда жара еще и не думала отступать, мы поняли, что музей точно не осилим. Все, на что мы были способны, – это нырнуть в бассейн. Но мы все же провели полдня в городе, и это было нашей личной победой над жарой.

* * *

Главным событием этого лета во Флоренции стал визит моей дочери Робин, которая приехала на десять дней. Мы ждали ее приезда несколько месяцев, и в ночь накануне я вообще почти не спала. Мы запасли много вина и вкусной еды, а в маленькой квартирке над нами, где, как мы решили, она должна была жить, поставили цветы. Квартирка эта была хороша по двум основным причинам: во-первых, там был удобный выход к бассейну и, во-вторых, кондиционер. В аэропорт мы выехали на час раньше, чем нужно, – на случай, если будут пробки и если наша Виктория вдруг запутается в клубке средневековых флорентийских улиц. Но у Виктории все получилось прекрасно. Мы приехали раньше, чем нужно.

Как же радостно было увидеть нашу милую, прекрасную, веселую Робин после такой долгой разлуки! Мы говорили, перебивая друг друга, пока получали ее багаж и ехали домой. Но когда дорога пошла вверх, мы поутихли. Во Флоренции много односторонних и узких улиц, и путь в одну сторону может совершенно отличаться от обратной дороги. Вероятно, Виктория выбрала самый короткий маршрут и заставила нас карабкаться на крутой холм по узкой дороге, а наверху нас ждал такой резкий поворот, что мы прошли на волосок от каменной стены. Назад было уже не повернуть – холм был слишком крутым. Но и двигаться вперед, не задев стену, тоже не получалось. Тим маневрировал туда-сюда, продвигаясь вперед по сантиметру. Мы оба так испугались, что сидели в полной тишине, а когда я повернулась назад, то увидела, как наша бедная измученная долгим перелетом дочь натянула на голову свитер, чтобы не видеть всего этого. По-моему, она даже молилась.

Мы все же проскочили, но в будущем, если нам предстояло ехать в этом направлении, мы тщательно изучали маршрут, чтобы больше не оказаться на этой адской дорожке. Выслушав наш рассказ о поездке, Франческо и Марта только покачали головами: они-то хорошо знали это место. Думаю, их впечатлило мастерство Тима, потому что даже они, стопроцентно местные, никогда там не ездили.

Робин привезла с собой отличное настроение и прекрасное чувство юмора, и это изменило наш настрой: жаркие дни больше так не угнетали, и мы с удовольствием показывали ей все красо?ты Флоренции. И даже поистине плачевное состояние не уменьшает красоты? этого города.

Марта и Франческо предложили нам приехать к ним в Порчиано вместе с Робин. Дорога туда занимает около часа, петляя по полям, а пока добираешься по долине Касентино, проезжаешь несколько замков и живописных городков. В шестидесятых родители Марты в сотрудничестве с местными властями восстановили башню замка, и из руин получилось настоящее чудо.

Мы повернули за угол и начали подниматься к замку, как вдруг Робин воскликнула:

– Это просто невероятно! Я видела ваши фотографии, но и думать не могла, что тут действительно так красиво! Это вы мне рассказывали, что где-то здесь бывал Данте?

– Ну, так говорят, и во время реставрации провели раскопки и установили, что люди жили на этом месте гораздо раньше, чем построен этот замок, еще около 1000 года, – сказала я. – Когда мы с Тимом здесь останавливались, мне случилось ненадолго остаться в замке совсем одной: все куда-то разъехались. Была полнейшая тишина, и я клянусь, что слышала, как кто-то шуршал рядом. Было немного жутковато, но привидения были безобидными. Марта говорит, что духов здесь нет, но она сама тут ни разу не оставалась одна на всю ночь. Если она приезжает одна, то ночует в одной из квартирок, где когда-то жили городские.

Когда мы приехали, элегантный Франческо читал, растянувшись в шезлонге под деревом. Он расцеловал нас и повел внутрь. Замок Порчиано выглядит как сказочный и украшен «балконами Джульетты» и просто небольшими балкончиками, весь укутан вьющейся зеленью, которая осенью становится ярко-бордовой и желтой. Замок, конечно же, стоит на холме, и его башня обращена точно в сторону такого же замка-близнеца, находящегося на другой стороне долины. В нем, по преданию, Данте написал часть своего «Ада». А может, Данте тоже не имел собственного дома и переезжал из замка в замок?

