37
37
Я не могу уснуть. Это состояние крайнего возбуждения, так бывает, когда долго и много работаешь, не спишь продолжительное время и организм, как по инерции катится бодрствуя, и не может, расслабившись, наконец, уснуть. Внутри пульсирует каждый орган. Как пуля со смещенным центром тяжести, ударяя в разные точки тела, колотит тяжелый, нечеловеческий пульс. Мысли крутятся в голове и гудят, как встревоженный улей.
Эксплуатация — это жестоко.
Ха–ха–ха — ничего нового! Эксплуатация, это жизненно важная необходимость работоспособности капитализма.
Александр, это твой собственный выбор.
Это мой выбор?
Ты сам этого хотел.
Я сам этого хотел?
Да, я сам этого хотел, но ЭТОГО ЛИ я хотел? Неужели я хотел, чтобы меня обманывали, унижали и эксплуатировали?
Ирландия не является страной третьего мира.
Это цивилизованная страна.
Это страна… это страна избалованная цивилизацией. Это страна, обласканная и избалованная цивилизацией.
Эксплуатация — это жестоко.
Падди — подпольный катализатор экономики.
Ради таких, как он, ради теневых китов, на которых держится экономика, жёсткая эксплуатация должна быть легализована. Да–да! Именно так!
Если капитализм не стремится испытать финансовый кризис, денежный дефолт и безработицу, жестокость должна быть легализована.
Так, к примеру, было сделано в России.
Когда, в июле 2000–го года, я уехал из России, Минимальный Размер Оплаты Труда в МЕСЯЦ, был установлен законом в сумме 132 рубля. 132 рубля это, в пересчете по банковскому курсу сегодня, составляет 3.5 евро в МЕСЯЦ. Вот это и есть узаконенная жестокость. Вот это и есть узаконенная эксплуатация.
Государству нужна легализованная эксплуатация такого рода. Растущий Минимальный Размер Оплаты Труда — это растущая безработица, это кризис бюджетной системы страны. Рабочий класс должен получать мало, чтобы государство не обанкротилось. Активизация профсоюзного движения за права рабочих — это тихая, бескровная революция без единого патрона. Эта не стреляющая революция убивает капитализм изнутри, как червь точит яблоко.
Когда в 1880 году в Америке образовалась профсоюзная организация «Рыцари Труда», они тогда не знали, что в результате их усилий уже в 1960 году промышленники начнут выводить своё производство за пределы страны, туда, где рабочая сила стоит дешевле. В результате вся индустрия Америки окажется в Китае. Америка лишила себя рабочих мест. Этого добивались профсоюзы?
В 2000–ом году в Ирландии было 700 грибных ферм. В 2007–ом осталось всего лишь 70. Прогрессивная работа профсоюзов по увеличению МРОТ, привела 630 ферм к банкротству. Кому от этого стало лучше?
Эксплуатация нужна государству. Но почему я должен страдать от этого?
ПОЧЕМУ Я?
Кого?то интересует моя жизнь, мой мир?
Мой мир это вагончик, гниющий, несмотря на то, что я в нём живу. Мой мир, это освещённая лунным светом извилистая дорожка на ферму. Мой мир, это десять туннелей без окон, как в склепе. Мой мир, это десять туннелей с грибами, бледными, как лик смерти. Мой мир, это редкие глотки свежего воздуха, в тот момент, когда я выскакиваю с ведром грибных обрезков опростать ведро. Что я тут делаю? Я хочу быть рабом своей жены, своей любви. Я хочу быть слугой своих детей. Я хочу их любить.
Что я тут делаю? Папа прав. Те люди в Москве, правы — я предатель.
Да. Точно, я предатель. Я предал родину, покинув её.
Я предал маму, оставив её.
Я предал своё образование.
Я предал учителей, которые в меня верили.
Я предал собственные идеалы.
Я предал два мандарина из моего детства.
Я предал солдат, которые не вернулись с кровавых полей Великой Отечественной. Я предал солдат, которые освобождали нашу страну от захватчиков, ДЛЯ МЕНЯ! ДЛЯ МОЕГО БУДУЩЕГО!
Я как нацистский солдат, коваными сапогами иду по могилам предков. Своим предательством я втаптываю память о самоотверженном подвиге дедов в дорожную грязь.
Я дважды оборвал свою пуповину. Первый раз при рождении. Второй раз, когда покинул родину. Первый раз был во имя жизни. Второй раз во имя смерти — я умер для свой родины.
Неужели у меня не было иной возможности реализовать себя? Было, я просто испугался временных трудностей.
Неужели предательство, это единственно возможное решение? Нет, не единственное, но самое опрометчивое.
Мне бы уехать. Всё бросить бы, но как я буду смотреть в глаза тем, за чьи жизни я в ответе. Что я скажу голодным детям своим? Извините, у вашего папы кишка тонка, он не смог убирать грибы?
Я должен быть для них героем. Я должен стать непререкаемым авторитетом. И я буду, буду! Пусть меня назовут предателем, у меня есть своя правда. Я честно зарабатываю свой хлеб. Родное государство кинуло меня, выплачивая за работу 1 доллар в день. Надо ещё разобраться кто тут предатель.
Надо разобраться… ведь неспроста же, я, теряя самообладание, метался между офисами московских агентств, оформляющих фальшивые документы, лишь бы человек имел возможность уехать на ЛЮБУЮ работу в Америке, Англии или где то ещё, неспроста же я написал тогда это стихотворение:
В механизме людей и людишек,
Стали туго затягивать гайки,
Повышая лимит на излишек,
Сокращая размер бедной пайки.
Зажимают нас шайбой неровной,
Чтоб занозы больнее вонзались.
Молотком по макушкам, любовно,
Бьют, чтоб выше не поднимались.
И я чую, как грани стираются,
И труднее нам в гнёздах вращаться.
Затянуть нас потуже стараются,
Но стремление есть упираться.
Направление нам уготовано,
Не хочу покориться судьбе.
Знаю я, что резьба будет сорвана,
И завертится, не по резьбе!