Откровение 9-е:

Откровение 9-е:

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут…»

Этот завет сравнительно легко у нас исполним. В державах благополучных, где, как говорится, господствует капитал, где частная собственность святее Папы Римского, где земные сокровища представляют собой содержание жизни и ее цель, где воры, конечно, тоже подкапывают и крадут, но все же не так отъявленно, как у нас, Иисуса Христа, снизойди он снова и обратись к народам с романтической этой заповедью, обязательно распяли бы вдругорядь. А в России не собирать себе сокровищ на земле даже не правило, не национальная традиция, передаваемая из поколения в поколение, — это у нас в крови, как послеобеденная истома. Да только не оттого, что мы такими хорошими народились, а оттого, что наша история словно нарочно прививала нам тысячу с лишним лет легкомысленное отношение к собственности, как будто целенаправленно воспитывала нас истыми христианами в части земных сокровищ усилиями варягов с хазарами, половцев с печенегами, монголов с крымчаками, поляков с немцами, которые последовательно приучали русский народ хладнокровно расставаться с плодами каторжного труда, по крайней мере, относиться к имуществу без этого священного трепета, равнодушно. А трехсотлетнее рабство от единокровных помещиков?

А пореформенная община, которой не принадлежала разве что твоя буйная голова? А Союз Советских Социалистических Республик, своеобразно решивший имущественную проблему?.. Короче говоря, неоткуда было взяться у нас собственническому чувству, вот почему нам и своего добра не так жалко, и на чужое в высшей степени наплевать.

Или еще такая особенность русской жизни — древнее беззаконие, безалаберность государственного масштаба, каковые испокон веков побуждали соотечественника думать более о душе. И действительно — копишь себе денежки на капиталистическое строительство, и вдруг царю Ивану не приглянулась твоя улыбка; а то завел ты рыбные промыслы, чтобы подкармливать воблой мирное население, и вдруг Алексей Тишайший ввел соляной налог, а то задумал ты жениться на миллионе, вдруг на тебе: Октябрьский переворот…

Ну и о ворах, которые подкапывают и крадут… Ни в какой другой земле мира склонность к разного рода экспроприациям не получила такого распространения, как у нас; ведь у нас даже безукоризненной порядочности человек не считает за грех увести с работы пачку писчей бумаги или кило гвоздей, государство живо почти исключительно грабежом, хлев поджечь радетельному соседу — это ты выходишь борец за социальную справедливость, книгу украсть — составная интеллигентности, рублевый долг не отдать — признак широты душевной, от налога увернуться — доблесть, партнера надуть на сто тысяч — показатель высокоорганизованного ума. А мы еще плачемся, что земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет; да откуда ему взяться-то, этому самому порядку, если все мы, от царя до псаря, одним миром мазаны, если в формуле русской жизни первыми стоят беззаконие, дурость и воровство?!

Но то-то и оно, что «Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь», что, оказывается, вредный романтизм в отношении к собственности, воспитанный в нас историей, и Богу угоден, потому что, не дорожа земными сокровищами, мы выходим Его самые верные ученики, и для нас удобен, ибо нам ничего не стоит быть в этом пункте прилежными последователями Христа. То-то и оно, что, будучи отлучены от собственнического чувства, мы в той или иной мере сосредоточились — просто ничего другого не остается — на сокровищах идеального ряда, на духовном способе бытия. Недаром мы в другой раз посетуем: «Ну, хорошо: будет у нас товаров невпроворот, на «Кадиллаках» станем ездить, от Кардена одеваться, всеми благами цивилизации пользоваться — ну и что?» Неудобопонятное это рассуждение, диковинное для всякого европейски настроенного ума, отчасти указывает, конечно, на иррациональность русского способа мышления, но ведь у нас миллионер Лев Толстой без малого морил себя голодом, а потом плюнул на все и отправился кочевать.

Возможно, над нами впору и потешаться, да только, как пораскинешь умом, становится очевидно: если ты оголтелый материалист и жизнь для тебя — кратковременная пирушка, то вольному воля, пожалуй, и собирай себе сокровища на земле, но если ты сколько-нибудь серьезно расположенное существо, если твои потребности простираются далее злобы дня, если ты намного сложнее гиппопотама, то земные сокровища тебя не могут удовлетворить, по крайней мере, полностью не могут удовлетворить.