На первых трех этажах сейчас расположены небольшой музей и конференц-зал. Жилая часть начинается с четвертого этажа и выглядит очень по-домашнему: здесь много мягких кресел и диванов с яркой обивкой, длинный стол, как в трапезной, с двенадцатью стульями, подушки для сидения на всех подоконниках. Кухня небольшая, но удобная, с небольшим балконом и видом на сочные поля и пастбища в окружении тосканских холмов. На этажах выше расположены красиво оформленные спальни, а также выход на огромную террасу на самом верху: идеальное место для вечеринки. Шпехты – семья Марты – установили маленький лифт, но он вмещает всего двоих. Если нужно отремонтировать или заново обить мебель, мастера работают прямо в замке. Вытащить мебель наружу просто невозможно!

После тура по замку Марта привела нас еще выше по холму, где начинается Арно – река длиной больше 200 километров, которая проходит через Флоренцию и ниже, около Пизы, впадает в Тирренское море. А здесь это просто ручей шириной около двух метров. Мне сложно поверить, что такой ручей может превратиться в могучую реку. Недалеко от замка вода собирается в небольшую тенистую запруду изумрудного цвета, а потом преодолевает небольшую дамбу и бежит в сторону Флоренции. Дети плескались в воде и играли на берегу: хотели бы и мы тут искупаться. Как же здорово, что люди могут наслаждаться жизнью в таком месте! Да и нам самим было очень кстати оказаться в сельской местности после городской суеты, и мы были рады, что смогли показать Робин вот такую Тоскану, какую она никогда не увидела бы из окна туристического автобуса.

Все вместе мы поехали обедать в деревушку Стиа, расположенную у подножия холма, в тот же ресторан, где мы были во время нашего первого приезда сюда. «Робин, это будет, возможно, лучший обед из всех, что ты пробовала», – сказала я ей, когда мы спускались вниз.

Крошечный ресторан был отделан в зеленоватых и бледно-розовых тонах, со свежими скатертями и блестящими приборами, и выглядел так элегантно, что прекрасно смотрелся бы и в любом большом городе. Все было чистое и простое – кроме еды: здесь подавали блюда исключительно высокой кухни. Мать хозяина ресторана (она же шеф-повар) превзошла себя, предложив нам два вида домашних равиоли – с мясным соусом и со сливочным. Ризотто со свекольным соусом было очень вкусным, а фрукты в карамели и слоеном тесте с домашним мороженым на десерт и вовсе вызывали у меня почти религиозное чувство! Мы заказали и попробовали все, что было в меню, и каждое из пятнадцати блюд оказалось незабываемым. Робин, которая сидела рядом со мной, то и дело закатывала глаза, что на нашем семейном языке означало: «Это лучшее, что я вообще пробовала!» Я была так рада, что ей тут все нравилось. Как всегда, она была жизнерадостна и общительна, и даже хозяин и его мать присоединились к нашему веселью.

После обеда мы неспешно пошли в сторону церкви, где Марта познакомила нас с невысоким коренастым священником. Он был очень рад нашему появлению и с гордостью показывал нам все интересное в своей небольшой церкви. Мы немного поболтали с ним. Когда он ушел, Марта сказала:

– В деревне есть люди, которые готовы его убить.

– Это почему же?

– Он звонит в колокол каждый час, семь дней в неделю. У него колокола запрограммированы и звонят довольно громко.

– Да? А я думала, к этому как раз можно привыкнуть, если жить здесь.

Она засмеялась:

– Вряд ли, если гостиница совсем рядом. В этой гостинице никто больше одной ночи не живет. Хозяин почти разорился, но уговорить священника выключить эти несчастные колокола невозможно. По-моему, сегодня у них очередное заседание совета, но вряд ли это как-то поможет. Священник ужасно упрямый!

И Марта воздела руки к небу в классическом итальянском жесте «ну что тут поделаешь»: этот жест мы уже видели здесь сотни раз.

До отъезда Робин мы еще несколько раз ездили в город, чтобы посмотреть достопримечательности: мост Понте-Веккьо, музеи, памятники, основные церкви. Мы свозили ее в Сиену и все вместе съездили на поезде в Венецию, но по такой жуткой жаре мы были способны только на короткие поездки. К счастью, Робин не жаловалась, хотя ее отпуск из-за жары получился и не таким, как мы надеялись. Но все равно мы были так счастливы, что она приехала: можно было наконец провести время вместе, не отвлекаясь на детей и прочие обязанности. Мы позволили себе играть в карты, вести долгие разговоры, обсуждать все, что происходило дома в наше отсутствие. И еще мы без конца смеялись, потому что остроумнее Робин я мало кого знаю. Она всегда поражала меня своим странным чувством юмора и богатым воображением. Мы так благодарны ей за то, что она смогла немного пожить с нами нашей новой жизнью.

И вот Робин села в самолет и отправилась в долгий путь домой. Мы с Тимом загрустили и долго молчали. Днем мы сидели дома – работали над своими текстами: в такую жару даже думать о поездке в город было невозможно. Мы пробовали поездить по окрестностям, но жара везде была примерно одинаковая, поэтому мы скорее возвращались домой, усаживались под вентиляторами и ждали заката. Вот и сейчас Тим устроился у одного конца стола и работал над своим детективным романом, направив на себя мощную струю от вентилятора. На другом конце я работала над статьей для Wall Street Journal. Я уже больше месяца старалась набраться смелости и отправить текст в редакцию.

Всякий раз, когда я начинала думать о том, что мне придется писать не в своем уютном блоге, а в такой газете, я приходила в ужас. В нашей семье писателем был Тим! А я – всего лишь дилетант, любитель.

Бедняге Тиму пришлось столько раз читать написанное мной, что он наверняка уже был готов дать мне как следует по голове моим же компьютером. Но он лишь вежливо сказал: «Дорогая, мне кажется, тебе стоит просто взять да и отправить текст. Он уже вполне хорош».

Его поддержку я очень ценю, но я все еще приходила в ужас от мысли о том, как опозорюсь на весь свет и услышу от редакции вежливый отказ. В итоге я так измучилась, что моя рука нажала на кнопку «Отправить» раньше, чем мозг успел ее остановить.

Я думала, что статья затеряется где-то в киберпространстве и потом кто-то пришлет мне вежливое письмо с отказом.

Но совершенно неожиданно всего через несколько часов из Wall Street Journal пришел ответ: им понравилась моя идея! Конечно, мы были просто счастливы, но не могли и представить, как теперь изменится наша жизнь, что в следующем месяце наше ничегонеделанье закончится, и надолго. Но в тот вечер кьянти лилось рекой – в честь нашей замечательной способности сказать «да» новому!

На следующее утро за завтраком мы поняли, что нас ждет еще один безумно жаркий день, и я сказала:

– Ты знаешь, милый, я, конечно, понимаю, что у нас тут еще несколько недель оплачено, но я не уверена, что в состоянии все это терпеть. Может, нам, как в Буэнос-Айресе, просто принять решение да и уехать?

– Я тоже об этом думал. И даже поискал варианты изменения нашего маршрута, но у нас же билеты в оперу в Вероне! Я бы очень, очень хотел, чтобы мы увидели «Аиду» и «Турандот» в древнеримском амфитеатре. Наверное, надо посмотреть эти оперы и тогда уж ехать, ладно?

Он был прав. На пути в Верону нам пришлось пробиваться через плотный поток грузовиков, но дело того стоило. Здесь оказалось прохладнее, чем во Флоренции, было приятно гулять по вечерам, и нам очень нравились здешняя архитектура и безукоризненно чистые улицы. Жизнь в городе была неспешной, и люди – дружелюбными и расслабленными. Верона – романтичный город, и многим он известен благодаря знаменитой пьесе Шекспира. Мы даже умудрились пробраться сквозь толпы туристов и увидеть балкон, на котором шекспировская Джульетта на самом деле никогда не стояла.